Дикая.Будешь моей женой!
Шрифт:
А эта ванная пахла чистотой. Немного химическим освежителем воздуха, совсем чуть-чуть хлоркой от воды, цветочным ароматом мыла и шампуня, которые стояли на краю ванны. Лане и половина названий запахов, что она за сегодня почувствовала, была неизвестна. Она не знала, что такое манго, о котором писал производитель освежителя воздуха, но запах ей нравился. Теплый и солнечный.
Запахи вообще играли огромную роль в жизни эльфийки. И пребывание в городе столкнуло обоняние девушки с невероятным количеством новых оттенков. Живя в лесу, она привыкла к тихому спокойствию окружения даже в отношении ароматов. От летних цветений полян с их бесконечным
В большом городе Лана утопала в миллиардах новых ароматов. Плохая погода не позволила ей долго гулять, да и желание девушки каждый раз остановиться, чтобы определить источник новых ярких ноток, щекочущих ноздри, не способствовало обширной экскурсии. Ее завораживал запах мокрого асфальта, хотя в большей степени она старалась ощутить тот волнительный романтический трепет, что испытывали люди, описывая его в романах. Так ничего не почувствовав к этому явлению человеческой жизни, Лана двинулась дальше в своих исследованиях. Запах вокзала ей не нравился. Сотни людей с их разнообразным парфюмом, а иногда с весьма специфическим амбре, холодный металлический и бетонный фон здания, влажный отзвук потертой штукатурки. И электричество. Лана не была уверена, что это его легкий, едва уловимый аромат, ведь книги говорили, что электричество не пахнет. Но она определенно ощущала нечто, стоя под грузными проводами. Вероятно, это и называли наэлектризованным воздухом.
Вода, льющаяся из душа, оказалась иной, чем в лесу. Чуть солоноватой на вкус, с нотками ржавчины. Сильный напор кусал кожу, струи били хлестко, смывая остатки улицы и прошедшего дня с тела.
Вернувшись в комнату с односпальной кроватью, Лана не стала включать свет. Не только ушам и носу требовался отдых от нового массива ощущений, но глазам.
Лане катастрофически не хватало кислорода и свободного пространства. Загрязненный выхлопными газами воздух не давал девушке достаточно силы, заставляя вдыхать чаще. А множество людей вокруг....Лана чувствовала себя неуютно среди толпы. Она успокаивала себя, напоминая, что это лишь вопрос привычки. Но то и дело снующие возле нее люди быстро выматывали.
А тот мужчина, что толкнул ее на вокзале? Девушка задумчиво погладила свой локоть, за который он схватил ее. Почти больно, но следов на коже не осталось. Слишком непривычные ощущения. В ее окружении были лишь родители и Гришка, так что к чужим прикосновениям Лана оказалась не готова. Даже в поезде она усердно вжималась в стену возле окна, чтобы тучная соседка не задевала ее. Мама с папой иногда обнимали дочь, они касались друг друга, во время тренировок, но не более. Гришка вообще не в счет.
А тут посторонний мужчина. Лана прикрыла уставшие глаза, силясь вспомнить, как он выглядел. Высокий, возможно, даже выше отца. Волосы темные. Густые широкие брови. Как жаль, что у нее было так мало книг с картинками, чтобы девушка могла сопоставить портреты героев с их описанием. Ей не доводилось разглядывать других людей, так что фразы вроде "ямочки на щеках", "точеные скулы", "белоснежные зубы" вызывали у эльфийки лишь недоумение. Ведь зубы не бывают белыми, как лист бумаги, всегда имея оттенки темнее. Да и снег бывал и серым, и голубым, если на нем образовался наст, и солнце достаточно ярко светило. Люди же не говорили "белооблочный". Сталкиваясь с непривычными описаниями, воображение Ланы рисовало человека с двумя и тремя подбородками, и при этом с одним единственным ртом, будто причудливого уродца. Но таких Лана сегодня еще не встречала.
Мысли возвращались вновь к незнакомцу. Все-таки зря она дала волю эмоциям. Он испугал ее, вторгнувшись в личное пространство совершенно неожиданно. А на страх у Гриши, например, всегда одна реакция - издать предупреждающее рычание. Хотя по прошествии времени, Лана и вспомнила, что в книгах в подобных случаях просят прощения.
А смогла бы она правильно произнести эти слова?
– Пь-ри-оость-и...тэ, - попробовала сказать вслух девушка. Неудобное слово. Длинное и какое-то скользкое, неприятное. Да и потом, почему она должна извиняться, если это он на нее налетел?
Больше всего сейчас Лане хотелось вернуться обратно домой. Но было стыдно. Долгожданной свободой девушка насытилась сполна всего за один день. Неужели мир людей не для нее? Если Алания вернется домой сейчас, мама окажется права. И будет настаивать, чтобы семья вернулась в другой мир. Но этого Лана тоже не хотела. Лучше остаться с Гришкой в лесу. Там спокойнее и комфортнее. Уйти куда-нибудь подальше, чтобы вообще никого не видеть, и жить в тишине, на бескрайних просторах леса. Нет, Лана просто обязана дать городу еще шанс. Неделю. Она продержится здесь неделю. Пусть даже если это будут походы до магазина за едой и обратно в номер. Чтобы не возвращаться домой слишком быстро, словно какая-то трусишка. Еще шесть дней...
С этими беспокойными мыслями девушка и заснула, так и не забравшись под одеяло.
Глава 4
Не говори с незнакомцами...
Лиам Беар сидел в фойе отеля, устроившись на бежевом кресле возле невысокого столика. Прислуга принесла ему чашку с местным ароматным напитком. Терпкая горечь отлично бодрила в такую рань, оставляя за собой приятное послевкусие. На завтрак Лиам времени себе не оставил, внимательно выжидая свою добычу.
С его позиции отлично просматривался весь холл, лестница, ведущая на этажи, и две подъемные кабины. Кажется, их называли лифтами. Благодаря поставленному поисковому заклинанию, Лиам без труда отследил весь маршрут эльфийки за прошедший день.
Пользоваться магией на Земле оказалось трудно. Даже простейшие заклинания значительно опустошали внутренний резерв. Так что после сплетенного "маяка", пришлось экономить силы. Энергия восстанавливался достаточно быстро, но рисковать Лиам не собирался. Мало ли, для чего еще ему потребуется магия.
Ожидая, когда же его добыча спустится, Лиам прокручивал в голове варианты предстоящего диалога. В первую очередь он раздумывал, как привлечь внимание девушки, чтобы та вновь не сбежала, устроив сцену на людях. Пусть следа на лице от ее пощечины не осталось, зато память в точности сохранила жгучие прикосновение и волну негодования в душе лорда. Эта девица может быть кем угодно, хоть королевой мира, но поднимать руку на него, на мужчину, на знатного лорда, на подданного Темной Империи, на воина.... Непростительно. Просто так он этого не оставит. Жену надо начинать воспитывать с самого начала.