Дикий цветок
Шрифт:
— Нет!
— Подойди ко мне, — хрипло попросил Глен. — Пожалуйста, Джасти, я хочу, чтобы ты была со мной, совсем близко. — Дважды повторять ему не пришлось.
С коротким счастливым вскриком Джасти бросилась к нему, обхватила сзади обеими руками и прижалась лицом к его спине.
Глен развернулся.
— Черт побери, не знаю, как тебе это удается, но ты совершенно выбиваешь меня из колеи, — прошептал он Джасти в самое ухо. — Не представляю, как мне быть без тебя. Но ведь прожил же я как-то тридцать семь лет, не имея о
— Безусловно, нет, — нежно шепнула Джасти. Ее ладони мягко гладили спину Глена, скользнули ему под майку и стали описывать по коже маленькие кружочки, приводя его в возбуждение. — Нет, нормальным его не назовешь, но прекрасным — да. Мне нравится, когда ты говоришь такие вещи.
— А мне нравится, когда ты делаешь такие вещи. — Глен удовлетворенно вздохнул. Пальцы Джасти поглаживали теперь его поясницу. — Не останавливайся, пожалуйста!
Она об этом и не помышляла. Джасти была слишком счастлива от того, что Глен больше не сердится на нее, слишком влюблена и переполнена желанием, чтобы прервать сейчас свои ласки.
Они стояли, тесно прижавшись друг к другу, щека к щеке, и наслаждались взаимной близостью.
Глен счастливо усмехнулся. Смелым рывком он высоко поднял Джасти и понес к широкой постели, где бережно опустил на подушки.
Она крепко держала его за шею, притягивая к себе, вынуждая тоже лечь. Они сбрасывали с себя одежду, один предмет за другим, пока не осталось ни единого клочка ткани, мешавшего им.
Джасти плотно прильнула к Глену. Его кожа на ощупь была упругой и теплой. Когда он двигался, она чувствовала своим телом сокращение его мышц. Проведя кончиками пальцев по позвоночнику и пояснице, Джасти ощутила пробежавшую по ним легкую дрожь.
Она была одурманена близостью Глена, ощущением нарастающей страсти, усиливавшейся с каждым прикосновением, с каждым поцелуем.
В этот момент Джасти забыла обо всем на свете. Свобода, боязнь связать себя, тоска по новым берегам стали неважны, пока руки Глена обнимали ее, а его губы прижимались к ее губам.
Она нетерпеливо и вожделенно ждала, что он войдет в нее, и, когда это произошло, ответила с такой пылкостью, которая заставила Глена на несколько минут потерять связь с реальностью.
Лишь когда страсть постепенно улеглась и комната приобрела свои обычные очертания, Глен понял, сколько восторга и облегчения подарила ему Джасти.
Глен уткнулся головой в ее плечо. Разве он сможет теперь жить без нее? Одна мысль об этом заставила его застонать.
Эдвина гордо разглядывала рубин на пальце. Своим сверканием он мог поспорить с солнечным светом, заливавшим сквозь высокое окно столовую, которая находилась на первом этаже.
Лейга Сортис довольно кивнула.
— Я уже и впрямь опасалась, что мне придется снова приютить тебя в своем доме, — сказала она холодно, без тени сочувствия.
Но Эдвина
— Я этого тоже боялась, — ответила она фальшиво-любезным тоном, — по этой причине и решилась на Хэмфри. Он хотя и не принц моей мечты, но жить с ним можно. Ты не собираешься в ближайшие дни уехать, ма?
— На следующей неделе. — Лейга скучающе огляделась вокруг. — А где остальные члены этого невыносимого семейства?
— Хортик поехал с Гвиннет в Шайенн, Кенни осталась в своей мастерской, а Лори ест у себя в комнате. — Эдвина пожала плечами. — Я думаю, она против тебя что-то имеет.
— Когда ты выйдешь замуж за Хэмфри? — поинтересовалась Лейга, пропустив мимо ушей последнюю шпильку.
— Я предложила Хэмфри октябрь, — проинформировала ее Эдвина. — Его это, кажется, устроило. Мне очень хочется использовать для свадьбы праздничные дни.
— Используй, — подхватила Лейга с деланной доброжелательностью. — Используй — и поскорее. Моложе ты не становишься, любовь моя.
Эдвина «отблагодарила» мать ненавидящим взглядом.
«Дикий цветок» охватила предсвадебная лихорадка, хотя само торжество должно было состояться в Шайенне. Для этого Хэмфри целиком снял в отеле «Эксельсиор» второй этаж вместе с официантами, поварами и горничными, которые в этот день полностью поступали в его распоряжение.
Он радовался предстоящей свадьбе. Эдвина будет блистать, как драгоценный бриллиант, в этом Хэмфри был уверен, и весь Шайенн прилипнет к окнам, чтобы хоть одним глазком взглянуть на невесту и на него, невзрачного, скучного маменькиного сынка Хэмфри Керра.
«Дикий цветок» стоял на ушах, все спешили, суетились, хлопотали, и только Эдвина сохраняла свое невозмутимое, полное достоинства спокойствие, которое ничто не могло поколебать. Большей частью дел она себя не утруждала. Неважно, велись ли дебаты по поводу цветочных композиций или же составлялись списки гостей, Эдвина предоставляла хлопоты другим и нежилась в последних лучах осеннего солнышка, пока все носились из-за нее.
В день свадьбы небеса, казалось, сияли особенно, как по заказу. Джасти чувствовала себя, будто в сказке, когда рядом с Гленом поднималась по ступеням к распахнутым вратам церкви, откуда на площадь выплывали торжественные звуки органа.
Хортик поначалу чуть надулся, когда Глен разъяснил ему изменившуюся ситуацию, но сейчас, стоя рука об руку с дрожащей от волнения Гвиннет, мечтал о своей собственной свадьбе с ней.
Джасти и Глен были еще сильнее влюблены друг в друга. Однако Глен больше не заставлял свою возлюбленную идти с ним под венец. Он помнил, в какой ужас привело ее это предложение, и воздерживался от подобных разговоров.
Но сейчас при виде фантастически красивой невесты — да неужто это Эдвина, вечно всем недовольная, язвительная Эдвина? — прежнее желание Глена стало почти непреодолимым.