Дикая. Будешь моей женой!
Шрифт:
Беар прислушивался к происходящему в камере с Ланой, но ничего не услышал. В помещении царила полная тишина.
— Алания? — осторожно позвал он.
Ответа не последовало.
— Лана?! — Лиам повторил громче, но все так же мягко. — Алания, я сейчас зайду. Пожалуйста, отойди от двери.
Беар медленно приоткрыл дверь, запуская в камеру тонкую полоску света. Эльфийку он заметил сразу. Девушка сидела, забившись в угол, обнимая колени. Грязная, бледная. Сейчас
Такая картина вызвала у Лиама неожиданное отвращение к самому себе. Что ж, он добился своего. Как хотел, сломанная, кроткая, с подавленной волей. Теперь у него будет замечательная супруга, но какой ценой…
Лиам подошел к девушке вплотную, опускаясь рядом с ней на пол. Алания вздрогнула, пытаясь вжаться в угол сильнее.
— Пойдем, я заберу тебя отсюда, — тихо произнес он.
Девушка сжалась еще больше, обхватывая колени руками.
Лиам осмотрел камеру, замечая, что по полу разбросаны куски хлеба, почти целые. Эльфийка не ела, подкармливая крыс? С тяжелым вздохом Беар подхватил девушку на руки, чтобы отнести ее в спальню. Лана тихо вздрагивала в его руках, хватая своей крохотной ладошкой край его камзола. Ее похудевшее тело сотрясалось безмолвным рыданием.
***
«Психолог доморощенный!», — тихонько улыбалась Лана, зарывая лицо в камзол лорда Беара. «Дурак наивный…».
Стоило василиску постучать в дверь камеры, Лана подготовилась к встрече с женишком. Забрызгала лицо водой из кружки, чуть размазывая грязь, забилась в угол и начала свой спектакль.
Несколько дней в камере пришлось провести в раздумьях. Площадь два на два метра не сильно способствовала каким-то другим занятиям. А проклятый ошейник действительно не давал колдовать. Мебели в камере не было, спать приходилось на полу, от чего спина побаливала. Крысы? Их Лана не боялась. Девушка отлично ладила с любыми животными, кроме тех, что пытались ходить на двух ногах и мнили себя людьми.
Беару стоило лучше выбирать способы запугивания, если он надеялся когда-нибудь добиться результата. Пытка одиночеством, конечно, эффективный способ. Но не в том случае, когда имеешь дело с асоциальной личностью. Лана выросла вдали ото всех, и никогда не была частью общества, в котором нуждается большинство. Она могла уходить в леса, на длительные сроки оставаясь в полном одиночестве. Так что это маленькое испытание эльфийку не пугало.
Куда сложнее было сидеть запертой в четырех стенах. Иронично. Она столько переживала, что Гришу заберут в зоопарк, и при этом и подумать не смела, что сама окажется запертой в клетке и закованной в ошейник.
Ей был нужен план…. Сбежать прямо из камеры не представлялось возможным. Эта дыра, словно очень просторный гроб с высоким потолком. Окон нет, только железная дверь на волю, запертая ключами Беара. Еду приносили, подсовывая под дверь. Лана не слышала, как приходили слуги, но чувствовала их запах. Нюх… У нее хотя бы он остался. Глаза ничего не видели в этом мраке, от любых звуков «заботливый» жених ее тоже, судя по всему, отгораживал магией.
Чтоб сбежать, придется для начала выбраться из этого заточения. И ждать, когда лорд Беар смилостивиться, не приходилось. Он псих, а сумасшедшему проще дать то, что он хочет, чем вылечить. Во всяком случае, подарить василиску иллюзию победы…
День сорванного от визга голоса, день сдержанных требований. Вряд ли Беар поверил бы, что Лана осознала всю свою «вину», начни она с первого вечера в темнице вести себя кроткой овечкой. Пришлось для убедительности потянуть время. Самая непростая часть — унизительные вымаливания прощения. Все-таки эльфийская гордость была категорически против подобных действий. И вот результат — Лиам Беар вызволил ее из камеры, поверив каждому фальшивому всхлипу. Глаза Ланы начали слезиться от непривычной освещенности коридоров, так что пара слезинок, стекших по щекам девушки, были вполне настоящими. В отличие от ее вздрагиваний и тихих подвываний. Растрепанные волосы, надежно скрывающие лицо Ланы от Беара, не позволяли видеть лорду, как девушка довольно улыбается, пуская слюни на его вычищенный камзол. Конечно, он отпустит ее с рук и, ощупав влажную ткань, еще больше убедится в ее отчаянном состоянии.
Больше всего Лану интересовал вопрос: проснется ли совесть у василиска? Во всяком случае, она намеревалась максимально правдоподобно изображать жертву, чтобы не только усыпить бдительность лорда, но и достучаться до своего похитителя. Эльфийская жажда справедливости…. А что может быть наказанием хуже, чем муки совести? Раз уж искромсать змеюку на мелкие кусочки пока нет возможности…
Поднявшись в одну из спален поместья, Лиам опустил девушку с рук. Беар все еще стоял очень близко к Лане, нежно поглаживая ее спутанные волосы.
«Я его ненавижу, я его ненавижу», — повторяла про себя эльфийка. От его прикосновений хотелось отпрянуть, но Лана оставалась стоять на месте. Она даже заставила себя чуть прильнуть к его ладони. Но совсем легко, чтобы это движение было еле заметным. Пусть думает, что победил.
Лиам довольно улыбнулся.
— Алания, тебе следует помыться, — мягко произнес Беар. — Я прикажу наполнить ванну.
Беар оставил девушку, выходя из комнаты, плотно затворяя за собой дверь. Лана с облегчением выдохнула. От прикосновений лорда бросало в дрожь. И желание отмыться действительно появилось.
Но расслабляться еще рано. Вторая сцена ее бессовестного спектакля вот-вот начнется. Эльфийка, не зная, сколько времени у нее есть, не стала тратить силы на изучение новой комнаты, а направилась прямиком в дальний угол, где было потемнее. Девушка силилась вспомнить, как называли русские эти действия. Что-то вроде «Марлезонского балета», хотя Лана так и не смогла узнать, что значат эти слова.
***
Беар забежал в спальню настолько быстро, насколько это было вообще возможно. Потому что из выделенных Алании покоев до ушей василиска донесся нечеловеческий визг.