Дикарь
Шрифт:
— Я говорю на непонятном языке? — мужчина взял стакан и отпил еще немного, на меня смотреть не спешил, будто сейчас с другим человеком разговаривал.
— Может, мы как-то иначе уладим наш конфликт? — я начала заламывать пальцы и нервно кусать губы, в груди от перенапряжения и страха, будто горячая волна разлилась, отчего стало жарко.
— Подойди ко мне, девочка, — Дикарь ослабил узел галстука.
Ноги сами меня подвели к этому устрашающему человеку. Сердце быстро-быстро билось в груди, а пустой желудок, словно в жгут скрутился.
Огромная ладонь ловко скользнула мне под кофту, это властное и нахальное прикосновение обожгло кожу. Хотелось отступить назад, но вторая рука уже легла мне на поясницу. Дикарь не смотрел мне в глаза, он просто
— Мелкая такая, — констатация факта.
Я ничего не ответила. Сама знаю, что худая и невысокая. Особо по этому поводу никогда не испытывала дискомфорта. Есть то, что есть.
Дикарь спустил руку с моего живота к пуговице на джинсах. Я ногтями впилась в его предплечье, сминая рукав рубашки. Это было что-то инстинктивное, бесконтрольное. Вообще я вела себя сейчас очень странно, страх то заставлял меня захлебнуться в глотке воздуха, то куда-то исчезал, уступая место уверенности. Пусть этот мужик сделает то, что хочет, а потом отдаст деньги. Уйду к чёртовой матери из этого бара и забуду обо всём. Конечно, такое решение не красит меня, и я кажусь какой-то продажной шлюхой, но это единственный способ не заработать себе таких проблем, от которых потом не спрятаться.
— Снимай футболку, — слышу приказ.
Поджав губы, я сделала так, как мне было велено. Стыд горячей волной прилил к щекам. Я вперила взгляд в пол, нервно сминая одежду.
Дикарь вырвал у меня из рук футболку и бросил куда-то в сторону, затем схватил меня за запястье, за то самое, на котором он уже однажды оставил синяки, и притянул к себе. Я упала прямо на Дикаря, клюнув носом ему в плечо. Резкий запах мужского одеколона, будто разрезал мои дыхательные пути, и я вот-вот могла умереть. Если бы…
Меня усадили сверху. Так близко я еще ни разу не встречалась взглядом с этим человеком. Эти тёмные глаза сейчас казались немного другими, туманными какими-то. Ладонь скользнула вдоль моего позвоночника, остановилась на застёжке бюстгальтера и быстро, даже бесцеремонно расстегнула его. Мне резко захотелось сжаться, но Дикарь не позволил. Он одним резким движением содрал бюстгальтер и швырнул туда же, где теперь валялась футболка.
— Не горбься, — сердито прошептал мужчина, надавив мне между лопаток.
Я выпрямилась, открывая эту хищному, голодному взгляду свою грудь, которую никто и никогда прежде не видел. Может это и пустяк, а для меня словно уже вся Вселенная накренилась над бездной. Дикарь откинулся на спинку дивана, крепко схватил меня за талию, чтобы, наверное, я не вырвалась и начал рассматривать меня. Руки сами собой потянулись прикрыться.
— Не смей, — тут же проговорил Дикарь, хотя я еще даже не выполнила намеченного.
Крупная ладонь с жёсткими подушечками пальцев накрыла одну мою грудь, затем вторую. Я затаила дыхание, прислушиваясь к себе, своим ощущениям. Никаких положительных чувств я к этому человеку не испытываю, поэтому мне должно быть либо омерзительны его прикосновения, либо вообще не вызывать эмоций. Но во мне не случилось ни того, ни другого.
Дикарь коснулся двумя пальцы моего уже затвердевшего соска и сильно сжал. Я непроизвольно выгнулась и сдавленно застонала от незнакомого, но остро-горячего ощущения, что от груди разлилось в животе, сосредотачиваясь где-то между ног.
На губах Дикаря мелькнула едва заметная улыбка. Нет, он не насмехался, ему скорее нравилось то, как я реагирую, нравилось играть с моим телом. Со второй грудью он проделал тоже самое и я, уже немного подготовленная, всё равно сдавленно застонала, зашипела. Дикарь резко поддался вперед и припал к моей груди своими сухими горячими губами. Он обхватил сосок втянул его, немного прикусывая. Я чуть не задохнулась. Пришлось ухватиться за широкие, напряженные плечи моего мучителя, чтобы иметь хоть какую-то опору и не попасть в воронку уже качающейся моей Вселенной.
Дикарь возбуждался. Пусть во всех этих интимных моментах у меня был нулевой опыт, но что-то
В школе мне мальчики особо не нравились, я их воспринимала исключительно как своих хороших друзей. А вот на первом курсе у меня была мимолётная влюбленность к одному парню. Он очаровательный, умный и здорово умеет играть на гитаре. А еще у него были замечательные голубые глаза. Этот парень даже однажды в кафе меня пригласил, я не стала отказываться. Но ничего дальше обычного совместного обеда у нас не пошло. Меня никто не обижал, не приставал. Всё было культурно. Только вот какого-то внутреннего щелчка, искры не случилось. Скорей всего этот парень просто привлёк меня своей воспитанностью и спокойностью. Обычно мальчишки они какие? Сумасшедшие, повёрнутые на компьютерных играх и посиделках с друзьями у подъезда. А здесь всё иначе было. Потом моя несостоявшаяся любовь переехала в другой город и перевелась из нашего университета. Больше никаких амурных историй со мной не приключалось.
Теперь возник Дикарь. Он-то был абсолютной противоположностью моего однокурсника. Взрослый, грубый, властный, даже эгоистичный. И ведь не скажу, что мне нравится такое поведение, а кожа от одного взгляда этих тёмных глаз, всё равно будто воспламеняется.
Я никогда не испытывала сексуального влечения, поэтому сложно было понять, что со мной сейчас происходит. Чувств к этому человеку нет, а сердце неуправляемо как окончательно ошалелое барабанит в груди и так жарко вдруг становится.
В конце концов, мою грудь оставили в покое и я, наконец-то, смогла сделать полноценный вдох. Дикарь, не щадя меня, уложил на диван и быстро избавил от джинсов и трусиков. Я осталась только в одних носках. Дикарь быстро снял с себя рубашку, швырнул куда-то на пол галстук и навис надо мной. Я вся инстинктивно сжалась и почувствовала себя крохой. На крепкой широкой шеи мужчины, будто маятник качался небольшой золотой крестик на толстой золотой цепочке. Не знаю, почему я обратила на это внимание. Может, просто боялась каждый новый раз смотреть в эти голодные глаза или блеск украшения так устроен, что человеческий глаз тут же переключает на него внимание?
— Не прячься, — Дикарь схватил меня за руки и вжал их в мягкую обивку дивана, прямо надо моей головой.
Я напряглась, как можно плотней свела бёдра, беспрерывно покусывая свои губы, буквально раздирая их, даже вкус крови на языке возник. Дикарь снова приник к моему соску, словно уже прекрасно понимая, как ненормально я на это реагирую. Меня выгибало только от того, что его язык ласкает мое тело. Острота ощущения увеличивалась еще из-за того, что всё это было новым, неизведанным. Я сжала руки в кулаки, пытаясь понять, что сейчас ощущает мой организм.
— Хватит, — едва слышно прошептала я, чувствуя, если Дикарь продолжит так безбожно и одержимо мучать мои соски, внутри моего тела произойдет нечто такое, после которого всё безвозвратно изменится.
Мужчина, к моему огромному удивлению, остановился и заглянул прямо в глаза. Горячее тяжелое дыхание обжигало кожу. Взгляд Дикаря по-прежнему был каким-то туманным и неосознанным что ли. Одну мою руку отпустили, и я посчитала это хорошим знаком, но большая грубая ладонь тут же скользнул вниз по животу и с силой заставила раздвинуть ноги. Я шумно втянула воздух, когда горячие твёрдые пальцы коснулись моего клитора, который, наверное, впервые был настолько оглушающе чувствительным. Воздух застрял где-то в легких, и я свободной рукой снова впилась в плечо Дикаря. Оно было таким напряженным, практически каменным. Кончики чужих пальцев скользнули ниже, я чувствовала, что там у меня уже всё влажно и отчего-то так стыдно стало, будто это ненормально. Дикарь попытался проникнуть, но я рефлекторно вся сжалась и до такой степени впилась в его плечо, что пальцы побелили и даже немного заболели.