Дикие персы

Панов Вадим Юрьевич

— Ты заявился без него, потому что дождя нет, — отрезал лишённый чувства юмора шас.

— Неважно. Я хочу уйти.

— Почему?

— Потому что не собираюсь рисковать жизнью бесплатно.

— Кто тебе сказал о риске?

— Ты.

— Я? — изумился Ажар. — Когда?

— Почему менеджеры Службы отказываются от расследования?

— Потому что никто из них не хочет покидать Тайный Город, — мгновенно отыскал отговорку третий референт.

Но мне палец в рот не клади. И вообще, ничего не клади.

— То есть мы говорим не только об опасностях, но и о дальней командировке?

— Мы говорим о превосходной возможности прокатиться за счёт Службы в прекрасный, исторически и культурно значимый Санкт-Петербург да ещё гонорар за это огрести. — В этот момент Ажар стал отчаянно похож на говорящий туристический проспект. — Ты знаешь о существовании города Санкт-Петербурга?

— В Америке? — припомнил я. — Там ещё Том Сойер живёт.

— Почти угадал. Недалеко от Белого моря.

— Очень смешно.

— Так посмейся.

— Сколько платишь?

Мне надоело шутить, поэтому вопрос я задал предельно деловым тоном. В конце концов, у нас, знаменитых частных детективов, рабочие дни расписаны по минутам, нам некогда переливать из пустого в порожнее с третьими референтами, которые занимаются весенними обострениями у грифонов и челов.

То, как резко я сменил тональность разговора, подействовало на Ажара самым правильным образом. Шас покопался в магических таблицах финансовых перспектив и предложил:

— Заплатим прилично: пятьсот в день, включая расходы, — увидел на моём лице жгучее желание попрощаться и торопливо закончил: — Но это за беспокойство. Если распутаешь дело, пятьдесят тысяч.

Размер премии внушал.

— С чего такая щедрость?

— Клиент платит, — развёл руками Ажар. — От него жена требует результата, а мы его дать не можем.

А вот это интересно.

— Служба облажалась?

— Нет, Служба не облажалась, — медленно ответил господин третий референт. — Но клиент недоволен результатами расследования, и у тебя есть прекрасная возможность утереть нам нос. Доволен?

Я улыбнулся своей знаменитой мудрой улыбкой.

— Подписываешь контракт?

Пятьсот в день Служба не давала никогда, предпочитая обманывать нас, частных сыщиков, с помощью почасовой оплаты. Однако меркантильный интерес отошёл на задний план перед возможностью взяться за расследование, на котором споткнулись опытнейшие менеджеры по оперативному вмешательству, и потому я потерял осторожность:

— Подписываю!

— Вот и договорились, — на физиономии шаса нарисовалось такое облегчение, что я не просто почувствовал подвох, а буквально получил им, тяжеленным и угловатым, под дых. И лишь после этого задал вопрос, с которого следовало начинать:

— Что я должен расследовать?

— Подписывай! — Ажар сунул мне бумаги.

— Что я должен расследовать?

— В Санкт-Петербурге.

Вы когда-нибудь видели юлящего шаса? Они в этот момент напоминают взятого с поличным карманника, только выглядят ещё смешнее.

— Кого убили? — Я отодвинул документы.

— Никого. — Он придвинул их обратно.

— Кого растерзали?

— Никого.

— Врёшь.

Бумаги начали комкаться на середине стола.

— Не вру.

— Врёшь.

Убедившись, что я буду стоять до конца, господин третий референт с отдельным кабинетом вынужденно сменил манеру поведения. Он оставил попытку накормить меня неподписанным контрактом, откинулся на спинку кресла, пристально посмотрел в мои красивые и умные глаза, после чего весомо произнёс:

— Тебе знакомо имя Тадай Кумар?

— Впервые слышу.

— Ах да, ты ведь в Тайном Городе без году неделя… — не удержался Ажар.

И немедленно получил весомый удар в ответ:

— Да, без году неделя, — с достоинством подтвердил я. — И уже приходится спасать репутацию Службы.

Третий референт помрачнел.

— Месяц назад Тадай Кумар переехал в Питер, поскольку должен лично приглядывать за инвестициями в человский бизнес. Ты ведь знаешь этих челов: без надзора они только воровать способны да за границу с наворованным сматываться под видом диссидентов.

— Не отвлекайся на фашизм.

— И в мыслях не было.

— Что случилось с Тадаем?

— Не с ним. — Ажар уткнулся взглядом в стол, помолчал, прикидывая, как сподручнее рассказать о сути дела, а затем плюнул и бросился в омут с головой: — У Тадая убили собачку.

— Что?! — в первый момент мне показалось, что я ослышался.

— Ну, не у него, а у его дражайшей супруги Кариды, но всё равно — убили. Наша жертва: йоркширский терьер по кличке Преференция. — Только теперь третий референт осмелился поднять на меня взгляд. — Я её знал: прекрасная псина, только истеричная, как последняя сука.

— Я ухожу. Зонтик оставь себе.

Так глубоко меня ещё не унижали. Едва я понял, что все происходящее — не первоапрельская шутка, сразу же оскорбился, попытался вскочить, но… Но даже из ипотеки вырваться проще, чем из цепких шасских лап.

— Войди в положение, — проникновенно попросил Ажар, обеими руками прихватив меня за полу пиджака. — Тут весна в свои права вступила, осы без конца обостряются, грифоны случаются прямо в парке, а Карида — троюродная племянница директора Службы. У меня на эту собачку уже две группы менеджеров ездили и ничегошеньки не нашли. Как померла она, ребята знают, но Карида недовольна, зараза такая… Вечером директор на доклад вызывает, а у меня трое детей и жена-мотовка. Кто их кормить будет? Ты?

Весомая премия и трагические обстоятельства референта сумели смягчить моё твёрдое сердце, но сразу я не сдался.