Дикие лошади

Фрэнсис Дик

Оставив Эда приглядывать за съемкой, я поехал в «Бедфорд Лодж», чтобы спокойно позавтракать у себя в номере. В отеле я обнаружил, что мои шофер и «черный пояс» расхаживают по вестибюлю, явно опасаясь неприятностей.

– Спокойно, – сказал я. – Ваш рабочий день начинается через час.

– Мистер О'Хара велел…

– Через час, – повторил я и направился в номер, думая, что раз уж они не спасли меня от «Армадилло», то я с таким же успехом могу обойтись и без них.

Вместе с завтраком в моем номере появился посетитель – Робби

Джилл.

– Я должен обследовать сотню грудных клеток и прописать микстуры от кашля, – сообщил он. – В мою приемную поступило множество сообщений о простуженных пациентах. Я спешу. Снимайте одежду.

– Что?

– Снимите свитер и рубашку, – повторил он. – Расстегните брюки. Я пришел, чтобы сохранить вашу недостойную жизнь.

Он деловито раскрыл свой чемоданчик, отодвинув в сторону мои тосты и кофе и отправив себе в рот пальцами мою ветчину.

– Надеюсь, вы не голодны, – произнес он, жуя.

– Умираю от голода.

– Это плохо. Раздевайтесь.

– Э… зачем?

– Во-первых, чтобы сменить повязку. Во-вторых, бронежилет. Я пытался достать настоящий, ноже– и пуленепробиваемый, но ни полиция, ни армия не выделили бы мне его без кучи бюрократических формальностей, так что попробуем довериться самодельному.

Я снял свитер и рубашку; он размотал повязку и поднял брови – удивленно, но без недовольства.

– Вы здоровы. Больно?

– Ребро болит.

– Этого следовало ожидать, – добавил он и наложил свежий бинт. – А теперь ответьте: что вы знаете о дельта-гипсе?

– Ничего.

– Он применяется вместо обычного гипса для фиксации сломанных рук и ног. Это жесткий и твердый материал, но на самом деле это полимер, и он пористый, так что ваша кожа будет дышать и не будет чесаться. Нож его не пробьет.

– А пуля?

– Это другое дело.

Он занимался своей работой около получаса; все это время мы говорили о Доротее и Поле и не пришли ни к какому заключению. Правда, я объяснил, рассказав о Билле Робинсоне, каким образом вышло, что мы сейчас находимся посреди склада коробок с книгами Валентина.

По завершении работы Робби я был от подбородка до пояса облачен в жесткую куртку без рукавов, которую я мог снимать и надевать двумя половинками, скрепленными полосками «липучки».

Когда я восстал против того, чтобы пластик закрывал шею, Робби просто спросил:

– Вы хотите, чтобы вам перерезали глотку? Наденьте свитер с высоким воротом. На случай, если у вас такого нет, я принес тонкую белую водолазку. – Он сунул ее мне так, словно ему она была вообще не нужна.

– Спасибо, Робби, – сказал я, и он мог понять по моему тону, что это не просто вежливость.

Он коротко кивнул.

– Мне пора вернуться к своим прямым обязанностям и объехать всех этих кашлюнов, а то они линчуют меня. – Он собрал свой чемоданчик. – Вы думаете, что эту вашу повешенную леди линчевали?

– Нет, я так не думаю.

– Вы узнали что-нибудь полезное от профессора Дерри?

– Нож, которым меня ткнули в бок, называется «Армадилло». Тот, с выемками для пальцев, с Хита, это копия ножей времен первой мировой. Полиция уже расспрашивала профессора о нем.

– Вау!

– Профессору около восьмидесяти пяти лет. Он просил меня не говорить «Вау».

– Прямо охрана общественного порядка.

– Мы славно поговорили, но он не знает, кто может быть хозяином «Армадилло».

– Будьте осторожны, – сказал на прощание Робби. – Если я буду нужен, я неподалеку.

Я съел то, что осталось от моего завтрака, медленно оделся, побрился и постепенно стал привыкать к жизни черепахи в панцире.

К тому времени, как я был готов уходить, снизу позвонила дежурная и сказала, что меня спрашивает молодая женщина. Она полагает, что я должен ждать ее. Мисс Люси Уэллс.

– Ох, да! – Я совсем забыл о ней. – Пожалуйста, пришлите ее сюда.

Вошла Люси: джинсы, свитер, кроссовки, «конский хвост» – этакая серьезная юная восемнадцатилетняя леди. Она озадаченно посмотрела на множество коробок и спросила, с чего начинать.

Я выдал ей портативный компьютер, блокнот, шариковую ручку и большой черный маркер.

– Крупно пометь каждую коробку номером, – сказал я, написав маркером «I» на коробке из-под микроволновой печи. – Вынь из нее все. Составь список содержимого, введи этот список в компьютер и упакуй все обратно, положив в коробку поверх книг листок со списком. На другой странице напиши мне общий обзор, например: «Коробка I, книги, биографии владельцев и тренеров». Понятно?

– Да.

– Перетряси все книги на случай, если что-то вложено внутрь, но ничего не выбрасывай, даже если это будет какая-нибудь ерунда.

– Хорошо. – Она, кажется, была в замешательстве, но я не стал пояснять свои слова.

– Закажи ленч в номер, – сказал я. – Не оставляй никаких бумаг или книг на виду, когда придет официант. Понятно?

– Да, но почему?

– Просто делай работу, Люси. Вот ключ от комнаты. – Я дал ей ключ. – Если будешь выходить, запирай дверь. Когда вернусь, я приведу Нэша Рурка на пару стаканов чего-нибудь.

Ее синие глаза расширились. Люси была не глупа. Она оглядела коробки и начала с той, которую я пронумеровал.

Я вернулся к работе, шофер и телохранитель внушали мне меньше уверенности, нежели дельта-гипс. Мы провели все утро на конном дворе; Нэш терпеливо (как по роли, так и по жизни) разбирался с актерами, игравшими полицейских.

Чтобы правильно показать изначальные сомнения полицейских, нам пришлось провозиться целую вечность.

– Я не хочу, чтобы эти полицейские выглядели неповоротливыми, – настаивал я, но вскоре пришел к выводу, что неповоротливыми были актеры. У меня не было возможности подыскивать хороших исполнителей на незначительные роли; фокус заключался в том, чтобы заставить самого тупого пуделя прыгать через обруч.