Дикий легион
Шрифт:
Гном недоверчиво уставился на меня, затем тряхнул головой и повел к горке мешков и тюков, которая лежала рядом с бывшей кучей трофеев. Лишившись всего ценного, эта куча стала просто грудой мусора.
Приготовление некоего аналога кулеша из незнакомой мне крупы и солонины оказалось на удивление веселым. Соорудив с помощью разведчиков три костра с тремя котлами, больше похожими на огромные ведра, мы с Турбо начали соревноваться в том, кто не даст напарнику испортить варево. В итоге, как ни странно, получилось приличное блюдо. Готовить я люблю и умею, но не в таких же объемах, так что имелись вполне обоснованные сомнения.
Наконец-то наевшись
Единственным, кто выбивался из общего фона, был маг – он наколдовал себе магический светляк и продолжал ковыряться в деструкторах. Мэтр Сабур хоть и спесивая скотина, но свое дело явно любит до фанатизма. Пришлось лично отнести ему тарелку с кулешом. До благодарности маг не снизошел и вообще сделал вид, что даже не заметил моего появления.
Ну и флаг ему в руки – мне с ним детей не крестить.
Ночь на берегу была необычайно спокойна, и только исходивший от корабля запашок немного портил впечатление. Под тихий шелест набегающих на песок волн я и уснул.
Глава 4
Утро началось с завтрака, который тут же перешел в шоу избиения штурмовиками очередных претендентов. Что показательно, Кабан от попыток реванша удержался. Получив дополнительную мотивацию в виде пары фингалов, самые строптивые дикие влились в ряды линейных легионеров. Этот день я решил посвятить работе со щитами, которые наши мастера-самоучки за утро успели довести до ума.
– Ты совсем тупой?! Правый край заводишь на щит соседа справа, а не под него! – успев охрипнуть от крика, я наседал на дикого, который с недоумением смотрел на меня сверху вниз. В его взгляде по-прежнему читалось полное непонимание моих требований.
Увы, все мои педагогические навыки с дикими почему-то начали сбоить. Умными индивидуумами управлять, конечно, труднее. В то же время для манипуляции и мотивации нужен хоть какой-то интеллектуальный отклик, а здесь народ подобрался простой, как неошкуренное бревно, и такой же прямолинейный, к тому же упрямый до безобразия.
Боюсь, в таком запущенном случае нужен совсем другой подход, который и продемонстрировал новоиспеченный центурион.
Лось без малейших эмоций подошел к младшему и, несильно стукнув его по голове, рывками начал выставлять щит в нужное положение. От этих рывков буквально привязанного к скутуму дикого мотало из стороны в сторону. Младший хоть и был как минимум в полтора раза крупнее меня, но рядом с Лосем его фигура не впечатляла.
– Стена, – прорычал центурион, выставляя подобие скутума перед учеником и выравнивая его со щитами соседей. Затем вздернул бывший кусок борта над головой младшего, чуть не завалив его на спину, и продублировал движение командой: – Крыша.
Просто и доходчиво. У меня так точно не получится – не те габариты.
Увы, на этом успехи заканчивались – взгляды диких становились все мрачнее, а ворчание Кабана подбрасывало дров в огонь всеобщего недовольства.
Что самое странное, при этом многие косились на Снежного Медведя, по-прежнему сидящего на берегу. Покалеченный старший не хотел ничего есть и тупо смотрел на скользящие по мокрому песку волны. Мои новые подчиненные старались не приближаться к Медведю, да и я пока не лез к единственному дикому, который так и не присоединился к общей клятве. А вот бросаемые в его сторону взгляды меня заинтересовали.
Интуиция подсказывала, что авторитета Лося и Грома надолго не хватит, так что нужно что-то делать.
– Лось, – оторвал я центуриона от воспитательной работы.
– Да, вождь?
– Что случилось со Снежным Медведем?
Дикий замялся, так что пришлось надавить на него:
– Говори, это важно.
– Он потерял руку и всех своих младших.
Лаконично и информативно, но все равно мало.
– Рассказывай все, – жестко приказал я, отводя Лося подальше от общей массы диких и делая отмашку Тихому Грому, чтобы продолжал занятия.
После десяти минут путаных и косноязычных объяснений мне удалось узнать историю пленения диких.
Сбежавшие от тальгийских жрецов бога Хра дикие пару сотен лет назад поселились в долинах Алайского горного массива. Жесткие условия жизни не давали возможности прокормить весь народ, и старейшины селений отправляли молодежь под предводительством ветеранов-старших наниматься в войска Дорака или Ривара – двух стран, граничащих с Алайскими горами. Третьей страной, примыкавшей к горам диких, была Тальгия. Этим действом старейшие убивали двух зайцев – избавляли селения от лишних ртов и обеспечивали пропитание остальным. Домой возвращались меньше десяти процентов наемников, но они приносили достаточно серебра, чтобы можно было закупить зерна у живущих в предгорьях людей.
Очередная партия новобранцев из четырех соседних селений спустилась с гор и направилась к доракскому городку, в котором находилась контора по найму диких в королевское войско. Но до своей цели чуть больше сотни младших и восемь старших так и не добрались. Жрецы Хра славились умением влиять на чужие мозги, а у диких не было никаких защитных амулетов от ментального воздействия.
Снежный Медведь был самым уважаемым и опытным из старших – это стало его преимуществом и проклятием. Жрецам не удалось подчинить волю ветерана, а он, в свою очередь, сумел расшевелить своих младших, за что и поплатился. Схватка двух десятков диких в полуобморочном состоянии и шести десятков моряков закончилась истреблением. Медведь бросился на врагов в самоубийственную атаку, но лишь потерял кисть и получил шипастой булавой по голове. И вот теперь оставшийся без младших братьев и возможности отомстить за них дикий морил себя голодом, потому что иного способа уйти из жизни у него не было. Позже я узнал, что эту «милость» ему мог оказать только старейшина или походный вождь.
Закончив расспрашивать Лося, я подошел к воде и сел рядом с Медведем.
Один из простейших психологических приемов – не вызывая раздражения словами, просто побыть рядом. Тем самым сделать привычным свое присутствие в личном пространстве будущего собеседника.
Мы молча смотрели на волны добрых полчаса, а затем я заговорил, обращаясь не к Медведю, а в пространство. Начнем с высказывая сентенции, на которую нельзя ответить двояко.
– Потерять тех, за кого отвечаешь, намного хуже, чем умереть самому. В землянки горных долин возвращаются единицы из десятков младших. Если такой опытный старший, как Снежный Медведь, потерял всех питомцев, что ждет тех, кого старейшины доверили умному, но молодому Лосю и опытному, но медленно думающему Тихому Грому? Я уже не говорю о Кабане. Но что, если странный чужак понимает, как спасти многих из младших? Жаль, что никто этого не узнает, ведь мне никто не верит так, как верят Снежному Медведю.