Дикий наездник
Шрифт:
Как и опасался Нуаду, вскоре от купольного солнца осталось лишь блеклое свечение на краю расселины у него за спиной. Оглянувшись, дикий лорд понял, что сумерки наступали не так быстро, как он думал, просто ему так показалось из-за схождения в крутое ущелье. Это едва ли его успокоило, когда он увидел впереди зловещего вида пещеру.
Широкая и достаточно высокая, чтобы войти не ссутулившись, она была обрамлена кристальными выступами, сильно напоминающими сломанные зубы. На самом деле весь утес, в котором зияла пещера, мог сойти за искаженное от
— Она действительно похожа на пещеру из детских сказок, — заметил пилот «Гадюки». — Все это кажется мне каким-то несерьезным, но стоит взглянуть на нее, и у меня возникает дурное предчувствие.
— Тогда будем вести себя осторожно, — отозвался Нуаду. — Это подземелье — одно из старейших на Сайм-Ханне, и скорее все легенды проистекают из этой пещеры, а не место напоминает их.
Б’сайннад, всем своим видом выражая озабоченность, торопливо подступил к нему.
— Лучше нам зайти, — заявил Нуаду, однако его сердце успело несколько раз стукнуть в груди, прежде чем он отважился сделать шаг.
Еще до того, как они успели пересечь смутную границу пещеры, Нуаду почувствовал прилив энергии душ. Он знал, что никаких привидений и проклятых мест не существует, но от ощущения присутствия в пещере потусторонней силы у него по коже побежали мурашки.
Изнутри исходило свечение, и едва парочка вошла в слабый желтый свет, его источник сразу же стал ясен. Потолок пронизывали прожилки психических кристаллов, пульсирующих неравномерно, что обескураживало. Нуаду вдруг пошатнулся, осознав, что с трудом может идти. Б’сайннад, шагнувший следом в дезориентирующее мерцание, схватился за его плечо для опоры. Свечение сопровождал приглушенный звук, такой же непостоянный и аритмичный, но неизменно различаемый на самом краю острого слуха дикого лорда.
Несмотря на прерывистость призрачного света, Нуаду сумел определить источник сияния. В блеклом свечении он различил развилку недалеко за входом в пещеру: один туннель поворачивал вниз и вправо, второй продолжал идти прямо. Похоже, свет душ сильнее горел внизу, нежели впереди.
— Стой! — Рука Б’сайннада заставила наследника клана остановиться. — Куда ты собрался?
— Следую за огнями.
— Ты что, разве ничего не знаешь? — Б’сайннад печально покачал головой. — Не нужно идти за огнями душ. Они приведут тебя к гибели.
— В самом деле? — Нуаду взглянул на сверкающие прожилки, не понимая, таился ли в них какой-то смысл, или же они находились здесь просто так. — А что с провидцами?
— Ты о чем?
— Оракулы Последней Истины. В названий спрятана подсказка. Оракулы. Нам нужно с ними посоветоваться, и как мы это сделаем, если не разыщем их?
Пару мгновений Б’сайннад обдумывал его слова.
— Это проверка на достойность?
Нуаду посмотрел на товарища, не в силах понять, говорил ли он это всерьез. Он решил, что Б’сайннад не шутит.
— Тебе и впрямь нужно больше учить историю и читать поменьше сказок, — посоветовал он пилоту, прежде чем направиться к ведущему вниз туннелю. Он не услышал за спиной шагов друга и, оглянувшись, увидел, что Б’сайннад стоил на месте, заламывая руки. — Ну, ты идешь?
С видимым усилием пилот взял себя в руки и с решительным кивком последовал за Нуаду.
— Этот купол возвели одним из первых, — пояснил дикий лорд, когда они вошли в тесный туннель Он был достаточно широкий, чтобы идти плечом к плечу, но Б’сайннад отставал на шаг. — Он рядом с центром бесконечного контура. Вот почему кристаллы пульсируют тут именно так, ведя к сердцу рукотворного мира, где были заключены провидцы.
Какое-то время альдари шли за огнями, привыкая к их неравномерному мерцанию. Звук перерос в бормотание, подобное текущей вдалеке реке, и начали слышаться неразборчивые слова.
— Голоса призраков, — шепнул Б’сайннад.
— Думаю… Думаю, ты прав. — Нуаду прислушался и понял, что слова звучали не только у него в ушах, но и в мыслях тоже. — Цепь бесконечности была пробита, помнишь? Чтобы остановить истечение энергии, провидцам пришлось срастись с кристаллами. Спустя столько времени в кристаллах внутри скал по-прежнему остаются отголоски душ.
— Заколдованное место. Вот что это такое, Нуаду. Все эти разговорчики об изоляционных каналах и кристаллической проводке, духовной энергии и тому подобном. Меня-то не проведешь. Это — неприкаянные души наших предков. Не стоит их слушать.
— Сомневаюсь, что мы поймем что-либо, — ответил Нуаду. — По словам духовидцев, с концом земной жизни наша энергия теряет связность.
Они достигли очередной развилки и из трех расходящихся коридоров выбрали центральный путь. Тут стены уже казались скорее рукотворными, чем естественными, гладкими на ощупь. Конечно, все в искусственном мире было в том или ином смысле рукотворным, никакие тектонические смещения, схождения ледников и иные геологические силы не формировали местность. Приняв во внимание данный факт, Нуаду пришел к выводу, что смена обстановки была намеренной. Возможно, знаком, что они идут верной дорогой?
— Когда это ты общался с духовидцами? — удивился Б’сайннад.
Пригнувшись, они прошли под окаймленным кристаллами каменным гребнем и оказались в коридоре с ведущими вниз пологими ступенями.
— Когда мать… Мой отец был духовидцем, когда мы потеряли ее. После гибели Йотии он часто советовался со своими компаньонами. — Нуаду замолчал, вспомнив, каково ему было в обществе говорящих с духами, о стылом воздухе вокруг них и о том, как дрожал его путевой камень рядом с ними. — Мы надеялись, что есть какой-то способ вернуть ее душу.
— Что с ней случилось? Знаю, в семейных архивах говорится, что она была колдуньей и погибла в бою. Но что случилось?
Ему не очень хотелось говорить о мертвецах в подобном месте, но молчание, последовавшее за вопросом Б’сайннада, было еще менее приятным, пока они спускались по ступеням.
— Я мало что знаю. В Паутину отправился отряд, чтобы отразить вторжение слуг темных сил. Моя мать пала в бою, но ее камень души не удалось вернуть. Отец верил — до сих пор верит, — что ее душа влилась в Паутину. Я знаю, что его недуг как-то с этим связан, хотя он ничего не говорит.