Дикая любовь

Джеймс М. Р.

— События развивались следующим образом. Мои люди подобрали вас, как им и было велено. Вас держали и накачивали наркотиками, пока мы ждали, пока все соберется воедино. Конечно, как только ваша незадачливая охрана обнаружила, что вас похитили, как только они отвернулись, а мы ждали этого момента, они сообщили об этом Найлу, который, в свою очередь, позвонил Левину, который немедленно вылетел на частном самолете Виктора Андреева обратно в Бостон, и к этому моменту Найл начал мобилизацию Королей все, чего мы ожидали. К тому времени, когда мой самолет приземлился и вас, девочки, привезли ко мне, мужчины, желающие защитить вас и свою территорию, в разной степени обеспокоенности, в зависимости от того, кого вы

спросите, собрались, чтобы попытаться придумать план, отличный от того, который они первоначально разработали. И, конечно, я был готов к этому, как и ко всему остальному.

— Что ты имеешь в виду? — На этот раз моя очередь говорить, моя очередь шептать это тихим, дрожащим голосом. Я не уверена, что хочу знать, что он имеет в виду, но мне нужно знать. Мне нужно знать, что происходит, насколько все плохо.

— В штаб-квартире королей произойдет взрыв. Это может убить их, а может и не убить. — Диего пожимает плечами, как будто говорит о возможности дождя. — Кого-то убьет, а кого-то нет. В этом-то и прелесть, вы не знаете, живы ли те, кого вы любите, в эту минуту или нет, поскольку я ожидаю, что взрыв прогремит в любой момент. Я надеюсь, что хотя бы Левин выживет, для моих же целей, хотя я буду рад, если остальные погибнут. Особенно Найл, ведь для меня будет самой сладкой местью узнать, что твой муж, который помешал мне с самого начала, мертв от моей руки. — Диего улыбается Изабелле. — Но, конечно, в любом случае все они рано или поздно умрут.

— Они пережили и худшее. — Изабелла вздергивает подбородок, но в словах уже нет прежнего яда. Не знаю, из страха ли это за меня или потому, что она уже не так уверена, как раньше, но возможность последнего только усиливает мой страх.

— Конечно, они это сделали. Но, как я уже сказал, это не имеет значения. У меня есть люди, которые направляются к вашему дому, чтобы уничтожить оставшуюся охрану и забрать твою дочь. Если Найл выживет, он сможет наблюдать вместе со мной, как я убеждаюсь, что ваш ребенок мертв, это начало тех шагов, которые я планирую предпринять, чтобы в живых не осталось крови Сантьяго. После этого я убью его, а тебя отправлю к новому хозяину, который с удовольствием позаботится о том, чтобы твои оставшиеся дни были настолько болезненными и унизительными, насколько это вообще возможно.

— Ты чудовище, — шепчет Изабелла, и когда я поднимаю глаза, то вижу, что по ее щекам катятся слезы. Я вижу, как опускаются ее плечи, как из нее уходит вся борьба, и в этот момент я понимаю, что мы в полной заднице. Моя сестра, та, которая отказывалась сдаваться, чтобы не делал Диего, которая выжила, пока Найл не смог добраться до нее, которая всю свою жизнь бросала вызов всем и вся, кто осмеливался говорить ей, что ее жизнь должна быть какой угодно, только не под ее собственным контролем, сломлена.

Слезы текут и по моим щекам, руки сцеплены на коленях, пока я не перестаю их чувствовать, а боль в лице и теле отражается в сердцебиении. Я чувствую, как Диего обхватывает меня за руку, тащит к себе, и я не сопротивляюсь. Я не могу. Я знаю, что он собирается рассказать мне, что будет со мной дальше, и я не хочу этого знать. Мое сердце разрывается от боли за Изабеллу, за Найла, за их семью и за нашу… и я знаю, что, когда я услышу, что будет дальше, все разобьется вдребезги.

Диего протягивает руку, и на этот раз я не могу не вздрогнуть. Он усмехается, нежно прикасаясь к моему лицу, на этот раз пальцы скользят по уже запекшейся плоти в том месте, где он ударил меня.

— Прекрасная, невинная Елена. Ты была бы прекрасной невестой для меня, раз уж мне отказали в твоей сестре. Ты самое совершенное создание, не зря же главные короли пекутся о тебе. Ты принесла бы мне много денег, если бы тебя продали одному из тех, кто так хотел сломать дочь Сантьяго, лишить ее невинности

всеми доступными им способами. Твой русский убийца украл у меня и то, и другое. А теперь я украду у него все.

— Пожалуйста, не причиняй ему вреда. — Слова прозвучали шепотом. — Пожалуйста. Мне все равно, что ты со мной сделаешь. Но, пожалуйста, не трогай Левина.

Диего смеется.

— Такое милое чувство. Но дело в том, милая девочка, что, причинив боль тебе, я причиню боль и ему. Я провел свое исследование о твоем храбром убийце. Я прекрасно знаю, что его задевает. И я знаю, что было сделано с его первой женой и ребенком.

У меня чуть колени не подкосились от такого заявления. Не могу представить, какое выражение появилось на моем лице, но что бы это ни было, оно явно радует Диего.

— О, ты думаешь, я не знал? — Он просит Хорхе оттащить Изабеллу назад, подальше от меня, чтобы между нами осталось пространство. Так что мне не за что ухватиться, когда он делает шаг вперед, одна рука все еще на моем покрытом синяками лице, а другую он прижимает к моему животу. — Я прекрасно знаю, что твой убийца был очень занят в Рио. Достаточно занят, чтобы положить в твой живот ребенка, которого я собираюсь вытащить.

На этот раз мои колени действительно подгибаются. Я чувствую, как они поддаются, как начинаю опускаться на пол, а Диего ловит меня, обхватывает за талию и притягивает к себе, насмехаясь.

— Я позволю храбрецу Левину вновь пережить ужасы своего прошлого. Конечно, из-за моего обращения с тобой сегодня ты уже могла потерять ребенка, но это не главное. Важно визуальное восприятие. Если Левин выжил после взрыва, то, как только он и остальные узнают, где вас держат, они придут сюда. Конечно, им понадобится время, чтобы понять это. К тому времени, как он это сделает, он попадет в ловушку моего собственного изготовления, как раз вовремя, чтобы мои охранники поймали и подчинили его, и он сможет посмотреть на сцену убийства своей первой жены, но на этот раз в реальном времени.

Пальцы Диего провели по моим волосам.

— Я попрошу своих охранников вскрыть тебя, пока он наблюдает, чтобы он видел, как ты истекаешь кровью на кровати. Я заставлю его наблюдать за каждым мучительным моментом, как, по моим сведениям, была убита его первая жена. А потом, как раз перед тем, как последние остатки жизни покинут твои глаза, я прикажу в него выстрелить, чтобы ты увидела, как он умирает, наблюдая за тобой. — Диего хрипит, притягивая меня к себе еще крепче, и, к своему ужасу, я чувствую, что он весь напрягся, возбужденный всей его длинной речью. — Разве это не поэтично, милая девочка? Вы двое, умирающие вместе. Твоя сестра, конечно, останется, но не волнуйся. Я позабочусь о том, чтобы она не смогла родить еще одного ребенка до того, как попадет к новому хозяину, а он, во всяком случае, в конце концов жестоко издевается над ней до смерти. Я знаю о его уникальных вкусах. Я уже продавал ему девушек.

Я чувствую, что не могу до конца осознать весь ужас того, что он мне рассказал, и я никак не могу взять себя в руки.

— Ты чудовище, — шепчу я, слезы все еще текут по моему лицу, скапливаясь между губами и стекая по подбородку. — Ты действительно убийца детей? Эшлинг? Я не могу… пожалуйста, не делай этого. Пожалуйста. Я сделаю все, что ты захочешь. Все, что угодно. Я… ты хочешь меня? Я могу быть твоей. Пожалуйста.

Изабелла шепчет мое имя с другого конца комнаты, но это не предупреждение. Я слышу по ее голосу, что это не более чем усталая мольба о том, чтобы я ничего не делала, когда это уже не имеет значения. Я знаю, что это неважно, еще до того, как Диего что-то скажет, потому что понимаю: если бы это было так, Изабелла предложила бы себя. Мы обе….мы согласились бы на все, если бы это означало, что наши дети, мужчины, которых мы любили, живы.