Дикие
Шрифт:
– Догоняй, головастик, если будешь такой медленной, ни одного зайца не поймаешь! – крикнул Марк и скрылся за деревьями.
– Сам ты головастик! – прокричала в ответ.
Ему хорошо, он года через два уже оборачиваться сможет. И вообще он – мальчишка! И старше! И задира! И вредина! И мой лучший-прелучший друг… И будущий альфа. Это Маркус так говорит, я не знаю, альфа он или нет, и мама не знает, и даже тетя Корд – его мама – тоже не знает. Но альфа – это жуть как интересно. Это же целыми днями можно по лесу бегать и вообще
Мальчишка!
Я побежала быстрее.
Вообще-то мама не разрешала мне бегать так далеко в лесу и очень ругалась, когда узнавала про озеро. Да и сама я боялась и никогда не забегала сюда одна, но сегодня мне удалось уговорить Марка, а с ним не страшно. Почти никогда не страшно.
Под ногами очень смешно пружинил мох, почти как батут, пахло мокрыми еловыми иголками, прошлогодними сгнившими листьями, корой, старыми шишками. Уже начали зеленеть кусты брусники, летали бабочки, и приходилось смотреть под ноги, чтобы не наступить на муравейник. Муравьев я терпеть не могла, они вечно заползали в волосы и под одежду.
Мы ушли сразу после завтрака, и в лесу еще было сыро и темно, какое-то время я еще слышала голоса волков и чувствовала их запахи из поселка. А сейчас в лесу посветлело и потеплело, и запахи были… свои, лесные. Иногда по дороге попадались следы и метки старших из стаи. Я еще плохо различала их между собой, иногда путала, недавно перепутала запахи тети Эмили и тети Жюстины. Марк смеялся громче всех. Вредина!
Но вот наконец-то деревья начали редеть, и я выскочила на берег озера. Маркус уже снял с себя кроссовки и сидел на мостках.
Я попробовала выровнять дыхание, тоже стянула обувь и начала подкрадываться к нему так, как учил папа.
– Я уж думал, ты потерялась, головастик, - повернулся он ко мне, когда я только ступила на деревянные доски.
– Как ты меня услышал? – нахмурилась я.
– Я услышал тебя, когда ты еще сквозь лес ломилась, - улыбнулся Марк. – Садись, надо поесть, - он открыл рюкзак и достал из него пару сэндвичей с арахисовым маслом и джемом и сок.
Сэндвичи были вкусными.
– Не сопи, - повернулся он ко мне, - я тоже не сразу научился. Правда у тебя это получится не так быстро, как у меня.
– Это почему это? – я откусила от сэндвича.
– Потому что ты девочка, и ты не альфа, - вздернул он подбородок.
– Ты тоже пока не альфа, - я откусила еще.
– Но обязательно стану! – нахмурился Маркус.
– А вот и не обязательно, - я показала Марку язык.
– А вот и да!
– А вот и нет!
– Да.
– Нет.
– Ты просто мне завидуешь!
– Ничего я не завидую! – нахмурилась я.
– Завидуешь!
– А ты обзываешься постоянно!
– Я не обзываюсь.
– Обзываешься, говоришь, что я головастик, и всегда-всегда говоришь, что я слабее тебя. А вдруг это не ты альфа, а я? – я протянула ему термос, чтобы он его открыл.
– Не говори глупостей, девчонки альфами не бывают, - рассмеялся Марк.
– Откуда ты знаешь?
– Так папа говорит, и потом, зачем тебе быть альфой?
– Чтобы есть конфеты и бегать по лесу, когда захочу, - Марк вернул термос. Сок был яблочный, мой любимый. Я сделала глоток, поставила термос на темные доски и вытянулась во весь рост, дожевывая бутерброд. – И вообще я хочу быть сильной.
– Тебе не надо быть сильной, - Марк лег рядом, - сильные мужчины, а тебе надо быть красивой.
– А я красивая?
– Не знаю, наверное, - пожал плечами Маркус. Я уткнулась носом в его плечо. От рубашки пахло лесом и Марком. Его запах я всегда различала без ошибки – хвоя и кора.
– Что значит «не знаешь»? – я приподнялась на локте.
– Ты поэтому называешь меня головастик? Эмили Бартон ты никогда так не называешь, и вообще…
– При чем тут Эмили Бартон? Она молчунья и девчонка.
– Но красивая? – мне стало обидно.
– Ну-у-у, да, она красивая, - пожал плечами Маркус.
Я вскочила на ноги. Противный, противный мальчишка!
– Кристин, ты мой лучший друг, как ты можешь быть красивой?
– То есть я уродина?
Да мама всегда говорит, что я самая красивая девочка в стае, а Маркус называет меня уродиной… Вредный, противный! Дурак!
Я начала натягивать кроссовки.
– Кристин… - Маркус тоже встал.
– Вот и бегай вместе с Эмили Бартон!
– Кристин, вернись, - еще сильнее нахмурился Марк, но я уже сорвалась с места.
– Дорогу домой я найду одна, дурак! – крикнула мальчишке самое страшное обзывательство, которое знала.
– Кристин!
– А ты оставайся здесь!
– Ну и пожалуйста! – донеслось в спину. – Спорим, ты вернешься через пять минут!
Ага, держи карман шире, Маркус Джефферсон!
А потом я заблудилась. Действительно заблудилась. Мы бегали с Маркусом к озеру много раз, и дорога была мне знакомой, каждая тропинка, каждая проталинка, все метки стаи, но… я заблудилась.
Я все еще была дома, на деревьях попадались следы старших волков, но мест не узнавала. Лес стал гуще и темнее, поменялся и запах.
Меня, конечно, найдут, а когда найдут, зададут по первое число. Да и Маркусу влетит, но кушать хочется очень, так что скорее бы меня нашли.
Я села на поваленное дерево и уставилась себе под ноги. Мне ужасно влетит! А все из-за Марка, вот вырасту быстро-быстро и стану альфой! И почему девочка не может быть альфой? Надо у мамы спросить. А Эмили Бартон я лягушку в кроссовки подложу. И ничего она не красивая, самая обычная. И голова у меня не большая, а нормальная.