Диктатор поневоле(Фантастическая повесть в двух частях)
Шрифт:
— Не убьют, но посадят под замок. Пока с Леем не разберемся. А это очень долго. Я им говорил, что это ошибка, но они не верят.
— Аифа, но куда мне бежать? Страна у вас маленькая, все друг друга знают. А я еще и отличаюсь ото всех. Удивительно, как до сих пор не нашли.
— Да-да. Я издалека смотрел, проверял. Тебе надо бежать в Лей.
— В Лей? Ты шутишь, Аифа. Мне туда всю жизнь идти. А в пустыне долго не проживешь.
— Идти не надо. Ты поедешь. У меня все готово. Сейчас следуй за мной, как я за тобой ходил.
Мы пошли. Окружающая обстановка чудесным образом переменилась. Не было чужого враждебного
«Наивный» Аифа петлял не хуже меня. Одурев от жары и слепящего солнечного света, я не потерял его лишь чудом. Закончился наш «слалом» в хибаре, напоминающей гараж.
Это и был гараж. В центре стоял мотоцикл. Вполне земной мотоцикл. Вон даже надпись «СУЗУКИ».
— Ты в своем уме, Аифа? Кто за мной цистерну бензина везти будет?
— Не нужен тебе бензин. Мотоцикл хороший, надежный. Мы не первый раз такие заказы выполняем, версеннцы нас просят. Дают мотоцикл, а мы на него реактор ставим. Лет пять можно без горючего ездить.
Моя челюсть начала отвисать, но я быстро вернул ее на место. Хобарот есть Хобарот. Эка невидаль — реактор на мотоцикле. Ишь, лентяи какие, лень им было весь мотоцикл делать, на чужое позарились. Ах, здесь ведь сложности с металлом!
— Аифа, а реактор «не того»? Не излучает?
Во взгляде Аифы было столько удивления, что я не настаивал на ответе. Мой приятель, кстати, не терял ни секунды и закреплял багаж, комментируя по ходу дела.
— Еда, вода, пароулавливатель… Вот карта, маршрут отмечен. Вот индикатор курса — жест в сторону закрепленной на руле коробочки с экранчиком — будешь проверять, насколько сбился и возвращаться. — Глаза Аифы приняли странное выражение, это называлось здесь «посмотреть на внутренние часы». — Давай, у тебя уже почти нет времени. По городу поедешь прямо на восток, до Малого Лифта, оттуда на север. За городом смотри карту. Под едой лежит пакет, на нем написано, кому он. Ах, да! Старая граница Геда помечена на карте синим. До нее старайся не ночевать у развалин. Мы, может, не такие умные как лейцы, но наш Бог очень умен. И иногда он сердится…
Езда на мотоцикле по дороге, превращенной в бездорожье — занятие не простое. Да и мотоциклист из меня не ахти какой. К счастью машина была изумительная, мотор даже не гудел, а жужжал, и заглохнуть от перегрузки, наверное, просто не мог. Отключался, правда секунд через десять после падения, но это только на руку такому асу как я.
Три дня непрерывной езды измотали меня донельзя, я проехал почти половину пути и твердо решил посвятить день отдыху. Синяя линия должна была вот-вот остаться за спиной, я обдумывал, какую бы руину потенистей и поживописней выбрать для привала, чтобы на досуге ее обследовать. Внезапно, идиллия бесшумной езды была нарушена грохотом автоматной очереди. Пули подняли песчаные фонтанчики метрах в сорока перед мотоциклом. Несмотря на расслабленность, я неплохо отреагировал, сбросил скорость и элегантно
Вторая очередь расковыряла песок совсем рядом. Оружия у меня не было, третья очередь явно не минует мотоцикла. Защищены ли местные реакторы от пуль?
Стараясь не делать резких движений, я встал и международным (но межпланетным ли?) жестом, поднял руки над головой, секунду подумал и пошел по направлению к стрелку.
Из развалины вышел смуглый кучерявый парень с усиками щеточкой. Или это первый хобаротец с усами, или — землянин. Ну, дела!
Последовал вопрос на каком-то гортанном языке. Я ответил по-хобаротски: «Не понимаю». Затем, сам не зная почему, повторил то же по-русски.
Усатый бандит задумался, видно подбирая слова, потом выдал на жутчайшем английском целую обойму вопросов.
— Кто ты? Где мы? Какая страна?
— Я Константин Марчевский. Мы на Хобароте. Я из Советского Союза.
— Мы в Советском Союзе? — лицо моего собеседника здорово вытянулось от изумления.
— Нет. Я из Советского Союза. Мы на Хобароте.
— Хобарот — какая страна? — вопросы не отличались разнообразием.
— Хобарот — это не страна. Хобарот — планета. А страна, наверное — Лей.
Титанические мыслительные усилия отразились на лице усатого. Я же. мимолетно подивившись всепланетной популярности английского языка (Версенн, теперь Хобарот), оценивал свои шансы на выживание. Ворон ворону глаз не выклюет, а вот землянин землянину?..
Незнакомец подошел ко мне, уткнулся дулом автомата сначала в живот, потом в спину, тщательно обыскал.
— Пойдем, — смилостивился он наконец. — Я не понимаю. Я читаю объявление в газете. Они хотят хорошего солдата охранять склад. Они хорошо платят. Я лечу вертолетом, еду на машине. Половина денег потом. Но какая страна? Я здесь два месяца. Я должен тебя убить. Но я добрый, я буду думать.
«Мыслитель» попался. Я попытался подойти к делу с иронией, но до шуток ли тут? Земляне что, самые популярные наемники во Вселенной? Я, этот «хороший и добрый» сторож, кто еще? И какая сторона его завербовала? Метрополия? Версенн? Третья, неизвестная мне сила?
Дверь захлопнулась, и я остался во мраке. Что-то мне последний взгляд усатого не понравился. Какой-то плотоядный, аж облизывается. Выглядит он упитанным, не голодным. Надеюсь, людоедства можно не опасаться.
Мое ожидание в импровизированной камере затянулось часа на три. В этот раз сторож пришел не с автоматом, а с пистолетом, и, держа его наготове, изложил следующее.
— Я — хороший человек. Если ты хороший, все будет хорошо. Если ты спокойный, все будет хорошо.
Наверное, его учитель английского очень любил слова «гуд» и «уэл». Во всяком случае, такое обилие «хорошего» в обещаниях, на деле ничего хорошего не предвещало.
Мы выбрались в большое помещение с полукруглыми рядами скамеек. Поднялись на деревянный помост, похожий на небольшую сцену. Мой тюремщик зажег несколько светильников. Стали видны остатки некогда богатой драпировки, цветные стекла витражей, самодельный топчан. Усатый, не выпуская пистолета, принялся разматывать какую-то веревку. Глядя на меня исподлобья, он приказал: