Дикий наездник
Шрифт:
— Открывается! — Оповещение Друткхалы было излишним.
Все присутствующие и так увидели серебряную нить, как будто протянувшуюся от основания пирамиды до самой вершины.
В тот же момент Иврайна ощутила резкий прилив Шепота, внезапное образование связи. Но не с ее сородичами, по-прежнему сражающимися у барьера, но с содержимым самого хранилища. Голос оставался тихим, его заглушали стены сооружения, но в нем безошибочно угадывалась дрожь энергии варпа.
Трещина на поверхности строения издала стенающий вопль, короткий и пронзительный, а затем с верхушки
Эльдрад рухнул и неподвижно замер на земле.
Остальные кинулись к нему, однако очередной вопль, вырвавшийся из открывшегося хранилища, заставил их застыть. По площади потекло серебро цвета отраженного лунного света. Оно казалось почти жидким и двигалось с плавной неторопливостью, выплескиваясь из расширяющегося проема в пирамиде.
Иврайна, преисполненная дурным предчувствием, уставилась на разливающееся сияние так, словно оно было озером кислоты, которое вот-вот поглотит ее. Пока она стояла, как будто приросшая к месту, серебро накрыло неподвижное тело Эльдрада и потекло к ней.
Ощущение, поначалу принятое ею за Шепот, оказалось вовсе не им. Голос Иннеада утонул в триумфальном смехе, частично похожем на возбужденное хихиканье, а частично на веселый гогот. Когда свет упал на руку Дщери Теней, она почувствовала дрожь прикосновения, словно чьи-то тонкие пальцы дотронулись до ее кожи под нательником. Плоть Иврайны ответила агонией, пронзившей ее иглами боли, как будто там, где нематериальные пальцы коснулись тела, у нее треснули кости. Смех перерос в сладострастное мурлыканье.
Теплое дыхание на шее заставило сердце Иврайны затрепетать от страха. Чье-то присутствие на самом краю зрения, совсем рядом, прямо за спиной, пронзало ее до самой души своим немигающим взором.
Иврайна почувствовала себя совершенно одинокой. Ее крик застрял в горле, легкие свело от ужаса, а нутро скрутило от жуткого света, что начал принимать ее в нежеланные объятия.
Гневный взвизг и удар когтями по щеке разрушили чары. Алоринис запрыгнул ей на плечо. Его выставленный коготь обагрился каплей крови хозяйки. Гиринкс с шипением оскалился на призраков, замерцавших в серебряном свечении портала.
Нефритовые лучи расчерчивали небо, проносясь мимо эскадрилий кружащих звездолетов альдари. Среди поваленных лесов внизу оборонительные установки некронтир исторгали смертоносные лучи, а наверху самолеты-косы снова и снова срывались в атаку, сопровождая каждое свое прохождение душераздирающим визгом двигателей. Воздух бурлил от рассеивающихся энергий светлых копий и пучковых лазеров, ракетные следы и расцветающие взрывы отмечали пролеты перехватчиков. Звенья бомбардировщиков сбросили свои последние заряды на собравшиеся возле гробницы силы, сотрясающие разрывы сейсмических бомб и звуковых детонаторов перемежались плазменными вспышками и ревущим живым пламенем.
«Рассветный парус» упал отвесно вниз, закрутившись вокруг своей оси, чтобы пролететь между пересекшимися лучами двух летательных аппаратов некронтир. Благодаря переплетенным разумам Арадриан и Цибилаху одновременно подали питание в двигатели и, выполнив бочку, пронеслись мимо еще одного заходящего на атаку корабля-косы. Рядом с ними промелькнул истребитель «Болиголов» и поразил неприятельский самолет смертоносными лучами. Тот разлетелся подобно стеклу, но обломки вскоре испарились и перенеслись в зал восстановления.
+Сколько еще?+ спросил Арадриан.
+Мне почем знать?+
У них не было вестей от Иврайны и ее тактической группировки с тех пор, как они прошли за щитовой барьер внутренней гробницы. Ни дрожи Шепота, ни сигнала по вещательным волнам.
+Что, если они погибли?+ Арадриан сложил в голове вопрос и резко потянул «Рассветный парус» вверх. За ними устремились энергетические дуги пилонных пушек, расположенных в лесу. +Мы должны умереть, пока ждем их?+
+Если нужно.+ Цибилаху запустила главные двигатели, унося корабль за пределы зоны поражения вражеских орудий. +Мы не бросим Открывающую Седьмого Пути.+
+А что, если им нужна эвакуация?+
Арадриан направил свои мысли в главные сенсоры «Рассветного паруса» и увидел, как легион воинов некронтир стягивается к туманному силуэту центральной пирамиды. Реактивные мотоциклы и гравитанки, комморритские «Губители» и отделения аспектных воинов пробивались через наступающие когорты, но с каждым мгновением силы альдари оттеснялись все дальше. Из траншейного провала взмыла новая волна скиммеров-уничтожителей и устремилась за бросившимися врассыпную «Гадюками» диких наездников. Иннари понимал, что вскоре силы Иврайны прижмут к энергетической стене и лишат пространства для маневра, и тогда их ждет неизбежный конец.
Но они ничем не могли им помочь. Район окружали оборонительные системы, готовые уничтожить любой летательный аппарат, который попытается зайти на посадку. Над пилонами патрулировали корабли-косы, бросающиеся в скоординированные вылазки всякий раз, когда замечали уязвимого противника.
Чувство неотложности, переданное Цибилаху по каналу связи, вернуло Арадриана к мыслям об их непосредственной ситуации как раз вовремя, чтобы он увидел стягивающиеся к ним три серповидных самолета некронтир. Поблизости, как назло, не было ни одного альдарского истребителя.
+Необходимо бежать,+ послал он импульс.
+Нужно уйти от погони,+ ответила Цибилаху. +Нам от них не удрать.+
+Можно подняться выше — если нужно, то на орбиту.+
+Нет! Мы должны оставаться рядом, чтобы иметь возможность прийти на помощь!+
Разделяющее их расстояние прошил сполох нефритовой энергии, на волосок от крыла машины. Арадриан инстинктивно вывел «Рассветный парус» с линии атаки. Цибилаху решила иначе и попыталась опустить корабль ниже поднимающихся вражеских истребителей. Фюзеляж протестующе застонал, и в подсистемах «Рассветного паруса» возникло ощущение, похожее на боль.