Дигитальные пираты
Шрифт:
И так далее. Она молча выслушивала его обиды на дочь, жену, её семью и на весь мир. Ему нужно было выговориться. За этот вечер она многое узнала о нём самом, о семье и их взаимоотношениях. Информации было даже слишком много. Ей просто не следовало бы знать некоторые вещи, и назавтра Сергей будет сожалеть о том, что он выплеснул на неё всю семейную грязь.
Она заикнулась, что ему пора идти спать.
– И ты тоже! Все в этой жизни мне указывают и куда-то направляют. Не уподобляйся им! Я - кот, который ходит сам по себе.
Никакие уговоры не помогали. Он становился всё более и более агрессивным. В конце концов ей пришлось просто уйти, предупредив бармена, чтобы тот не давал ему больше выпивки.
В воскресенье с утра Сергей был плох, очень плох. Ей пришлость силой заставить его пройтись по парку, покормить лебедей в прудах, посидеть на лавочке. По воскресеньям в хорошую погоду Лондон производит умиротворяющиее впечатление, и казалось, что Сергей просветлел и успокоился.
В понедельник он уехал на встречу со своим английским партнёром, и она опять осталась одна. Посещение многоэтажных и роскошных магазинов на Оксфорд Стрит принесло ей мало радости.
Работа, тяжёлая работа началась для неё, когда во второй половине дня появился Сергей с пачкой документов. Это были приложения и меморандумы к некому договору о приобретении пая в коммерческой компании, которые были написаны таким витиеватым средневековым языком, какой только английкие юристы могли придумать. Веронике пришлось продираться сквозь языковые джунгли, когда она сама не понимала значение некоторых слов, которые не используются в Америке или тех, которые не имеют русских эквивалентов.
Сергей терпеливо слушал, задавал вопросы и делал пометки для себя. Они управились только к вечеру, и Вероника вышла на улицу погулять.
Город готовился к Рождеству, и ночной Лондон весь мелькал и переливался огнями. Было прохладно, но безветренно. Множество людей неторопливо шли по улицам, любуясь витринами и прикидывая, что они будут дарить близким.
Вернувшись в гостиницу, она заглянула в бар и увидела там Сергея в обществе пожилого мужчины в чёрном костюме. Сергей приглашающе помахал рукой, и когда она подошла представил:
– Важа Шалвович! Познакомьтесь. Это Вероника, мой помощник и консультант из Америки.
"Упса! Мой статус в компании значительно повысился".
Важа Шалвович был толст, черные крашеные волосы зачёсывал набок, чтобы прикрыть огромную лысину, и был очень опасен.
– У меня там племяннику принадлежит ресторан "Одесса" и пол Брайтона, - начал он с ходу.
– Я никогда не была на Брайтон Бич в Нью Йорке.
Важа Шалвович на лету поймал намёк и, повернувшись к Сергею, спросил:
– На чём мы остановились?
– Я буду ужинать в ресторане.
Она намеренно обращалась только к Сергею.
Ощущение опасности, как правило, не подводило её, и это неприятное чувство не проходило после встречи с Важей Шалвовичем. Сергей, который пребывал в хорошем расположении духа, вскоре присоединился к ней за ужином.
– Не опасно вести дела с такими?
– Это - кавказский авторитет. Успел награбить столько, что не знает куда истратить. Не опасно, пока он в тебе заинтересован.
– А потом?
– А потом лучше держаться подальше.
После ресторана он впервые за всю поездку зашёл к ней в номер. В эту ночь он был нежен и чувственен, и она в первый раз почувствовала удовлетворение от пребывания с ним в постели. Ей показалось, что он испытывал то же чувство. Уходя, он сказал:
– Завтра с утра у нас серьёзная встреча. Пожалуйста, будь готова.
Слово "пожалуйста" она услышала от него впервые.
ВЕРОНИКА И СЕРГЕЙ
Tо, что называлось "серьёзной встречей", происходило в адвокатской конторе, возраст которой, судя по портретам на стенах, насчитывал лет двести. Адвокат был под стать конторе: старый и презрительный к иностранцам-посетителям, не владеющим в достаточной мере его британским английским языком, корни которого уходили в средневековое прошлое.
Они провели у него два часа, пытаясь объяснить, какие изменения необходимо внести в документы, при этом адвокат втягивал их в дискуссию о значении тех или иных терминов в британском понимании этих слов, что приводило к раздражению, которым, как казалось, адвокат наслаждался. Закончилось всё тем, что адвокат объявил, что из-за огромного объёма работы он сможет подготовить документы лишь через месяц, чем привёл Сергея в полнейший шок. Когда они вышли на улицу, чтобы вдохнуть свежего воздуха после затхлой адвокатской конторы, и Вероника узнала почасовую ставку адвоката, ей захотелось напиться так же, как и Сергею.
Они зашли в паб и дали волю чувствам. Сергей громко матерился и ругал адвоката, английские порядки и даже левостороннее движение на улицах. Она поддержала его, вспомнив с каким видом адвокат отворачивался к портретам предков, когда слышал её американский английский.
В конце концов он сказал в сердцах:
– Ну их на хер. Пойдём в гостиницу и потрахаемся от души.
Сказано было грубо, но Вероника не могла сказать, что её покоробило. Это было лучше, чем Сергей просто бы напился.