Дикарка для Хулигана

Мирная Настя

— И что будешь сейчас делать? — сменяю тему, чтобы не разреветься. — Опять спать?

— И так весь день дрыхну. Включу какой-нибудь нудный фильмец. Вдруг под него отрубит. — судя по отдалённому кашлю, убирает трубку подальше.

— Ты лекарства пьёшь?

— Только их и пью.

— Хоть что-то съел?

— Бутер затолкал.

— Егор, это не еда. Тебе надо что-то нормальное съесть.

— Позже. Только не разводи кипиш. Это всего лишь простуда. Меня она не убьёт.

Чем дольше мы говорим, тем сильнее садится его

голос, выдавая, насколько тяжело ему даются слова. Он всё чаще кашляет и всё сильнее хрипит, поэтому прощаюсь первая.

— Отдыхай, Котя. Не мучай себя.

— Аномальных снов, Дикарка.

Да какие там сны?

Подпрыгиваю с кровати и выглядываю в окно. Холодно, но ясно, значит, дождя не будет.

Никакие его слова не остановят меня.

Одеваю тёплую мотоциклетную форму. Собираю волосы в высокий хвост и из него заплетаю косу. Закидываю в рюкзак учебные материалы, кое-что из одежды. На кухне беру малиновое варенье. Даже не стараюсь проскочить незамеченной. Иду в гостиную, где собирается вечерами вся семья.

— И куда ты собралась? — ровно спрашивает мама.

— К парню. Сегодня дома ночевать не буду. Не ждите. Всех люблю.

Разворачиваюсь, но и шага ступить не успеваю, как за спиной раздаётся громогласный голос отца.

— Ты никуда не поедешь.

— Что?! — с такой скоростью вокруг своей оси кручусь, что едва не падаю. Впериваю в папу ошарашенный взгляд. — Почему?

— Потому что я не позволю своей дочке проводить ночи у неизвестно кого. — холодно обрубает он.

— Раньше разрешал! — вскидываюсь, поднимая голос.

— Это было раньше. Хватит. Пока не представишь его нам, никаких ночёвок. Не хватало ещё, чтобы он сделал тебе ребёнка и исчез.

Меня обдаёт жаром. Вот только не от стыда, а от злости.

Все братья замирают в ожидании взрыва. И он не заставляет себя ждать.

— Ты думаешь, что детей только ночами делают?! — ору, сжимая зубы. — Я всё равно поеду!

— Никуда ты не поедешь. Иди в свою комнату. — наступает отец угрожающе.

— Да ты!..

— Не надо, Диана. Успокойся. — ровно просит Андрей, подходя к родителю. — Пусть едет, пап. Мы всё равно её не остановим. Если Даня сейчас не выйдет в дверь, то вылезет в окно. К тому же она совершеннолетняя. И она понимает, что делает.

— Андрей, я понимаю, что Даня твоя любимица, но я не собираюсь идти у вас на поводу. Ехать среди ночи к какому-то неизвестному…

— Я его знаю. — неожиданно для всех, даже для меня, заявляет старший брат. — И я за него ручаюсь.

— Что?!

— Знаешь?!

— Кто он?!

Одновременно ото всех летит. Только Тима утыкается глазами в экран ноутбука. Я зависаю, открыв рот, но быстро беру себя в руки и смотрю ему в глаза. Только с Андрюхой у нас есть особая связь. Не с двойняшкой, как обычно бывает, а именно с ним.

— Сказать им? — спрашивает глазами.

— Только без имён. — отбиваю мысленно.

Уточнения не требуются.

— И вы все его тоже знаете. Он неплохой парень. Но самое главное — он никогда не обидит Даню.

— И ты молчал? — подбегает Макс.

— Кто он? — сечёт Никита.

— И мы с ним тоже знакомы? — округляет глаза мама.

— Иди, Дань. — игнорируя остальных, обращается ко мне. Подходит и обнимает за плечи. — Я скажу только то, что им стоит сейчас услышать. — сипит в ухо. — Беги, Форест, беги. Я прикрою.

— Спасибо. — целую брата в щёку.

— Я тебя не отпускал, Диана. — отрезает папа.

Я никогда не напоминала ни ему, ни маме о событиях тринадцатилетней давности. Пусть и винила их, но никогда не упрекала. Но сейчас я должна поехать к любимому человеку любой ценой.

— Останови меня, пап. Останови так же, как маму в ту ночь. — мама охает, закрывая рот ладонью. Отец даже моргать перестаёт, но меня уже понесло. Братья непонимающе смотрят то на меня, то на родителей. — Я всё равно уеду, нравится тебе это или нет, потому что я должна сейчас быть с ним.

— Что это значит? — прохладно интересуется Андрюха.

— Диана, как ты так можешь? — едва не плачет мама.

Зажмуриваюсь и выдыхаю:

— Просто дайте мне уехать.

— Только если скажешь, куда едешь. — упирается отец.

Перевожу взгляд на близнецов и понимаю, что нельзя сейчас ничего говорить. Они сразу сорвутся к Егору, и никакие мои слова не смогут их убедить.

Божечки… Ну почему я не могу заставить себя просто признаться? Рассказать всё как есть. Стоит только назвать имя, и я прыгну на мот и поеду к нему. Позвоню, чтобы предупредить. Этого всё равно не избежать. Но в таком состоянии Северов просто не сможет защищаться.

Зло стираю выступившие на ресницах слёзы и смотрю чётко в глаза отцу.

— Спасибо за доверие, папа. — выталкиваю едко.

Забив на гул семейства, разворачиваюсь и плетусь в сторону кухни.

— Ты куда собралась, Диана? — снова окликает отец.

— Воды попить. Или этого мне тоже сделать нельзя?

Вместо кухни захожу в гостевую ванную и умываюсь ледяной водой. Сердце долбится, оставляя на рёбрах паутинки трещин. Слёзы катятся по щекам, и я даже не делаю попыток их сдержать. Дышу урывками, раздувая крылья носа. Кто-то стучит в дверь, но я не реагирую. Даже когда к маминому голосу добавляется Андрей.

— Данечка, открой. Давай поговорим спокойно.

— Оставьте меня в покое! — кричу со всхлипами, которые вырываются из груди вместе со словами.

Они этого, конечно же, не делают. Спустя почти час уговоров всё же вынуждаю себя успокоиться и выйти из ванной.

— Ну, наконец-то. — восклицает мама, предпринимая попытку меня обнять, но я сбрасываю её руки.

— Не трогай меня сейчас, мама.

Игнорирую всех, шагая к лестнице.

— Диана! — рявкает отец. — Хватит вести себя, как ребёнок.