Диктатура адмирала Небогатова
Шрифт:
«Апраксин», «Сенявин» и «Терек» спешно перегружали с обступивших их катеров и прошедшей следом баржи боезапас. Небогатов прикидывал хватит ли угля увеличившемуся отряду, да фактически эскадре, всё таки – восемнадцать вымпелов, если Того задержится у Владивостока. Конечно, в поход все корабли вышли с перегрузом по углю, надежд на сахалинский не было, даже при условии господства русской эскадры в заливе Анива. Поэтому как «подкормить» броненосцы береговой обороны следовало хорошенько подумать.
– Ваше превосходительство, – «радиомичман» взлетел на мостик с листом телеграммы, (называемую флотской молодёжью уже на современный лад – «радиограммой») и таким радостным выражением лица, что адмирал невольно улыбнулся в ответ.
– Что
– Под Владивостоком князь Трубецкой успешно атаковал «Фудзи»!
Пока Небогатов вчитывался в текст, офицеры находившиеся на мостике «Жемчуга» мимикой и жестами пытались выяснить у мичмана подробности лихой атаки бравого подводника. Но тот стоял навытяжку перед комфлота и только и мог, выразительно, но совершенно неинформативно вращать глазами…
– Хватить гримасничать, господа, – вице-адмирал смял депешу, так и оставив её в кулаке, – японский броненосец подорван, честь и хвала экипажу «Сома». Но утопить корабль линии слабой миной, которыми снаряжены наши подводные лодки затруднительно. Потому радоваться и открывать шампанское преждевременно, но по чарке за успех нового оружия русского флота примем непременно!
– Павел Павлович, – обратился Небогатов к командиру «Жемчуга», – сообщите о подвиге «Сома» по кораблям, дайте радио Бухвостову. И потихоньку пора выдвигаться к проливу Лаперуза, самое время соединиться с броненосцами Николая Михайловича. Надлежит все силы держать в кулаке, чёрт знает что Того взбредёт в голову после такой плюхи из-под воды…
Бухвостов одновременно с командующим получил радио с «Изумруда» и сразу же оповестил суда отряда, дабы поднять настроение подчинённым. Однако эффект был едва ли не противоположный, на броненосцах и экипажи и кают-компании люто завидовали «России» и «Громобою» в коротком и яростном получасовом бою утопившим «Якумо». На всю Россию прогремел подвиг «Мономаха», в мае добившего «Кассаги» и «Читосе», а недавно, прикрывая отход товарищей, серьёзно «зацепившего» ещё два бронепалубника – «Сума» и «Акицусима». Славные героические крейсера Российского флота! А теперь вот отличилась «ныряющая керосинка»…
И только мощнейшие современные броненосцы, по мнению моряков, на них служащих – «даром ели хлеб». Более других рвались в бой гвардейцы с «Александра», жаждущие доказать что по праву являются флагманским кораблём Тихоокеанского флота. Бухвостов вроде бы в шутку, но с изрядной долей ревности рассказывал Небогатову, как переживают матросы и офицеры «Александра» всякий раз, когда адмирал выходит в море на «Громобое».
И вот теперь, преисполненные надежд разгромить Камимуру и блистательной победой понудить самураев к заключению выгодного для России мирного договора моряки уныло наблюдали за редкими выстрелами по портовым сооружениям Вакканая. Расстреливать орудия, сравнивая с землёй второстепенную гавань, никто не собирался, «Александр» и «Суворов» на пару истратили 42 двенадцатидюймовых снаряда и полторы сотни шестидюймовых, больше тренируя артиллеристов и показывая жителям островного государства их уязвимость перед русским флотом. Японцы отошли в глубь острова, исключая нескольких фанатиков в бессильном гневе грозящих фамильными мечами русским броненосцам.
Матросы и офицерская молодёжь рвались подойти под прикрытием орудий к берегу на шлюпках и захватить пару-другую самураев. Бухвостов даже отбил телеграмму командующему, испрашивая разрешения на высадку демонстративного десанта, но получил по радио издевательскую, хотя и краткую, выволочку. Небогатов категорически запретил рисковать подготовленными моряками, неприспособленными для ведения сухопутного боя. А в составе отряда морских пехотинцев, как назло не было…
– Уел меня Николай Михайлович, – пожаловался Семёнову вице-адмирал, – и там я ошибся и сям. Не подумал старый дурак о нахождении на кораблях морских пехотинцев, хотя бы по взводу. Глядишь, насобирали бы ударную роту и высадились на пару часов в окрестностях Вакканая, водрузили флаг российский на земле японской, фотографический снимок бы сделали, государя порадовали.
– Ферзен сообщил, что Того отходит на юг, «Фудзи» крен выправил и держит около десяти узлов.
– Вот и пускай «Изумруд» сопроводит броненосцы до Гензана, удостоверится, что ушли самураи. Только, Владимир Иванович, особо предупредите Василия Николаевича – не зарываться! Японцы злы, запросто устроят загонную охоту на крейсер. Сколько есть у них миноносцев – половины за «Изумруд» не пожалеют.
– Слушаюсь, – Семёнов поднялся с диванчика и поспешил к радистам, оставив адмирала в одиночестве.
Небогатов посмотрел на початую бутылку коньяка, вспомнил о зубной боли, которая внезапно возникнув, также в один миг и пропала. Очевидно – нервы. А нервы – ни к чёрту…
Самый популярный в России адмирал, которого даже прогрессивная общественность сквозь зубы, но признавала талантливым, уважаемым офицерами и нижними чинами военачальником, человек, по мнению знатоков «свергнувший» всесильного генерал-адмирала Алексея Александровича, после заключения мира – первый кандидат на пост полноценного морского министра не знал что делать.
Упрямство императора толкало Тихоокеанский флот на генеральное сражение с Соединённым флотом Японии и хотя боеготовность за последние три месяца существенно повысилась, боевой дух команд был высок, неприятель потерпел несколько чувствительных поражений, Небогатов столкновения броненосных эскадр категорически не желал. Даже в случае победы – тяжёлой, кровавой и такой маловероятной, будут выбиты лучшие кадры, погибнут самые толковые и знающие, самые самоотверженные и храбрые офицеры и адмиралы.
И с кем поднимать флот? С артурцами, морально сломленными, раздавленными бесполезной, бестолковой гибелью эскадры? Сидят они сейчас в плену, жадно ловят отрывочные сведения о ходе войны, особенно на море. Вернутся домой по заключении мира и каково будет им общаться с «небогатовцами»?
Адмирал усмехнулся, вспомнив нечаянно подслушанный разговор подвыпивших офицеров, что-то втолковывавших приехавшему с Чёрного моря лейтенанту. Именно тогда он и услышал: «Мы – небогатовцы»!
Приятно, разумеется, что флотская молодёжь так высоко его ставит, но соответствовать ожиданиям восторженных мичманов ой как непросто. Вот и сейчас – ждут от него какого-то гениального озарения, когда шли к проливу Лаперуза верили, что «старик» придумал хитрую ловушку для Камимуры и три бородинца идут топить японские крейсера. Ан – не вышло, ускользнули японцы, даже паршивые канонерки и номерные эсминцы уволокли за собой. Конечно, операцию нельзя назвать неуспешной, без потерь и подрывов проведены на «большую воду» два броненосца береговой обороны, столь нужная во Владивостоке плавмастерская «Камчатка». Завтра отряды Небогатова и Бухвостова соединятся и эскадра получится весьма внушительная: три эскадренных броненосца, два ББО, два больших броненосных крейсера, четыре крейсера, шесть миноносцев. Это сколько же угля сожжём, пока якоря в Золотом Роге бросим! Нет, надо поддержать идею Бухвостова с десантом, чёрт с ним, отправить по полсотни человек с броненосцев и столько же с «России» и «Громобоя», тем более там избыточное количество людей, много «учеников». Чёрт возьми, а почему нет? Того оставшись с двумя полноценными броненосцами на север не бросится, Камимуру раскатаем, если появится. Самое время для демонстрации русского флага на Хоккайдо. Но, чтобы непременно с фотографиями! Надо всего то – высадится на берегу, час-полтора потоптать священную землю Ямато. Если не мы – то кто?! И непременно мичмана Кульнева с «Суворова» в десант! Глядишь, и в этот раз свою тужурку на что-нибудь у японских рыбаков сменяет. Небогатов развеселился и с нетерпением ожидал возвращения «писателя», как за глаза и в открытую звали Владимира Ивановича Семёнова на флоте. Кавторанг не скрывал, что собирает сведения для будущей книги о войне и на дружеские подначки не обижался…