Дикпиковая дама
Шрифт:
И все же квартира ее была слишком маленькой, чтобы двигаться к зеркалу до морковкина заговенья. Добравшись до границы, за которой смогла бы увидеть свое отражение, она вздохнула и, словно в омут с головой, пересекла эту незримую линию.
— Александра, повернись ко мне, — то ли попросил, то ли потребовал все тот же голос, поскольку Саша, хотя и добралась до зеркала, но упорно смотрела в стену.
Никогда не считавшая себя особенно верующей, Саша торопливо перекрестилась и медленно повернула голову.
В зеркале рядом со своим отражением
Во-первых, она явно не была человеком, раз ее было видно только в зеркале. Во-вторых, она явно была мертвой — судя по цвету лица и следу от удавки на шее. И, в-третьих, ее наряд устарел лет на сто, если не больше. Она была со вкусом одета, но место ей было на каком-нибудь званом вечере конца девятнадцатого века. Разве что наряд был полностью черным. Волосы и макияж — тоже темные. И очень внимательный взгляд, который она не сводила с Саши.
— Пожалуйста, скажи, что мне это снится, — взмолилась Саша, делая очередной глубокий вдох.
— Нет, тебе это не снится, Александра, — дама чуть наклонила голову, ее губ коснулась едва заметная улыбка. — Почему ты меня так боишься, я ведь не сделала тебе ничего плохого. Хотя у меня была уже масса возможностей, поверь.
— Потому что мой опыт просмотра фильмов ужасов обычно говорит о том, что все это плохо заканчивается, — сказала Саша, пытаясь привыкнуть к сюрреализму этой ситуации.
— Фильмов ужасов? — переспросила дама, явно незнакомая с этим пластом культуры, и покачала головой. — Ладно, об этом позже. Я действительно тебе благодарна. Не думала, что мое заточение продлится так долго.
— Твое заточение? — переспросила Саша, не в силах перестать пялиться на нее. — Кто ты вообще?
— Меня зовут Анна Голицына… точнее, звали при жизни, — ответила дама. — Отчасти по воле судьбы, отчасти по собственной воле я оказалась пленницей того зеркала, которое ты разбила, Александра.
— Мое имя ты, похоже, уже откуда-то знаешь, — ответила Саша. Ей все это казалось дичью, особенно из-за манеры общения этой странной женщины. Высокопарно и немного снисходительно в то же время.
— В момент освобождения я кое-что узнала о тебе, что-то услышала, пока ты была в госпитале, — кивнула Анна. — Но многого об этом мире я не знаю, поскольку коснулась твоего разума ненадолго, и немного успела из него почерпнуть. Надеюсь, ты мне поможешь… а я помогу тебе.
— Поможешь мне? — переспросила Саша. У нее все еще со скрипом укладывалось все происходящее в голове. Она вздохнула и попросила Анну подождать. Через пару минут она вернулась к зеркалу с табуреткой и кружкой чая.
— Так мне будет проще… переваривать. Все-таки, кто ты? Или что, если быть точнее?
— Я бы предпочла быть кем, хотя фактически… стоит признать, я — что, — Анна поправила выбившуюся из прически прядку. — Моя жизнь оборвалась на рубеже столетий, накануне тысяча девятисотого года, в котором мне бы исполнилось
Саша услышала легкий стеклянный звон, по зеркалу пробежала тонкая паутина трещин.
— Так, мне хватило одного упавшего на меня зеркала, давай ты подышишь, успокоишься и расскажешь, что случилось? — Саша отъехала на своей табуретке подальше.
— Прости, — выглядело так, будто Анна действительно выдохнула. — Мы хотели провести ритуал, когда часы пробьют полночь и две девятки сменятся двумя нулями. Но, се ля ви. Мы собрались в доме одного из наших… друзей. Так случилось, что я оказалась единственной девушкой на вечере, остальные гостьи почему-то не смогли прийти. Не буду описывать все, что там происходило. Меня изнасиловали, а потом задушили, — она коснулась шеи над оборчатым воротником.
У Саши перехватило дыхание. Воспоминание о ее собственном опыте накатило так резко, что у нее затряслись руки. Она отвела взгляд от зеркала и пыталась успокоиться сама.
— Это… была часть ритуала? — уточнила она.
— Когда я приходила, чтобы убить их, они утверждали именно так, — Анна зло усмехнулась. — Что ж, ритуал действительно предполагал жертву, но всего лишь курицы. Наверное, я в каком-то смысле и оказалась этой самой глупой курицей.
— Ты приходила, чтобы убить их? — переспросила Саша. Она еще раз внимательно посмотрела на свою зазеркальную гостью и прочистила горло. — Я правильно поняла, что ты в принципе можешь убить?
— Да, я отомстила им! — глаза Анны сверкнули, и она кивнула. — Да, могу, но кроме этих мерзавцев я больше никого не убивала. За свою жизнь ты можешь не опасаться, тебе я никогда не причиню вред.
— Меня это в высшей степени радует, — ответила Саша, потерев лицо. — Но я все равно не понимаю, как могу помочь тебе, с учетом того, что ты и сама неплохо справляешься.
— Справлялась, — поправила ее дама из позапрошлого века. — С тех пор как зеркало убрали на чердак и я утратила контакт с людьми, силы мои истощились. А теперь, когда мое зеркало уничтожено, мое существование полностью зависит от тебя.
— Почему от меня? — Саша удивленно моргнула. — Я просто попала под раздачу, чтобы детей не прибило.
— Подойди к зеркалу, Александра, — попросила ее Анна и сама, приблизившись к разделяющей их поверхности, прижала к ней раскрытую ладонь. Та была аристократически узкой, изящной, с красивыми миндалевидными ногтями.
— Ты знаешь, обычно на этом месте в фильмах ужасов начинаются всякие неприятности, — сказала Саша. — Так что скажи, зачем?
— Я смогу проникнуть в твое сознание, — Анна сказала это так обыденно, словно предложила Саше волосы расчесать. — Не волнуйся, подчинить я его не смогу. И ты сможешь как бы… выгнать меня, прикоснувшись к любому зеркалу.