Динамит пахнет ладаном
Шрифт:
— Привет, Гарри. Привет, Майк, — Хелмс пожал им руки. — Есть новости?
— Все по-старому. Несет всякую чушь. Еще пугать вздумал.
Подвешенный вдруг заговорил, не поднимая опущенной головы:
— Я не пугаю. Я вас жалею. Зря вы ввязались в это дело.
— Браво, — сказал полковник Хелмс. — Уважаю мужественных людей. Обещаю, что мы не выбросим твое тело на помойку, к крысам. Ты будешь похоронен как человек. Но можешь и жить, как человек. Выбирай.
— Честно?
Пленник поднял голову, и стало видно, что его лицо расплющено ударами. Нос, брови, губы — все спеклось в сплошную багрово-синюшную
— Честно? Я могу выбирать?
— Да. Ты знаешь, с кем говоришь. Мои слова иногда стоят миллионы долларов.
— Тогда… Тогда я выбираю помойку.
— Что?
— Пусть лучше меня обглодают крысы. А гнить в земле — это не для меня. Это для вас, ребята.
Тихомиров откашлялся и произнес:
— Полковник, к чему это представление? Я прошу избавить меня от подобных сцен. Допросы преступников не по моей части.
— Да, не мешало бы объясниться, — поддержал его Гурский, закуривая папироску.
— С удовольствием! — Хелмс обернулся к ним. — Этот несчастный появился на скотном рынке. Он водил за собой мула. Искал хозяина. Якобы этот мул ночью забрел к нему на огород. Хозяина он так и не отыскал. Зато, на свою беду, наткнулся на моих людей. И имел неосторожность забрести в уголок между фургонами, откуда уже не вышел. Гарри и Майк его связали, погрузили в фургон и доставили сюда. Вы спросите — для чего? Для беседы! Все дело в том, что люди, перехватившие наш груз, не отличаются большими умственными способностями. Они подбрасывают нам шляпу с запиской, и в этот же день начинают поиски хозяев мула. Разве нельзя было разделить во времени эти действия, чтобы скрыть их связь? И разве нельзя было доставить наших мулов куда-нибудь в укромное место, а не во двор рейнджерской казармы? Нам буквально через час сообщили об этих мулах. Так мне стало известно о захвате конвоя. Итак, мы знаем, кто это сделал. Осталось выяснить лишь несколько деталей. Например, где груз?
С этими словами он снова повернулся к подвешенному.
Но тот оставался недвижен и нем.
«Зачем он нас сюда привел? — подумал Тихомиров. — Запугать хочет? Силу свою показывает? Или у него это вроде развлечения, которым радушный хозяин щедро потчует гостей?»
— Не надо было его хватать, — сказал Гурский. — Пользы никакой. А навредить можно сильно. Они теперь не пойдут на связь.
— Пойдут. Груз им не нужен. Им нужны деньги, — сказал Хелмс.
— Почему вы так думаете? — дрогнувшим голосом спросил Тихомиров.
— Потому что всем нужны деньги, — улыбнулся Хелмс.
— Не всем, — сказал Гурский, кивнув в сторону подвешенного.
— Ну, ему уже ничего не нужно. Идемте, джентльмены. Продолжим наш разговор наверху. Признаться, я надеялся, что мы услышим здесь что-то новое. Жаль, мои ожидания не оправдались.
— Сэр? — спросил один из костоломов.
— Заканчивайте, — не оборачиваясь, бросил Хелмс. — И на помойку.
По широкой лестнице, устланной коврами, они поднялись в зал, где звучал очень приличный струнный квартет. В креслах и на диванах расположилась богато одетая публика. Официанты в белоснежных фраках разносили бокалы с шампанским.
Тихомиров подхватил бокал с подноса и осушил его залпом. Зубы его стучали по стеклу.
— Итак, это рейнджеры? — деловито спросил Гурский.
Хелмс не ответил, ведя их вдоль драпированных стен к отдельному кабинету. И только когда они расположились там вокруг стола, и за официантом закрылась дверь, полковник сказал:
— Да, это рейнджеры.
— Мы полагали, они находятся под контролем, — сказал Тихомиров.
— Они и находятся, — спокойно ответил Хелмс. — Вы только что в этом могли убедиться. Командование рейнджеров находится под нашим контролем, но оно не может уследить за каждым подонком. Этот несчастный был рейнджером. Знаете, в компании бродяг и бездельников всегда найдется пара-тройка головорезов. Видимо, его дружки тоже скоро дадут о себе знать. Давайте согласуем наши действия. Потому что, возможно, они станут выходить не на беднягу Зебулона, а на кого-нибудь из нас.
— Что тут согласовывать? — Гурский презрительно скривился. — Пусть только подкатятся. Пуля в колено — и он все расскажет. Только надо сразу из него все вытряхивать, пока не очухался. А от ваших театральных трюков мало толку. Мужик попался крепкий, матерый, боли не боится, а злость ему только сил прибавляла. Нет, надо допрашивать, пока тепленький, пока в ушах звенит. Пусть они ко мне подкатятся, я с ними поговорю.
— Ваше мнение, господин Майер?
— Я категорически против подобных методов! Предлагаю начать с ними переговоры. Если речь пойдет о незначительной сумме выкупа, мы вполне можем пойти на такие затраты. Но на наших условиях. А именно — похитители сами перевозят груз через границу. Таким образом, им не потребуется раскрывать местонахождение их тайника, что наверняка будет ими воспринято положительно.
— И какая же сумма кажется вам незначительной? — полюбопытствовал Хелмс.
— До тысячи долларов. Ну, самое большее, две тысячи.
— Посмотрим, окажутся ли они столь же благоразумны, как вы.
— А если потребуют десять тысяч? — Гурский хлопнул ладонью по столу. — Ну их к черту! Не стоит время тратить! Сколько у нас в остатке? Две тонны? Ну и черт с ними! Пока будем ждать, пока торговаться — пароход уйдет! И так сколько времени потеряли. Уже давно делами бы занимались, а мы тут застряли!
— Груз ваш, вам и решать, — сказал Хелмс. — А вот чем украсить сегодняшний ужин, позвольте решать мне.
Он нажал бутончик электрического звонка, и через мгновение в кабинете появился официант.
Тихомиров ел, не замечая вкуса. Ему казалось, что Захар и Хелмс знают что-то такое, чего не знает он. Они обменивались многозначительными взглядами. Оба явно были в приподнятом настроении, в то время как Тихомиров считал, что их положение ужасно. Ведь он уже послал телеграмму в Нью-Йорк, сообщив, что весь груз успешно переправлен. Да, поторопился, потому что боялся вызвать неудовольствие руководителей. Боялся, что его заподозрят в нерасторопности, в неспособности справиться с серьезной работой. Что же будет, когда выяснится, что груз получен не полностью? Может быть, в оставшихся и пропавших ящиках находилось нечто весьма ценное? Скажем, детонаторы или зажигательный шнур. Или, к примеру, когда груз будет доставлен на последнюю точку, выяснится, что к револьверам нет патронов. Да мало ли что может выясниться? Нет, ни один ящик не должен остаться здесь! А Гурскому словно и дела нет…