Дикии? кот
Шрифт:
— Она не будет встречаться с ним, если у него есть ребенок, — возражает Никсон.
— Почему бы и нет? — Грейс огрызается и я закрываю руками лицо.
Никсон смотрит на нее так, будто она сошла с ума.
— Потому что она не ты, Грейси. Эви не делает ничего серьезного. А дети делают все серьезным с самого начала, это не Эви.
— Какого черта? — я поднимаю голову и бросаю взгляд на Никсона. — Кто сказал, что я не занимаюсь серьезными вещами?
— Потому что это так, Злобный Близнец, — добавляет Лео.
—
— Хэй, — окликаю я и дядя Томми подмигивает.
— Я могу быть серьезной, если захочу. Просто я не хочу.
Я не удосуживаюсь сказать им, что однажды попробовала, и это до сих пор, блять, преследует меня.
* * *
— Боже мой, я думала, что это никогда не закончится, — я захлопываю дверь машины и включаю заднюю передачу, готовая убраться на хрен отсюда. — Серьезно, если бы я знала, что моя личная жизнь станет темой сегодняшнего ужина, я бы заставила тебя поехать без меня.
— Лгунья, — окликает меня Грейс. — Ты никогда не откажешь маме и папе, и ты это знаешь.
— Хорошо, но знаешь, если бы ты могла облажаться хотя бы раз в жизни, это бы очень помогло твоей сестре.
Мы с Грейс всю жизнь были известны как добрый и злобный близнецы. В большинстве случаев я с этим соглашаюсь. Просто проще дать людям то, чего они ожидают, чем бороться за то, чтобы тебя воспринимали по-другому.
У каждого из нас своя роль.
Но все равно… это надоедает.
— Прости, Эви. Я постараюсь.
Конечно, постарается. Думаю, мир Грейси разрушится, если она сделает хоть что-то, что разрушит ее идеальный статус в глазах наших родителей. Не то чтобы я винила ее за это, на самом деле, возможно, сейчас я впервые завидую ей.
— Итак…
Мое сердце опускается.
— Итак… что?
Она убавляет звук.
— Не прикидывайся дурочкой, Эверли. Расскажи мне о нем.
Несколько минут я еду в тишине, тщательно подбирая слова.
Грейс не настаивает на большем, пока я не готова.
Она единственная в моей несносно громкой семье, кто это делает.
— Так что… я бы не отказалась узнать его получше, — нерешительно признаю я. — Но я не уверена, что это самое разумное решение. У него есть дети, Грейс. Двое детей. Его дочь, Керриган, и маленький мальчик, Джекс. Я думаю, он серьезный тип парня.
— И что? — она покачала головой. — Не обращай внимания на Никсона и Лео, если хочешь, можешь сделать вещи серьезными. Вопрос в том, хочешь ли ты этого?
— Я не знаю… — тихо отвечаю я.
Мне нравится веселье. Веселье не причиняет боли.
— Думаю, тебе лучше это выяснить.
Я одновременно ненавижу то, что она всегда точно знает, что сказать, и люблю то, что она всегда указывает мне на мое дерьмо.
— Да… наверное, да.
* * *
Позже тем же вечером я нежусь
— Это Бринли, — зовет Бринн через дверь.
— Входи, — отвечаю я и проскальзываю дальше под пузырьки. Не то чтобы мы все не видели друг друга голыми раньше, но все же… — Как дела?
Бринн чинно садится на закрытое сиденье унитаза и расправляет свой зелено-белый сарафан вокруг ног.
— Я только что разговаривала с Грейс, и она упомянула, что того летнего парня из «Уэст-Энда» зовут Кросс Уайлдер. Почему ты не сказала мне, что переспала с одним из моих игроков?
— Эм-м… Итак, возможно, до сегодняшнего дня я могла не знать об этой маленькой детали, — Бринли — один из физиотерапевтов хоккейной команды «Филадельфийская революция». Я настолько погрузилась в свои мысли после ужина, что мне даже в голову не пришло, что она может знать Кросса. — В тот вечер мы не слишком много разговаривали.
Бринн нахмурила идеально очерченную бровь цвета клубничного блонда.
— Он не совсем твой обычный тип.
— Да… Я тоже поняла это сегодня вечером, — признаюсь я.
Прежде чем подойти к глубокой ванне на ножках, она берет полотенце, которое я бросила в раковину, и аккуратно складывает его.
— Он тебе нравится?
— Может быть… Я еще не знаю его по-настоящему, Бринн. Он хоккеист. Он вообще хороший парень?
— Он тихий. Часто держится сам по себе. У него есть брат в команде. Арес. Он самый громкий, но Кросс… ну, он всегда был добр ко мне, — по ее красивому лицу пробежала тень. — Возможно, ему стоит дать шанс, — она проводит руками по сложенному белому пушистому полотенцу. — Он не Кит.
Мои глаза устремляются на нее.
— Я знаю это.
— Уверена? Потому что я не видела тебя с одним и тем же парнем дважды с тех пор, как с ним произошло то дерьмо.
— Ты обещала мне, что мы не будем говорить об этом, — огрызаюсь я, чувствуя себя неожиданно уязвимой. А уязвимость — это не то чувство, которое мне нравится.
— А мы и не говорили, — успокаивает меня Бринн. — Я не сказала ни слова, не давила, не рассказывала никому. Хотя я все еще думаю, что мы должны были, не думаю, что ты справилась с этим… — она замолкает.
Когда я ничего не говорю, она кладет полотенце обратно на стойку и встает.
— Кросс Уайлдер не кажется мне парнем, который будет играть по твоим правилам, Эверли. Честно говоря, надеюсь, что это действительно так. Думаю, он может быть хорош для тебя, но только ты можешь решить дать ли ему шанс.
Она поворачивается, чтобы выйти из комнаты, и мне хочется сказать что-нибудь язвительное.
Сказать ей, что мне не нужен парень, который будет хорошим для меня.
Я в порядке такая, какая есть.