Дикие гуси
Шрифт:
— Ну что, авторитет, уразумел, что значит в Эчмиадзине и его окрестностях имя майора Казаряна? А не желаешь ознакомиться с моими рабочими подвалами? Кстати, там у меня находятся такие специалисты, которые любую тайну из тебя сумеют вытрясти в течение часа! Хочешь, поспорим, авторитет? — майор пьяно покачивался на стуле. Он уже второй час нес примерно такую вот белиберду, пытаясь то ли сразу запугать Гарика, то ли возвысить свое здешнее влияние над его сочинским. В конце концов это Гарику надоело.
— Послушай, дружище, если ты собираешься меня запугивать и дальше, предупреждаю заранее: бросай свои тюремные замашки!
Услышав о «своих» людях в своей конторе, Казарян враз умерил пыл.
— Ну что ты как маленький — сразу в амбицию? Ничего я не добиваюсь, просто хочу теоретически показать мое положение здесь! А вечером докажу его на практике!
И он доказал-таки его! Вывернул перед Гариком все эчмиадзинское дно, поволок его по таким злачным местам, о которых гость мог только догадываться!..
Отовсюду несло — как из выгребной ямы. Гарик огляделся: он и стоял в ней — по самый подбородок в дерьме. Внезапно над головой послышался зловещий хохот. Он задрал голову вверх, насколько позволял уровень дерьма в яме, на небольшом выступе какого-то утеса над ним сидел карлик с головой Айса, держа в руках огромный деревянный молоток. Прекратив хохотать, карлик-Айс внезапно взмахнул молотком и треснул Гарика по голове. От испуга и боли авторитет присел, с головой погрузившись в дерьмо. А голос Айса уже приказывал сверху:
— Вста-вай! Вста-вай!
Гарик вынырнул, и тут же на его голову вновь обрушилась деревянная кувалда, и вновь Айс прокаркал нырнувшему в дерьмо:
— Вста-вай!..
Он проснулся в холодном поту, голый, на чьей-то широченной кровати. Трещавшую с похмелья голову не повернуть: она была намертво зажата между бедер молоденькой симпатичной мулатки. Тоже абсолютно голой. А в дверь продолжали настойчиво стучать.
— Вставайте, пожалуйста, вы просили разбудить в шесть утра!
Гарик вытащил-таки голову из живых тисков и огляделся в полумраке. На этом огромном сексодроме, оказывается, свободно разместились шесть человек: он, майор и четыре девчушки лет по тринадцать-четырнадцать. И все — в чем мама родила, в разных позах! Вновь послышался стук в дверь. Гарик бесцеремонно дотянулся ногой до Казаряновой задницы.
— Вставай, мафия за саквояжем пришла!
Такой реакции он не ожидал от тучного, в общем-то, тела: майора подбросило на кровати, и он принялся, не открывая глаз, размахивать руками во все стороны, вопя при этом:
— Пошли на хрен, не брал я ваше золото, не брал!
Затем, продрав глаза, мрачно глянул на хохочущего Гарика:
— Приснится же такая гадость: яйца мне отрезала Кристина — ну, жена этого Крутого Босса! Да еще таким тупым тесаком, бр-р-р! — он передернулся и, как был голый, так и пошел открывать.
— Ну, чего вопишь, осел?
На пороге стоял хозяин борделя, последнего вчера на их пути, из которого самостоятельно выбраться они уже не сумели.
— Вы же сами приказали…
— Помню! — кратко прервал его майор. — Холодного айрана — живо!
Хозяин исчез и вскоре появился вновь, держа в руках запотевшую эмалированную кастрюльку. Казарян прямо через край напился из нее и передал Гарику.
— На, опохмелись! Пей, не бойся, проверено практикой!
Тот хватанул через край ледяного овечьего молока и ахнул, перекосившись: рот свело невыносимой кислятиной. Однако желудок принял ее с превеликим удовольствием, и Гарик приложился еще, еще… Из тела уходила вялость, похмельный синдром постепенно улетучивался, и, вдобавок, исчезла головная боль. Организм приходил в нормальное рабочее состояние.
— Вот так-то! — хлопнул его по плечу майор, — Теперь можно и в путь-дорожку! Что с собой берем?
— Взрывчатку, лопаты и… никого из людей!..
УАЗ свернул с трассы под Аштараком и легко пошел по грунтовой дороге, которая в конце концов закончилась лесной зарослью.
— Дальше пойдем пешком!
Гарик ломанулся через кусты и вскоре вывел майора на зеленую лужайку с горной речушкой и маленьким водопадом. Все осталось нетронутым, даже шалаш был на месте.
Гарик, бросив вещмешок на землю, подбежал к водопаду.
— Здесь! — он указывал на небольшой котлованчик под ним, в который с шумом падала вода. В ней то и дело мелькали серебристые верткие тела — резвились хариусы.
Майор постоял немного, задрав голову, затем подхватил с земли принесенный с собой ломик и начал карабкаться вверх.
— Воду надо отвести, давай сюда взрывчатку!
Через пару часов продолбили шпуры, заложили пластикат и вставили детонаторы. Майор, как специалист по подрыву, отвел Гарика за огромные валуны, возле которых Сонька когда-то пекла рыбу, и нажал кнопку «подрыв». Резко ахнул взрыв, вокруг них посыпались сверху камни и камешки, перемешанные с землей, и… в наступившей затем тишине исчез шум водопада: вода, уйдя в другое русло, стала растекаться по скале маленькими ручейками. Разом иссякла вода в речушке, а в обмелевшем бочажке бились несколько рыбин, не успевших уйти вниз по течению.
— Бери лопату!
Майор схватил свою и ринулся в атаку на гравийное дно бывшего водоема. Гарик не отставал от него. Некоторое время слышался лишь скрежет лопат по гравию да отчаянное сопение кладоискателей. Наконец металл соприкоснулся с металлом — лопаты их одновременно скользнули по оцинкованной поверхности.
— Уф-ф-ф, перекурить надо! — майор взглянул на часы, вылез из ямы и пошел к своему рюкзаку.
— Какой там, к черту, перекур? — заорал Гарик. — Надо быстрее… — и осекся, увидев, что вытаскивает Казарян из рюкзака — маленький израильский «Узи».
— Ну ладно, хватит надрываться, авторитет, дальше я, пожалуй, и сам справлюсь! Вылазь, отдохни, сейчас мои люди подойдут и отвезут тебя куда надо!
Гарик, не выказывая особого удивления, вылез из ямы по другую ее сторону, сел на камень и покачал головой.
— Я предполагал что-либо в этом роде! Эх, Казарян, Казарян, тупорылый ты служака! Не подойдут твои люди, не дождешься!
— А это мы посмотрим!
Майор достал из кармана свисток и дунул в него — переливчатая трель разнеслась по окружающему лесу. И — никого, и — ничего, даже веточка не треснула нигде. Он вновь дунул…