Дихотомия «Свой/Чужой» и ее репрезентация в политической культуре Американской революции
Шрифт:
В американском конституционализме легко проследить влияние «Петиции о праве». Например, ст. 6 Петиции касалась проблемы постоя солдат в частных домах. Для американцев перед Войной за независимость эта проблема приобрела особую актуальность. Акты о расквартировании солдат (Quartering Acts) принимались британскими властями дважды. Акт 1765 г. предлагал американцам расквартировывать английским солдат в казармах и тавернах, но поскольку таковых не хватало, то солдаты могли располагаться также в гостиницах, нежилых домах, амбарах. Платить за их постой и пропитание должна была Ассамблея колонии Нью-Йорк, поскольку именно там располагалась штаб-квартира британских войск в Америке. Колониальная ассамблея отказалась платить, что вызвало серьезное столкновение с властями метрополии. Акт 1774 г. в дополнение к предыдущему позволял губернатору размещать солдат в частных домах, если иных помещений не хватало. Американцы числили этот закон в числе «невыносимых актов». В конечном итоге соответствующее условие было вписано в III поправку к конституции США: «Ни один солдат не должен в мирное время размещаться на постой в каком-либо доме без согласия его владельца».
Тем не менее, «Петиция о праве» не обладала в общественном сознании предреволюционной Америки таким же высоким престижем, как Великая хартия. Последняя обладала почтенным ореолом древности, была наделена статусом своеобразного «первотворения» еще в английской исторической мифологии. Именно в силу своей мифологизированности она могла цениться независимо от конкретного содержания. В документах XVII в., также легших в основу неписаной английской конституции, содержание ценилось куда выше, чем их идеальный образ. Это относится не только к «Петиции о праве», но и к Биллю о правах 1689 г. Он редко упоминался в полемике, зато его условия легко найти в
268
Тексты важнейших основных законов иностранных государств. Ч. 1. С. 15–24.
В целом, при оценке средневековой английской истории у американских вигов заметна характерная для мифологического сознания высокая оценка мифического «первотворения», в роли которого выступают «древняя конституция» англосаксов и Великая хартия вольностей. Конкретные особенности политического устройства англосаксонских королевств, как и реальное содержание Великой хартии, не имели значения. Американцы легко конструировали мифологизированное прошлое, соответствующее их собственной картине мира.
3.3. «Великий мятеж» и «Славная революция»
Мифологизация истории заметна не только в трактовке неписаной английской конституции, но и восприятии таких ключевых событий английской истории, как две революции XVII в. И в этом случае восприятие американцами событий английской истории в большой мере определялось уже устоявшейся в метрополии историографической традицией, прежде всего, работами К. Маколей и Д. Юма.
Сам Юм определял свою позицию следующим образом: «Мои взгляды относительно событий более благоприятны принципам вигов, а мое изображение лиц более близко к предубеждениям тори» 269 . В то же время заметно влияние на него «Истории Великого мятежа» лорда Кларендона 270 . Историки определяют его позицию по-разному. Л. Оки писал об умеренном антивигском роялизме Юма 271 . Еще ранее П.Х. Мейер находил в историческом творчестве Юма консерватизм 272 , в то время как ряд английских авторов, а также отечественные исследователи М.А. Барг и К.Д. Авдеева оценивали его взгляды как «скептический вигизм» 273 .
269
Цит. по: Барг М.А., Авдеева К.Д. От Макиавелли до Юма: Становление историзма. М., 1998. С. 242.
270
См. об этом: O’Brien K. Narratives of Enlightenment: Cosmopolitan History from Voltaire to Gibbon. L., 1997. P. 64.
271
Okie L. Ideology and Partiality in David Hume’s History of England // Hume Studies (Hume Society). 1985. №11 (1). Р. 16.
272
Meyer P.H. Voltaire and Hume as Historians: A Comparative Study of the Essai sur les moeurs and the History of England // PMLA. Vol. 73. No. 1 (Mar., 1958). P. 61.
273
Forbes D. Hume’s Philosophical Politics. L., 1975. P. 233–240; Барг М.А., Авдеева К.Д. От Макиавелли до Юма. С. 243.
Д. Юм оценивал политику первых Стюартов как ошибочную и недальновидную. Он писал о Якове I: «Сознавая недостаток личной популярности и потому ревниво заботясь о привилегиях короны, он создал в своем уме отвлеченную теорию абсолютной монархии, которую, как он искренне полагал, лишь немногие из его подданных – исключительно изменники и бунтовщики – поколеблются с чистой совестью принять» 274 . Историк подчеркивал, что здесь Яков I следовал политическим курсом своей предшественницы. Но с елизаветинских времен ситуация в стране изменилась. Теория абсолютизма не соответствовала конституционным традициям Англии и натолкнулась на сопротивление парламента, который в этом конфликте отстаивал свободу. В то же время Юм отрицательно оценивает пуританизм. Он пишет об «угрюмом духе благочестия», фанатизме и нетерпимости пуритан, подчеркивает, что «религиозные идеи и стремления многих пуритан, если изложить их с ясностью, кажутся довольно-таки пустыми и нелепыми» 275 . Кромвель в его глазах – фанатик и лицемер 276 Теории левеллеров носят анархический характер, а основным побудительным мотивом их действий было честолюбие 277 . Левеллерам приписывается стремление не только к политическому, но и к имущественному равенству. Историк нравоучительно замечает: «Даже те из республиканцев, кто не одобрял подобных крайностей и сумасбродств, были настолько опьянены представлением о своей праведности, что вообразили себя обладателями особых привилегий, и потому любого рода обещания, клятвы, обязательства и законы в значительной мере утратили над ними власть. Общественные узы повсюду ослабли, а порочные человеческие страсти поощрялись теперь теоретическими принципами, еще более порочными и пагубными для общества» 278 . Диггеры не упоминаются вообще 279 .
274
Юм Д. Англия под властью дома Стюартов. Т. 1. С. 19.
275
Там же. С. 63, 85. Цит. на с. 134.
276
Там же. Т. 1. С. 179; Т. 2. С. 50–53.
277
Там же. Т. 1. С. 424. Подавление движения левеллеров – одно из немногих действий Кромвеля, которые Юм одобряет: Там же. См. также: Юм Д. Указ. соч. Т. 2. С. 12–13.
278
Там же. Т. 2. С. 6.
279
По мнению М.А. Барга и К.Д. Авдеевой, Юм просто не отличал диггеров от левеллеров: Барг М.А., Авдеева К.Д. От Макиавелли до Юма. С. 301.
Совершенно иначе расценивается «Славная революция» и ее лидеры. Вильгельм Оранский – «достойный наследник династии героев», он ведет себя «так, как подобает главе храброго и свободного народа» 280 . Сама революция 1688 г. трактуется как разрешение конфликта между королем и парламентом, создавшее свободную и стабильную конституцию.
Известно, что воззрения Юма повлияли на «отцов-основателей». Разумеется, американские виги сходу отбрасывали простюартовские интерпретации Юма. Но вот его оценки лидеров Английской революции прочно вошли в историческую мифологию просвещенческой Америки.
280
Юм Д. Англия под властью дома Стюартов. Т. 2. С. 241.
Взгляды К. Маколей на Английскую революцию были откровенно полемичны по отношению к работам Юма. Период установления республики, с точки зрения Маколей, – вершина английской истории: «Анналы человечества
281
Macaulay C. The History of England. Vol. 5. P. 79.
282
Ibid. Vol. 4. P. 428, 435.
283
Ibid. Vol. 5. P. 129.
284
Ibid. Vol. 1. P. 5.
В Америке юмовское противопоставление Английской революции середины XVII в. (Великого мятежа) и Славной революции (мирной и конституционной) взяли на вооружение тори. Поскольку английская парламентская монархия сложилась в результате событий 1688–1689 гг., лоялисты просто вынуждены были оправдывать и восхвалять эти события. Например, нью-йоркский тори С. Сибери пытался развести Славную революцию с начинающейся революцией в Америке. Первая была необходимым эпизодом английской истории, вторая является чередой бессмысленных насилий, вызванных эгоизмом спекулянтов или интригами республиканцев. И даже Славную революцию он не мог оправдать до конца: «как бы ни была необходима эта революция для обеспечения прав и свобод английской нации, я убежден, что ни один человек, по-настоящему любящий свою страну, не пожелал бы вновь увидеть ее раздираемой столь жестокими конвульсиями». Те, кто ссылается на нее в оправдание сопротивления угнетению, «слишком любят революции, чтобы быть добрыми подданными какого-либо правительства». Сибери признавал, что борьба за свободу может быть необходима, но она должна вестись «с должной покорностью правительству» и не может оправдать ни сопротивления распоряжениям последнего, ни нарушения хотя бы одного закона. Бостонцы, например, могли бы просто отказаться пить чай, вместо того, чтобы уничтожать его 285 .
285
Seabury S. Letters of a Westchester Farmer. 1774–1775. N.Y., 1970. Р. 93–94.
Американские виги, в свою очередь, чаще вспоминали героев «Великого мятежа». Революция середины XVII в. обрастала в вигских текстах положительными коннотациями. Сама Английская революция, безусловно, воспринималась как борьба за свободу, тем более что существовала уже собственно американская антироялистская трактовка. В сотую годовщину казни Карла I (т.е. 30 января 1750 г.) 286 бостонский священник Дж. Мэйхью произнес проповедь о «неограниченном повиновении и непротивлении верховным властям». В своей речи Мэйхью доказывал, что Английская революция была полностью оправданной, а Карл I никак не может считаться святым мучеником. Проповедник риторически спрашивал: «Король Карл был человеком, запятнанным преступлениями и бесчестием… Он жил, как тиран, и именно угнетение и насилия его правления привели его в конце концов к насильственной смерти. Какая же в этом святость, какое мученичество?.. Какая святость в том, чтобы уничтожить прекрасную гражданскую конституцию и настойчиво стремиться к незаконной и чудовищной власти? Какая святость в том, чтобы погубить тысячи невинных людей и ввергнуть нацию в бедствия гражданской войны? И какое мученичество в том, что человек сам на себя навлекает преждевременную и насильственную смерть своей безмерной преступностью?» 287 Мэйхью подходил близко к радикальным трактовкам К. Маколей. Американские виги 1760-х – 1770-х гг. восприняли ту же оценку событий середины XVII в. Но были в их восприятии Английской революции и своеобразные черты.
286
Дата годовщины была вычислена неверно, видимо, из-за расхождений между юлианским и григорианским календарями. До 1752 г. Великобритания жила по юлианскому календарю, причем год начинался с 25 марта. Однако переход на новый стиль уже готовился, когда Мэйхью читал свою проповедь.
287
Mayhew J. A Discourse concerning Unlimited Submission and Non-Resistance to the Higher Powers: With some Reflections on the Resistance made to King Charles I. Boston, 1750. P. 49–50.
Современные историки обычно сосредоточивают внимание на достижениях Английской революции, уничтожившей феодальные пережитки и королевский абсолютизм. Американцы же рассматривали Английскую революцию однозначно – как потерпевшую полное поражение. В этом была своя логика. Политики XVIII в. рассматривали главным образом политическую сторону революционного процесса. Нестабильность английской республики была для них свидетельством провала.
Их трактовки – определенно антироялистские, торийские оценки Юма они полностью отвергали. Карл I упоминался в знаменитой реплике Патрика Генри в числе тиранов, поплатившихся за свой деспотизм. Дж. Адамс писал о том, что в Новой Англии «не вовсе утрачен дух британцев времен республики» 288 , явно имея в виду установить преемственность между Английской и Американской революциями. Огромной популярностью пользовались лидеры пресвитерианского крыла революционеров: Дж. Гэмпден, Дж. Пим. Мерси Уоррен в одной из своих пьес превозносила революционную традицию Великобритании, «породившую своих гэмпденов, фэрфаксов и пимов» 289 . Дж. Дикинсон, будучи в Лондоне, «со страхом и почтением» созерцал Палату общин, где Гэмпден «противостоял посягательствам власти и защищал гибнущее правосудие» 290 . Имена Пима и особенно Гэмпдена часто использовались в качестве авторских псевдонимов в американской прессе. Возможно, выбор именно Пима и Гэмпдена (а не, допустим, графа Эссекса или графа Манчестера) был обусловлен тем, что оба они умерли в 1643 г. и не дожили ни до суда над королем, ни до установления республики. Монархизм пресвитериан, их религиозная нетерпимость не сочетались с образом идеального революционера в эпоху Просвещения. Пим был сторонником парламентской монархии, именно того режима, против которого и боролись американские виги, но воспринимался как борец за абстрактную «свободу», практически республиканец. Из биографии Гэмпдена вычленялись героические эпизоды, связанные с его отказом платить «корабельный налог» и с его гибелью на поле боя 291 . Большое значение имела его оппозиция Карлу I в начале революции, борьба за свободу слова и права парламента. То, что Гэмпден не был республиканцем, игнорировалось. Зато республиканизм индепендентов вовсе не фигурировал в американских текстах; вопрос о характере Английской республики (а она была индепендентской) не ставился. Как обычно и бывает в мифологии, сложный реальный образ упрощался, терял многозначность. Американские виги брали из биографий английских «круглоголовых» лишь то, что отвечало их собственным представлениям, превращали их в своем воображении в несгибаемых борцов с деспотизмом.
288
LDC. Vol. 1. P. 310.
289
Warren M. Otis. The Group // Plays by Early American Women: 1775– 1850 / ed. by A. Howe Kritzer. Ann Arbor, 1995. P. 40.
290
A Pennsylvania Farmer at the Court of King George; John Dickinson’s London Letters, 1754–1756 // PMHB. Vol. 86. No. 3 (Jul., 1962). P. 257.
291
Например, в упомянутой пьесе Мерси Уоррен: Warren M. Otis. The Group. P. 46.