Дикий мир нашего тела. Хищники, паразиты и симбионты, которые сделали нас такими, какие мы есть

Данн Роб

Такое «лечение», естественно, заключало в себе определенный риск. Родственники Деборы напомнили ей об этом. Но она знала, что и то лечение, которое она получала до сих пор, тоже было в высшей мере рискованным. Попытки радикального лечения болезни Крона были чреваты раком или тяжелыми хроническими инфекциями. Передовые методы лечения были очень мало изучены, а глистные инвазии изучались в течение сотен лет на примере миллионов больных. Патологическое воздействие глистов было иногда отвратительным, но во всяком случае предсказуемым. По крайней мере, тогда Дебора думала именно так. Вместе со своей семьей она села в машину, и по шоссе номер пять они поехали в Мексику.

Пока Дебора Уэйд ехала в Мексику, она много думала. Врач предупредил ее, что в Мексике лекарства контролируются очень слабо, поэтому под видом нематод ей могут всучить все что угодно. Не существовало никаких гарантий. Никто не знал, откуда взялись эти глисты. Не будет ли в образце других паразитов, бактерий и вирусов? Дебора ничего этого не знала, но при этом

чувствовала себя на удивление хорошо. Она чувствовала себя как человек, который наконец принял очень важное решение. Впервые за последние двадцать лет она вдруг поняла, что теперь ей, быть может, и в самом деле станет лучше.

Человека, к которому ехала Дебора, звали Джаспер Лоуренс. Она не была с ним знакома, но хорошо знала его историю – впрочем, кажется, ее знали все. Такую историю, даже однажды услышав, невозможно забыть.

Лоуренс много лет проработал в одном из рекламных агентств Силиконовой долины. С работой все было в полном порядке, чего нельзя было сказать о здоровье. Лоуренс страдал бронхиальной астмой, болезнью, которая постоянно напоминала о себе угрозой преждевременной смерти. Каждый раз, делая вдох, Джаспер чувствовал хрупкость своих легких – ему казалось, что если он вдохнет еще раз, то они откажут. Он болел всю свою жизнь начиная с раннего детства и привык к своей астме, но с возрастом болезнь стала все больше и больше усугубляться. Да, Лоуренс был курильщиком, но никто не мог знать, было ли курение единственной причиной его болезни, или она была следствием множества других причин, включая наследственную предрасположенность. Его жизнь превратилась в череду госпитализаций и выписок и в зависимость от таблеток преднизолона, без которых его повседневное существование было просто немыслимым. В какой-то момент Лоуренс решил поменять работу, что, впрочем, не было связано с его заболеванием. Он очень волновался, рисуя себе перспективы и те перемены, которые сулила ему новая должность. Как же мало он знал о том, какими именно будут эти перемены!

Первым шагом к получению новой работы стало получение новой медицинской страховки. Это было необходимо для оплаты недешевого постоянного лечения, но ему отказали, учитывая его тяжелое предшествующее состояние. Лоуренс остался без страховки, но зато со страхом перед будущим. Он стал опасаться за свою жизнь. Воображение рисовало ему надгробный камень с надписью: «Здесь покоится Джаспер Лоуренс, жертва заболевания, предшествовавшего страхованию здоровья». Он стал дышать еще более поверхностно, считая каждый вдох.

Кризиса пока не было, но Лоуренс ожидал его со дня на день, и предчувствие страшного конца не давало ему спокойно жить. Эти проблемы сделали его восприимчивым ко многим веяниям, которые в другом случае остались бы незамеченными. Он был внутренне готов к переменам, и когда представилась возможность, он ее не упустил. «Перемены» начались, когда Лоуренс приехал в Великобританию навестить тетю. Однажды он проснулся среди ночи и долго ворочался, стараясь заснуть. Но сон не шел, и тогда Лоуренс встал и включил компьютер. Однажды тетя в разговоре упомянула документальный фильм о нематодах и их применении в лечении рассеянного склероза и бронхиальной астмы. Начав искать этот фильм, Лоуренс наткнулся на статьи Джоэла Вейнстока и других ученых. Джаспер принялся читать – сначала из чистого любопытства, а потом с возрастающим волнением. Он не запомнил всего, что тогда посмотрел и прочитал. Вероятно, в статьях шла речь о дозах, о том, сколько червей надо проглотить для получения эффекта. Джаспер запомнил одно: когда он на рассвете снова улегся в постель, у него уже созрело твердое решение – во что бы то ни стало попробовать червей «какого-нибудь вида». В худшем случае, думал он, я буду выглядеть дураком, в лучшем случае – вылечусь. Весь остаток ночи ему снились извивающиеся, спутавшиеся в клубок черви. Как выяснилось впоследствии, это был хороший сон.

Следующие несколько месяцев Лоуренс читал и перечитывал все, что смог достать о червях, глистах и здоровье. Он не был ученым, и поначалу чтение специальных статей доставило ему немало трудностей, как и всякому человеку, решившему взять в свои руки заботу о собственном здоровье. Научные статьи трудны для понимания, во-первых, из-за научного жаргона, а во-вторых, потому что и сами ученые не всегда понимают, что происходит в организме, когда они пресловутым молотком бьют по гвоздю [31] . Но Лоуренс по мере чтения все больше убеждался в том, что ему нужны именно глисты. Первой практической проблемой, как и у Деборы Уэйд, стал вопрос, как выбрать и где взять подходящих глистов. В научных публикациях не говорилось о том, какие глисты лучше, а какие хуже. Выбор же был практически неограниченным. Глисты, увеличивающие размер яичек; власоглавы; ленточные черви, достигающие тридцати футов в длину. Лоуренс постепенно склонился в пользу нематод. Конечно, самый высокий шанс излечения давали ленточные черви, но здесь был велик риск реинфекции. Можете считать его слишком брезгливым, но ему не нравилась сама мысль о том, что в его кишках поселится тридцатифутовый монстр. Как потом прикажете избавляться от этого червя? [32] Его мнение на тот момент нельзя было назвать просвещенным, но оно оказалось вполне грамотным.

31

If all you have is a hammer, everything looks like a nail – Если все, что у вас есть, это молоток, то любой предмет выглядит гвоздем. (Примеч. перев.)

32

Один паразитолог, с которым мне пришлось беседовать, называл вещи своими именами, а именно – «трудно испражниться драконом». Мне кажется, что это совсем не эвфемизм.

На протяжении следующих полутора лет Лоуренс искал способ, как раздобыть нематод. По мере того как росла его уверенность в том, что глисты его вылечат, состояние его здоровья постепенно ухудшалось. Джаспер думал, звонил специалистам, читал. Со временем он примирился с мыслью о том, что лечить его глистами в обычном медицинском учреждении никто не будет (впрочем, в то время таких учреждений попросту не существовало), а следовательно, ему придется добывать глистов старым, веками испытанным способом – заразиться ими от кого-то другого. Из всего прочитанного Лоуренс усвоил, что в странах третьего мира глистами заражены почти все и там, к вящему неудовольствию чиновников от здравоохранения, можно подцепить любого червя, даже если ты к этому и не стремишься. Итак, Лоуренс решил взять добычу глистов в свои руки и купил билет до Камеруна. В Камеруне почти все население заражено нематодами. Единственное, что потребуется от Джаспера, – это немного беспечности, и можно считать, что вожделенный червь уже у него в кишках. Если беспечность не поможет, то придется принять более действенные меры.

Лоуренс прилетел в Великобританию, а оттуда отправился в Камерун. Это весьма недешевое и смелое путешествие. Лоуренс был уроженцем Калифорнии и успешным предпринимателем. Он не принадлежал к людям, путешествующим по развивающимся странам, но волею судеб оказался в Камеруне, в аэропорту, который показался ему похожим на заброшенную школу, а не на место, где заботятся о безопасности садящихся лайнеров. Выйдя из самолета, Лоуренс сразу ощутил неимоверную жару. Вокруг царила неприкрытая, ужасающая нищета. Здесь, в Африке, он впервые в жизни увидел изуродованных проказой бродяг, попрошайничающих детей, разбитые в ДТП автобусы и невероятное пренебрежение к человеческой жизни. В том, что он задумал, Лоуренс увидел жестокую иронию, хотя ирония – недостаточно сильное выражение для данного случая. Большая часть нашего мира, включая Камерун, не в состоянии избавиться от паразитов, которые жестоко и преждевременно убивают массу людей. Кроме того, ВИЧ, малярия и лихорадка денге тоже увеличивают смертность, приводят к падению правительств и даже вызывают войны. Глисты не считаются здесь благом, ибо вместе с прочими болезнями калечат человеческие жизни. Но Лоуренс, как и Джоэл Вейнсток, чьи статьи он внимательно читал, считал, что у глистной инвазии есть и другая сторона. Он решил воспользоваться собственным телом как инструментом, чтобы проверить смелую медицинскую гипотезу.

Лоуренс остановился в доме семьи, с которой познакомился в самолете. Он поделился с новыми знакомыми своими планами – заразиться глистами. Должно быть, эти люди приняли его за сумасшедшего, но едва ли Лоуренс был первым европейцем или американцем, приехавшим в дикие джунгли в надежде найти волшебное средство исцеления или несметные сокровища. Лоуренс мало отличался от своих предшественников, и разница заключалась главным образом в том, что он стремился попасть в самые бедные, самые грязные районы. Он хотел пройтись по этим местам босиком, чтобы дать нематодам возможность вцепиться в его пятки. Конечно, это был не самый лучший, но, увы, единственный способ. В отсутствие преднизолона у Лоуренса оставалось только два выхода – либо заразиться и выздороветь, либо остаться без паразитов и умереть. Он бродил по беднейшим кварталам, забираясь в кучи человеческих экскрементов с надеждой, что хотя бы несколько червей проникнут в его кровь, преодолев барьер нежной кожи избалованного горожанина.

На самом деле ему не пришлось топтаться по свежим экскрементам, хотя несколько раз он, подавляя жуткое отвращение, делал это в общественных уборных. Позже Джаспер узнал, что для созревания нематодам необходимо несколько дней и поэтому топтаться нужно по засохшему калу, то есть выбирать места за домами, куда ведут узкие тропинки, заканчивающиеся мелкой выгребной ямой или кучами туалетной бумаги и сухих экскрементов. Лоуренс искал и находил такие места, а люди кричали на него, стараясь прогнать. Они буквально преследовали Лоуренса. При всем безумии своего предприятия Джаспер пытался воззвать к их разуму. Но чем больше он объяснял, тем в большую ярость приходили его гонители. Эта история вполне могла бы закончиться кулачной дракой или избиением дубиной при столкновении с сидящим над ямой человеком – столкновением в высокой, по пояс, траве, на земле, в которой ждали своего часа кровожадные личинки нематод, дракой между Лоуренсом, страстно желавшим выжить, и местным жителем, защищающим собственное достоинство. Но, как ни странно, все закончилось благополучно. Лоуренс, целый и невредимый, бродил от уборной к уборной до тех пор, пока не ощутил зуд в подошвах. Это был добрый знак. Значит, личинки впились в его некогда здоровую кожу и скоро отыщут дорогу в кровь.