Дикие грехи
Шрифт:
Она будет все такой же вспыльчивой и упрямой, будет так же ругаться и обзывать его, но, существует вероятность, что она будет более спокойно относиться к его превосходству.
– Двигайся ты, кусок дерьма! – прорычала она, дико извиваясь и щелкая зубами. Она смотрела ему в глаза смело и непреклонно, стараясь заставить его отвести взгляд.
– Продолжай сопротивляться, детка. Рассказать тебе, что будет, если ты остановишься? Сказать тебе, как я вознагражу тебя за твое подчинение? – он говорил медленно и твердо, спокойным и низким голосом. –
Нет, Тарин не хотела знать, потому что могла ощущать, как его чувственный голос, наполненный соблазном, сплетался с ароматом вокруг нее, а она не настолько доверяла себе, чтобы не поддаться его нечестивым обещаниям.
Его тон был глубоким, властным, контролирующим, преобладающим совсем как у гипнотизера. И он делал ее влажной. Ее тело иногда так предательски её подводило.
Тарин перестала щелкать зубами, хотя все еще продолжала извиваться.
Вот теперь Трей знал, что полностью завладел ее вниманием.
– Я собираюсь медленно погружать свой член в тебя, заполнить тебя, а затем я собираюсь жестко оттрахать тебя, – передвинув рот к ее уху, он сказал все тем же низким, спокойным голосом. – Тебе понравится, Тарин. Это нормально – подчиниться мне, потому что я буду уважать это подчинение. Я не причиню тебе боли. Со мной ты в безопасности.
Она мгновенно замерла, и он догадался, что удивил ее.
– Ты знаешь это. Ты можешь это чувствовать. Твоя волчица знает.
Итак, оказалось что-то может больше шокировать Тарин, чем все остальное, произошедшее сегодня.
Количество уверенности в этих нескольких словах: "Со мной ты в безопасности" – говорило ей о том, что Трей прекрасно понимал, что ее сопротивление к подчинению вызвано самозащитой.
Он был прав, Тарин и вправду верила, что в безопасности с ним, так же, как и ее волчица. Она была уверена, что он никогда физически ее не обидит.
Ее пронзила нервная дрожь от понимания, что этот сильный, могущественный мужчина мог легко ее обидеть, но не сделал этого.
– Я не хочу, чтобы ты была покорной волчицей, малышка, не об этом речь. Ты Альфа-самка, я признаю и уважаю это. Но мне нужно, чтобы ты уважала то, что я Альфа-самец. Очень доминирующий Альфа-самец, который хочет, чтобы ты ему подчинилась – не стала покорной, просто подчиниться ему в этом.
Трей опять ее удивил. Он не хотел ее менять, не хотел пренебрегать ее силой, как делали остальные.
Вместо того, чтобы затевать физическое сражение за превосходство и доказывать, что его воля – сильнее, он обещал дать Тарин то, чего ей так не хватало с того самого момента, как стало известно, что она латентна – уважение и защиту.
Она знала, что он не может предложить единственное, чего ей не хватало – кого-то, кто бы любил её – но он может дать ей кое-что
На мгновение всплыли слова Тао, что уступая Трею, она позволяет ему себя использовать. Но ведь они уже использовали друг друга в каком-то смысле? Их союз был заключен на взаимовыгодных условиях. Неужели будет уже чересчур добавить в их отношения еще и секс? Лучший секс, который у нее когда-либо был. Неужто было плохо, что она хотела раствориться в Трее ненадолго? Не потерять себя в их союзе и забыть, что их отношения – не настоящие, нет, никогда.
Тарин просто хотела насладиться этой связью, ведь она могла больше никогда не познать ничего подобного.
Трей чувствовал, как скованность понемногу отпускала ее тело, но и ощущал, что она не полностью ослабила свою защиту.
– Ты можешь сделать это, милая, знаю, что можешь. Ты достаточно сильна, чтобы позволить мне доминировать.
Тарин тяжело сглотнула, и напряжение исчезло с её лица.
Почти получилось.
– Все хорошо, детка. Клянусь, ты в безопасности. Все хорошо.
Когда она глубоко вздохнула, и искорки неповиновения в ее глазах потухли, Трей и его волк восторжествовали.
– Хорошая девочка. Моя хорошая девочка.
Возбуждённый до такой степени, что было уже даже не смешно, Трей набросился на её чувственный рот, упиваясь ее вкусом.
Подчинение такой сильной Альфа-самки пробудило в нём волчий голод, подобного которому ранее он не испытывал. И этот взрыв чувств спровоцировало смирение не просто какой-либо сильной женщины, а именно Тарин.
Конечно, не правильно, что даже зажатая между стеной и Треем, и едва имея возможность двигаться, Тарин была так близка к кульминации. Его непреклонный голос, источавший высшую степень уверенности, только всё усложнял, и теперь она, прижимаясь к нему, извивалась и стонала.
Внезапно он обхватил ладонями Тарин за попку и поднял, побуждая обхватить его ногами. Продолжая прижимать ее к стене, Трей потерся членом о ее клитор, ловя ее стон своим ртом.
– Это то, что тебе нужно? – спросил он.
– Не достаточно. Хочу почувствовать тебя внутри.
– Не сейчас, крошка. Ты получишь мой член чуть позже.
Не в восторге от дразнящего выражения лица Трея, Тарин, в попытке сбежать из его объятий, дико пнула его ногой. Он же лишь теснее прижал ее к стене.
– Ты сказал, что он – мой. Что я могу получить его, когда захочу.
– И ты можешь. Как только я попробую тебя на вкус, я дам тебе то, чего ты хочешь.
Он выключил воду, вынес Тарин из душа и, скользнув по его телу, она встала на коврик.
Затем Трей обернул полотенце вокруг нее и вытер насухо, после вытерся сам, ни на секунду не отрывая взгляда от Тарин.
Схватив ее за талию, Трей поднял и усадил Тарин на столешницу рядом с раковиной и лишь потом развернул полотенце.