Дикая роза гор
Шрифт:
– Я больше не могу его терпеть! Мое воинское искусство защитит меня от нежелательных домогательств, – настаивала Ребекка, хотя видела, что буря приближается. – Дай мне ключ, сейчас же! – Она попыталась сорвать с пояса Эдварда кожаный кисет.
Эдвард рассмеялся и оттолкнул ее.
– Ты забываешь, что тебе со мной не справиться. Интересно, а кто защитит тебя от моих домогательств? Куда делась твоя благодарность? Вспомни о пользе этого благословенного пояса.
– Моя благодарность испарилась вместе с ссадинами и натертыми мозолями.
Быстрее молнии
– Убери его.
– Отдай мне ключ.
– Убери его немедленно! – Эдвард решительно двинулся к ней.
Ребекка попятилась, боясь его поранить. Она заметила быстро пульсирующую жилку у него на шее. Только один раз видела она Эдварда в таком бешенстве. Она упрямо продолжала настаивать, но теперь попыталась воздействовать на него уговорами.
– Эдвард, я не хочу злить тебя, но мне действительно необходим этот ключ.
Она вложила меч в ножны. Эдвард пристально смотрел на нее, обдумывая ее просьбу. Наконец он опустил руку в кисет и, вытащив ключ, помахал им перед ее носом. Однако когда она попыталась его схватить, Эдвард отскочил в сторону.
– Предупреждаю: с этой минуты я не отвечаю за твое целомудрие. – Он опустил ключ в ее подставленную ладонь, а затем повернулся и пошел прочь.
– Спасибо.
– Не за что, – буркнул он на ходу.
Ребекка отыскала укромное местечко и торопливо сняла измучивший ее пояс, а затем забросила его в кусты вместе с ключом. Торопливо натягивая бриджи, она заметила, что руки ее трясутся. И сладость ее победы померкла, когда она подумала о предостережении Эдварда.
Однако Эдвард при следующей их встрече лучился торжеством. В чем же она просчиталась? Ее одолело любопытство, и она побежала туда, где оставила пояс. Он исчез.
Когда она вернулась, Эдвард и Натан уже ждали ее, сидя на конях, и бурчали себе под нос что-то нелестное о женщинах, которых вечно приходится ждать. Ребекка вскочила на лошадь и, задрав нос, чтобы продемонстрировать мужчинам свое презрение, обогнала их и поскакала впереди. Она ждала, что Эдвард свистом позовет ее кобылу, но ничего не услышала и придержала лошадь.
Эдвард догнал ее и поехал рядом, насвистывая веселую песенку, от которой на нее сразу нахлынули воспоминания и запылали щеки.
Когда-то, давным-давно, в один из летних дней, она отправилась верхом на утреннюю прогулку и вдруг услышала за спиной приятный мужской голос, напевавший эти куплеты. Обернувшись, она увидела нагонявшего ее Эдварда. В руках у него была большая корзинка. При мысли о том, что может в ней находиться, у нее заурчало в животе. Она помахала ему рукой и поскакала вперед, чтобы найти красивую полянку для привала.
Как она и рассчитывала, Эдвард быстро ее нагнал. Протянув ей корзинку, он расстелил свой плед на земле. Непривычная к виду мужчин, одетых так небрежно, Ребекка уставилась на его тесные бриджи.
Эдвард расстегнул верхние пуговицы рубашки и, сев, вытащил из корзины куриную ножку.
– Садись. Чего ты ждешь? – спросил он.
Однако Ребекка не могла шевельнуть даже пальцем, а невозмутимо невинный вид Эдварда смутил ее чуть не до слез. Она попыталась скрыть свое состояние и поспешно села, но Эдвард сразу все понял. Лицо его озарила ослепительная улыбка.
– А-а! К дьяволу эту курицу! Я вижу, ты испытываешь совсем другой голод.
В мгновение ока он оказался рядом и стал пылко ее целовать. Это было чудесно! Млея от счастья, она вспоминала их первый поцелуй, в тот день, когда он, разозлившись на нее, привязал ее к дереву.
Эдвард перестал мурлыкать и запел старую песенку, где говорилось о любви. Ребекка улыбнулась. Интересно, хватит ли у нее смелости посмотреть в его глаза и увидеть в них те же воспоминания? Она не была трусихой и посмотрела. Да, в его глазах светились воспоминания о тех давно минувших днях.
Наконец Эдвард допел куплет.
– Ах, Ребекка, как жестоко обошлась с нами судьба! Все эти годы я мучился оттого, что не мог наслаждаться твоей сладостью. Так когда же наконец я смогу ощутить всю прелесть твоей любви?
От этих слов у Ребекки закружилась голова. Ей стало душно, щеки ее заалели, она изумленно смотрела на могучего воина, скакавшего рядом: откуда у этого огромного грубого горца нашлись такие изысканные выражения?
– Если я теряю рассудок от одних твоих слов, что же будет, когда ты прикоснешься ко мне? Нет, тебе лучше пока держаться на расстоянии, – заявила Ребекка, стараясь скрыть одолевшее ее смятение.
– На расстоянии? Я этого долго не выдержу, прекрасная дама. Можешь не сомневаться.
– Тогда, сэр, мне придется поставить вас на место.
– Ха! Хотел бы я на это посмотреть, – захохотал Эдвард. Взгляд его был весьма выразителен.
Ребекка удовлетворенно улыбнулась. В конце концов, если этот страстный повеса возьмет ее, он сразу убедится, что ее брак с Рупертом не был осуществлен физически. Одна мысль о близости с ним жаркой волной прокатилась по ее телу и осела внизу живота знойным томлением. О, где ты, «пояс верности»?! Страсть захлестнула ее, лишая воли. Но вдруг ее окатила холодная волна ужаса – они говорят о любви, в то время как ее мать и его сестра в опасности!
Ребекка вдруг почувствовала себя бесконечно одинокой. Но мятежный характер не давал ей покоя, и она незаметно свернула в чащу. Рассудок подсказывал ей, что она поступает легкомысленно, что нельзя блуждать одной по лесу, когда на их землях идет война. Но, даже понимая это, она упрямо ехала вперед.
Натаниэль, увидев это, последовал за ней.
– Леди Ребекка, пожалуйста, вернитесь на тропу! Эдвард уже, судя по его виду, начал злиться. Вы ведь знаете, как опасно вызывать его гнев.
Ласковое обращение успокоило ее. Она кивнула и развернула лошадь. Солнце начало садиться, и великолепные краски заката заиграли на небе и невысоких холмах. Они ехали по безлесным гористым склонам, постоянно держась настороже, чтобы не попасть в ловушку. Спускались сумерки, и сердце Ребекки забилось сильнее. На замкнутом лице Эдварда читалась мрачная решимость.