Дикарка для Хулигана
Шрифт:
Понимаю, что мы — два упёртых осла, и кто-то должен разорвать эту тишину, но я просто не знаю, что ещё сказать.
Когда за окном совсем темнеет, парень подхватывает меня под коленями и снимает с подоконника. Обнимаю его за шею и целую в щёку. Он только улыбается и качает головой. Сажает на стол и становится у меня между ног. Толкнувшись вперёд, упирается лоб в лоб, рвано дыша.
— Блядь, Дикарка, дай мне ещё немного времени. Я всё расскажу. Не могу пока. Не выходит. — бомбит сиплым шёпотом мне между губ. — Я правда стараюсь, Диана.
Почему-то я не думаю о том, что он имеет ввиду разговор с Андреем. Северов слишком странно формулирует предложения. Что он старается сделать или сказать? Что не выходит?
Я хочу задать ему миллион вопросов, но вместо этого обнимаю за шею и прижимаюсь к губам. Не задействуя язык, вкладываю всю имеющуюся в моих резервах нежность и любовь. Легко и мягко сминаю его губы своими. Пощипываю. Подушечками пальцев глажу напряжённые плечи. Разрывая контакт, смотрю в глаза, транслируя то, что не говорю словами.
По тому, как расширяются его зрачки, Егор всё понимает. Опустив веки, тяжело, дробно вздыхает. Прижимает меня всем телом.
— Я тебя больше, чем обожаю. — выдыхаю тихо.
По его стальному телу прокатывается дрожь, и он усиливает хватку. Сердечная мышца в его груди наращивает темп до опасного максимума. Мускулы каменеют, а дыхание идёт рывками.
— Я тебя тоже, Диана. — хрипит парень почти беззвучно.
Но я всё равно слышу. Это наш эквивалент "люблю". Значит… Значит…
Резко подаюсь назад и хватаю ладонями его щёки. Смотрю чётко в бирюзовую глубину, захлёбываясь количеством и интенсивностью сменяющихся в ней эмоций. От страха до облегчения. От ужаса до счастья. А между ними ещё десятки мелькают.
— Егор… — шепчу, стараясь сдержать собственную бурю чувств.
— Да, Ди. — отбивает тихо-тихо. — И я тебя тоже. Гораздо больше… Нереально. Безумно. Яро. Дико. Жадно. Ненормально. Сумасшедше. Бешено. Аномально, блядь. Понимаешь? Я тебя аномально, Дикарка! — последнее кричащим шёпотом.
Я захлёбываюсь его словами. Я задыхаюсь своими чувствами. Я не верю своему счастью. Я сгораю под его пламенным взглядом. Сердце с такой дурью лупит по рёбрам, что они трещат и рассыпаются пылью.
Чтобы скрыть то, как сильно меня зацепили его слова, растягиваю губы в улыбке и толкаю со смешком:
— Неужели это признание, Северов?
На его лице нет и тени улыбки. Он серьёзен, как никогда раньше. Дробное частое дыхание обжигает мои губы.
— Не совсем. Но не получается пока иначе. Примешь в таком виде?
— Егор… Егор… — трещу автоматом. Прикрываю веки, чтобы скрыть предательскую влагу. Вдох. Выдох. — Конечно, приму!
Бросаюсь ему на шею с такой силой, что его сметает на несколько шагов назад, а я соскальзываю со стола. Он подхватывает меня под задницу. Обвиваю ногами его спину, утыкаясь лицом в шею. Я даже не понимаю, дышим мы вообще или нет. Я и звуков не слышу, кроме одного.
"Я тебя аномально, Дикарка!".
Подаваясь назад, опираюсь ладонями на крепкие плечи и прижимаюсь лбом к его переносице.
— Аномально, Егор. — шепчу ему в губы.
Он крепче сдавливает пальцы, шумно переведя дыхание.
— Моя нереальная Дианка.
Несёт меня в спальню. Я даже не думаю о том, что весь путь мы смотрим друг другу в глаза и шагает Гора в слепую. Кажется, что даже если мы сейчас грохнемся, я этого не замечу.
Осторожно опускает на кровать, накрывая сталью горячего тела. Опирается ногами по обе стороны от моего таза, а локтями в подушку. Ладонями сжимает щёки. Пальцами гладит скулы и уголки рта. Наклоняясь, целует. Легко. Мягко. Нежно. Ласково. И как никогда трепетно.
Этот поцелуй не похож ни на один предыдущий. Он буквально пропитан, пронизан тем чувством, которое мы называем "аномалия". Да и какая разница, как оно звучит?
Любовь…Страсть…Обожание… Даже если мы никогда в жизни не скажем "люблю", мне пофигу. Главное, что есть эта любовь. Она горит в нас. А какое название ей давать — плевать.
Зарываюсь пальцами в белые волосы и слабо тяну вверх, вынуждая Егора освободить мой рот и приподняться. В его глазах опять такая смесь мелькает, что меня затягивает с головой. Он упирается лоб в лоб и неровно хватает кислород.
— Я тебя аномалю. — толкаю на серьёзе.
— Что? — непонимающе моргает.
— Аномалю. — повторяю упрямо, чтобы он понял.
Парень хмурится. Стягивает брови к переносице. Несмело улыбается. А затем начинает смеяться. Перекатываясь на спину, затягивает меня сверху на себя. Удерживаю вес на руках, упираясь ладонями в его плечи. Волосы спадают вперёд, чёрным покрывалом скрывая наше счастье от всего мира.
— Знаешь, Ди, это звучит скорее как "имею тебя во все щели".
– высекает Гора, заливаясь новым приступом смеха.
— Неужели так плохо? — буркаю, но и сама начинаю хохотать.
Когда немного успокаиваемся, он оборачивает одной рукой мои лопатки, а подушечками пальцев второй убирает волосы мне за ухо, постоянно задерживая пальцы на моих щеке, виске, скуле.
— Не плохо, Диана. Пусть это будет началом. Потому, что и я тебя аномалю. — отбивает с горящей улыбкой.
Перебросив упор на подушку, сама глажу его лицо лёгкими нежнейшими касаниями, на которые вообще способна. Толкаюсь навстречу его губам, растворяясь в нашей аномалии.
Когда, наконец, удаётся оторваться друг от друга и вернуть рассудку естественную форму вместо расплывшегося облачка, всё же заставляем себя сесть за учёбу. Никогда в жизни я так быстро не заканчивала с домашкой.
К десяти часам уже встречаемся с Ликой возле входа в ночной клуб.
— А вы чего это на машине? — выбивает, глядя на то, как Северов ставит сигналку.
— Мы сегодня не пьём. Утром ехать надо. — отвечает Егор, обнимая меня за талию.
— В клубе и не пить. Ну, вы рисковые ребята. — смеётся подруга. — Как же трезвым можно танцевать?