Дикари
Шрифт:
Парень, Мик, поднимается со своего рабочего кресла, и когда он поворачивается к нам лицом, его глаза встречаются прямо с моими. Он явно не ожидал, что я приду с ними. Он смотрит на меня с опаской, но быстро решает, что раз мальчики меня приняли, значит, все в порядке.
— Привет, чувак, — говорит он, наклоняясь к Роману и делая то странное движение рукой, которое делают парни, прежде чем обнять его и похлопать по спине. Он приветственно кивает Леви и Маркусу, а затем поворачивается лицом к большой стене из матового стекла.
Я
Все рабочие занимаются своей работой, а я на дюйм приближаюсь к стеклянной стене.
— Никто даже не моргнул, — бормочу я, чертовски хорошо зная, что если бы я была по ту сторону стекла и трое сыновей босса только что вошли, я бы, по крайней мере, рискнула бросить украдкой взгляд. — Они просто настолько дисциплинированны, или им насрать?
Мик ухмыляется с гордым блеском в глазах.
— Мы здесь полностью скрыты. Это похоже на двустороннее стекло, которое ты можешь увидеть в комнатах для допросов в полицейских сериалах. Мы видим их, но они не могут видеть нас.
— Ни хрена себе, — выдыхаю я, полностью впечатленная.
— Да, — говорит он. — Не буду врать, меня это впечатлило, когда я только начал здесь работать, но количество выпотрошенных неудачников, оторванных яиц и прочего тупого дерьма, свидетелем которого я стал, потому что они не знали, что я смотрю, делает это немного менее крутым.
— Может, вернемся к теме? — Говорит Роман со скучающим видом. — У нас нет всей ночи.
Мик прочищает горло, и его глаза чуть расширяются, доказывая, что, хотя он и в дружеских отношениях с Романом, он все еще чертовски его боится, и я не виню парня. Он, вероятно, тот самый чувак, которого Джованни нанял, чтобы тот вычищал все камеры наблюдения в городе, когда мальчики решают улизнуть ночью.
— И так, — говорит Мик, кивая и перемещаясь так, чтобы у каждого из мальчиков был равный обзор склада. — Все идет точно по графику. Завтра вечером у нас начинаются поставки, и несколько местных парней в течение следующих нескольких часов заберут товар. Однако отправление в Мексику несколько задерживается.
— Почему? — Роман рычит, его острый взгляд возвращается к Мику.
— До нас дошли слухи о готовящемся рейде. Они ожидают, что мы выступим завтра, поэтому мы решили повременить несколько дней. Мне не удалось связаться с вашим отцом, поэтому я и позвал вас сюда. Подумал, что у вас будет информация на этот счет.
— Кто их предупредил? — Спрашивает Леви, подходя ближе к стеклянной стене и медленно оглядывая каждого из рабочих.
Мик качает головой.
— Я проверил всех, просмотрел записи их телефонных разговоров и отследил их передвижения. Наши ребята чисты. Информация пришла откуда-то еще.
—
Роман кивает, глубоко задумавшись, его губы сжимаются в тонкую линию.
— Продолжай отслеживать, — говорит он парню. — Что касается груза, я хочу, чтобы ты им занялся. Лично договорись с клиентом, даже не говори водителю, куда он едет и что везет, пока он не покинет мой склад.
Мик нахмуривает брови, и в его глазах что-то вспыхивает.
— Твой склад? — спрашивает он. — Происходит что-то, о чем мне нужно знать?
Роман смотрит на своих братьев, а затем снова обращается к Мику.
— Грядут перемены, — говорит он. — Не высовывайся, и все будет хорошо. Ты мне нравишься, Мик. Я не хочу, чтобы ты давал мне повод заменить тебя. Это понятно?
— Кристально ясно, — говорит он, нервно поглядывая в мою сторону, прежде чем вернуться к Роману. — А что насчет ваших… личных активов?
Губы Романа кривятся в веселой усмешке, а мои брови взлетают вверх, когда я понимаю, что это тот самый внутренний парень, который подменил все маркировки Джованни на маркировки парней.
— Все в порядке, она все об этом знает, — объясняет Роман. — Но это те изменения, о которых мы говорили. Мы вытесняем нашего отца, поэтому нам нужно, чтобы на каждом из этих продуктов стояла наша маркировка.
Глаза Мика расширяются, и, видя высокие стеллажи, доверху забитые товаром, я могу только представить, какую грандиозную задачу они от него требуют.
— Вы… вы хотите, чтобы я сделал ребрендинг всего этого? — спрашивает он, осторожно наблюдая за парнями, чтобы убедиться, что он правильно расслышал Романа.
— Это именно то, о чем мы тебя просим, — говорит он. — Больше не надо прятаться. Каждый клиент теперь принадлежит нам, на каждом дилере и доставке будут указаны наши имена. Я хочу, чтобы все счета были оплачены нам. Черт, я хочу, чтобы гребаный завод был переведен на наши имена. Ты можешь это сделать?
Мик кивает, и по нерешительности в его глазах становится ясно, что он понимает, насколько опасным для него может быть подобный шаг.
— Теперь ты работаешь на меня и моих братьев, — говорит ему Роман. — Присматривай за нами, как делал это всегда, прикрывай нашу спину, и я клянусь тебе, мы прикроем твою.
— Ты же знаешь, я тебя прикрою, — говорит Мик. — Но ваш отец…
— Наш отец ни хрена не может, — говорит Леви, отступая от стекла и скрещивая свои сильные руки на груди. — Хотя я советую тебе некоторое время быть начеку. Мы мало что можем сделать, чтобы помочь тебе, но он будет знать, что это был ты, и хотя мы можем обновить систему безопасности и заблокировать его, ничто не помешает ему отомстить каким-либо другим способом. Не думай, что мы всегда сможем быть рядом и спасти твою задницу, держи ухо востро.