Диктатура банкократии. Оргпреступность финансово-банковского мира. Как противостоять финансовой кабале
Шрифт:
3) снижение численности населения Земли до требуемых уровней.
Еще раз подчеркнем, что ключевым институтом третьего уровня являются банки. Хозяева наиболее крупных из них входят в состав упомянутого «Комитета трехсот».
Сращивание банков и группировок, занимающихся торговлей наркотиками, началось давно, примерно четыре столетия назад. В Англии это был альянс Британской Ост-Индской компании (БОИК), которая имела королевскую лицензию на торговлю опиумом в Индии и других колониях Короны, и первых английских банков. Среди них — Банк Англии, Банк Бэрингов, позднее — Лондонский банк Н. Ротшильда и другие. Историю формирования альянса сначала в Великобритании, а затем в мире можно узнать из книги Джона Колемана «Иерархия заговорщиков: Комитет Трехсот», которую мы выше уже цитировали.
Перенесемся в более близкие к нам времена. Вторая мировая война достаточно осложнила возможности наркомафии.
Правда, в Западном полушарии (Северная и Южная Америка) наркомафия не понесла существенных потерь. Там банки активно оказывали «услуги» по «отмыванию» наркоденег. Например, в 1950 году получили огласку факты прямого участия американского банка Морганов («Морган гаранти траст») и Рокфеллеров («Чейз Манхаттан бэнк») в легализации средств крупнейших международных наркосиндикатов с центрами в Кали и Медельине [42] . Вместе с тем, банковская система в целом даже в западном полушарии в то время могла функционировать без опоры на наркобизнес.
42
Э. Саттон. Власть доллара. М.: Русская идея, 2003, с.159.
В начале 2012 года бывший заместитель Генерального секретаря ООН и одновременно бывший директор Управления по наркотикам и преступности Антонио Коста дал интервью, в котором обозначил основные этапы формирования альянса банков и наркомафии в послевоенный период (четыре этапа) [43] .
По его мнению, альянс банков и наркомафии начал складываться в 60-70-е гг. (первый этап). А. Коста отметил: «В то время мафиозные группировки держали на руках большую наличность, правда не такую большую, как сейчас, ввиду того, что международная преступность не достигала таких масштабов как сейчас. Это в основном относится к итальянской, североамериканской и ряду других преступных группировок, в которые был вовлечен узкий круг криминальных элементов».
43
Английская версия интервью Антонио Косты интернет-изданию Executive Intelligence Review:/20 1 2-177pdf70915_3917.pdf.
Второй этап, по мнению А. Косты, начался с конца 70-х- начала 80-х гг.: «Затем наряду с прогрессирующим открытием границ, расширением связей и бизнеса в конце 70-х — начале 80-х организованная преступность, которая также пустила корни за пределами Италии, начала использовать банковскую систему для перевода счетов и перемещения денежных средств по всему миру».
Отмечу, что этот период приходится на годы, когда в США на полную мощность заработал денежный «печатный» станок (после демонтажа Бреттон-Вудской валютной системы), начинается значительная либерализация международного движения денег (снятие ограничений на трансграничное перемещение капитала многими странами Запада), бурно растет мировой финансовый рынок, создаются оффшоры в разных точках мира. Государство начинает «уходить» из экономики (вспомним так называемый «тетчеризм» в Великобритании и «рейганомику» в США). Все это дало организованной преступности (в том числе наркокартелям) возможность создавать свою международную финансовую сеть.
Третий этап А. Коста связывает с созданием экономически развитыми странами международной системы по предотвращению отмывания грязных денег. Масштабы такого отмывания стали угрожать внутренней стабильности стран Запада. Особую роль при этом он отводит созданному в это время такому институту, как Financial Action Task Force (FATF — группа разработки финансовых мер борьбы с отмыванием денег). А. Коста отмечает, что в это время удалось добиться зримых успехов в борьбе с отмыванием денег наркомафией: «Обладающая особыми полномочиями, FATF приступила к активным действиям… Эти особые полномочия начали потихоньку, медленно и с нарастанием, приводить, по крайней мере, в крупных финансовых институтах по двум сторонам Атлантики, к определенным положительным результатам. Как результат, отмывание криминальных денег через банковскую систему существенно сократилось». Данный этап в схеме А. Косты охватывает 90-е годы прошлого столетия.
Не могу полностью согласиться с тем, что последнее десятилетие прошлого века было периодом успешного наступления на мировую мафию. Локальные успехи действительно имели место. Многие страны, входившие в зону «золотого миллиарда» (страны-члены Организации экономического сотрудничества и развития) именно в 1990-е гг. приняли законы по борьбе с «отмывкой» денег [44] . «Отмывка» наркоденег в некоторых странах Запада действительно уменьшилась.
Вместе с тем центры «отмывки» переместились в страны третьего мира, появились новые оффшоры, а в бывших странах социализма власти стали активно демонтировать системы государственного контроля за внутренними и международными финансовыми потоками.
44
Единственной страной, которая еще до 1990-х гг. имела «антиотмывочное» законодательство, были США.
Не следует забывать, что именно на 1990-е гг. пришелся пик так называемой глобализации. За этим словом скрывалась полная либерализация торговых и финансовых связей стран, открытие своих границ для товаров, денег, информации и людей. Важной вехой глобализации стало создание в 1995 году Всемирной торговой организации (ВТО), которая получила мандат на окончательный демонтаж государственных границ.
А каковы последствия этой глобализации? Сотрудники Интерпола дали короткий ответ: «Что хорошо свободной торговли, то хорошо и для преступников» [45] . Специалист по организованной преступности М. Гленни в своей книге «Теневые владыки: кто управляет миром» пытается донести главную мысль: объединенный мировой рынок неимоверно усилил преступников. Вот лишь одна цитата, расшифровывающая этот вывод: «В конце 80-х годов Запад взялся за либерализацию свих финансовых рынков… Была отменена одна из главных прерогатив национального государства — суверенный контроль над входящими и исходящими финансовыми потоками. Возможно, корпорации еще сохранили символические связи с той или иной страной, и у них были излюбленные места для головных офисов, но теперь они стремились присутствовать и укорениться всюду, где это только было выгодно. И глобализация пошла полным ходом. В международном криминальном подполье захлопали открываемые бутылки с шампанским… Стремительный рост организованной преступности… оказался неразрывно связан с глобализацией, — ведь именно здесь, в огромных резервуарах международной банковской системы, смешивались ликвидные активы корпоративного мира и организованной преступности» [46] . Того же мнения придерживается известный российский специалист в области международной организованной преступности, бывший руководитель российского бюро Интерпола В.С. Овчинский, который назвал глобализацию «криминальной» [47] .
45
Г.-П. Мартин, X. Шуманн. Западня глобализации. Атака на процветание и демократию. Пер. с нем. М.: Альпина, 2001, с. 273.
46
М. Глени. Теневые владыки: кто управляет миром. М.: Эксмо; Алгоритм, 2010, с. 237.
47
Овчинский В.С. XXI век против мафии. Криминальная глобализация и Конвенция ООН против транснациональной организованной преступности. М.,
Также важно отметить: на стыке 80-х — 90-х гг. прошлого века произошел развал СССР и социалистического лагеря. Для мировой наркомафии открылись захватывающие перспективы освоения новых рынков «товара». М. Гленни пишет: «Пока американский кокаиновый рынок приближался к точке перенасыщения, рухнул Советский Союз, и его падение стало для колумбийских картелей даром небес. Внезапно открылась возможность для процветания европейского рынка и путей, которые его питали» [48] . Захват российского рынка мировой наркомафией в 1990-е гг. — крайне важная и обширная тема, выходящая за рамки данной работы.
48
Там же, с. 335.
Четвертый этап начался примерно десять лет назад, он характеризуется нарастающим и угрожающим усилением альянса банков и наркомафии в международных масштабах, а предыдущие успехи национальных властей и международных организаций в борьбе с отмыванием грязных денег были сведены на нет. А. Коста: «Несколько лет спустя (2002–2003 гг.) подошла первая волна кризиса и банковская система, которая в результате глобализации неимоверно разрослась, вновь подверглась проникновению криминальных элементов. Контроль за отмыванием денежных средств, который эффективно осуществлялся в Европе и Северной Америке в 90-е годы, был значительно ослаблен из-за юрисдикции многих оффшорных зон, которая была более слаборазвитой. Это положило начало новому циклу проникновения криминальных денег». И далее А. Коста приводит пример американского банка «Ваковия», который за период в три года сумел отмыть сумму почти в 400 млрд. долл. Мировой финансовый кризис, как отметил А. Коста, привел к еще большей консолидации банков и наркокартелей: «Финансовый кризис 2008 года поразил весь трансатлантический банковский сектор. Неликвидность в сочетании с банковским кризисом, нежеланием банков ссуживать деньги друг другу и так далее, предоставила прекрасный случай преступным структурам, которые получили огромную финансовую власть за счет денег, которые не могли быть отмыты через банковскую систему в более ранние годы. В 2008–2011 годах потребность в наличных деньгах банковского сектора и ликвидность организованной преступности предоставили экстраординарную возможность для проникновения организованной преступности в банковский сектор».