Династия Морганов
Шрифт:
А интересы Морганов-банкиров иногда приходят в противоречие с интересами Морганов — военных промышленников. Если, с одной стороны, усиление гонки вооружений им выгодно безусловно, то, с другой стороны, их тревожит и непомерный рост милитаризации экономики. Ведь чрезмерные военные ассигнования, создавая систематическое перенапряжение бюджета, стимулируют инфляцию, обесценение доллара, которое в годы «холодной войны» приняло невиданные прежде темпы и размеры. А обесценение доллара невыгодно тем, кто хранит в своих подвалах огромные денежные суммы. Да и вообще все, что подрывает финансовую стабильность, не может не вызывать тревогу банкиров. Морганы же, как мы сказали, все-таки прежде всего банкиры, а уж потом промышленники, в том числе и военные. Потому-то они
Вполне возможно, что одна из причин того, что кое-кто объявил «необъяснимым парадоксом», лежит именно в этом. Но то причина, так сказать, специфически моргановская. Однако в последние годы дают о себе знать и некоторые общие обстоятельства, заставляющие наиболее опытных деятелей американского бизнеса проявлять в отношении дальнейшего раздувания военного производства некоторую осмотрительность, еще совсем недавно совершенно несвойственную им. И поскольку это может иметь отношение как к объяснению «моргановского парадокса», так и представляет более широкий интерес, об этом следует сказать здесь несколько слов.
Как это ни может показаться на первый взгляд странным и неожиданным, но вот уже в течение некоторого времени не только дельцы из моргановского клана, но и некоторые их коллеги нет-нет да и выскажутся о том, что гонка вооружений и неуклонное увеличение государственных средств на ее финансирование, служившие основным средством активизации американской экономики на протяжении последних полутора десятков лет, уже теряют свою эффективность.
Что произошло? Уж не вознамерились ли пушечные короли, наслушавшись воскресных проповедей, перековать мечи на орала? Нет, конечно. Во-первых, сии короли обычно не принадлежат к числу наиболее исправных слушателей проповедей, во-вторых, в этих проповедях, как правило, не осуждаются действия, направленные на уничтожение рода человеческого, и, наконец, в-третьих, и это самое главное, пушечных королей проповедью не прошибешь. Дело в другом. Руководители американского делового мира столкнулись как с серьезными трудностями, явившимися результатом ярко выраженной и возрастающей кривобокости американской экономики — непомерно раздутые военные отрасли и отстающие остальные, а кривобокость ничто не красит и не укрепляет, — так и с совершенно необычной экономической ситуацией, связанной с новым характером военной продукции.
Что касается первого обстоятельства, то все возрастающая концентрация материальных и людских ресурсов в узко специализированных областях ракетно-ядерного производства, омертвление колоссальных ценностей на складах вооружений — все это привело в последнее десятилетие к резко отрицательным последствиям для экономики США. Промышленные товары США в результате известного отставания гражданских отраслей промышленности становятся неконкурентоспособными не только на мировых рынках, но и внутри страны. Их стали теснить западноевропейские и японские изделия. Это бросается в глаза, когда идешь по Пятой авеню или какой-либо из нью-йоркских улиц, где расположены крупные универсальные и другие магазины. Мелькают витрины, товары с табличками цен, и видишь, что торговцы, стремясь привлечь покупателя, на самые видные места обычно выкладывают итальянскую обувь и трикотаж, английскую шерсть, западно-германские автомобили, японские радиоприемники и оптику. Все эти товары и добротнее, и дешевле американских. И стоит постоять полчаса в торговом зале магазина, как убеждаешься, что, делая покупку, американец руководствуется отнюдь не «патриотическими», а хозяйственными соображениями, в ущерб американской продукции.
Нечего и говорить о том, как отрицательно сказалась гонка вооружений в таких областях жизни США, как народное образование и здравоохранение. Гонка вооружений тяжело отразилась и на состоянии государственных финансов США. Это выразилось в хронических бюджетных дефицитах и, как результат, в огромном росте государственного долга.
Вот уж, действительно, «торговали — веселились, подсчитали — прослезились». На смену временному оживлению, который давал допинг в виде гонки вооружений, идут свойственные каждому возбудительному средству резко отрицательные последствия, причем не временного, а постоянного характера.
Но особенно важное и пока еще до конца не осмысленное обстоятельство, в котором начинает отдавать себе отчет лишь наиболее искушенный, опытный делец-экономист и которого пока не в состоянии понять значительное число бизнесменов и политиков, связано с новым характером военного производства и его последствиями. Дело заключается в том, что если раньше в течение многих десятилетий и даже столетий основную роль в военном производстве играл фактор количественный — произвести как можно больше винтовок, патронов, пулеметов, танков, пушек, самолетов и так далее, — то ныне происходящая научно-техническая революция кардинальным образом изменила и изменяет как вооружение современных армий, так и, следовательно, весь характер военной промышленности.
Военное производство настоящего и в еще большей степени ближайшего будущего имеет тенденцию терять характер массового производства. В самом деле, по подсчету крупнейшего американского ученого Л. Поллинга, разрушительная сила всех бомб и снарядов, примененных в ходе второй мировой войны всеми воюющими сторонами, вместе взятыми, составляла примерно 6 мегатонн. Сила одной современной термоядерной бомбы средней величины —10–15 мегатонн. Следовательно, создание миллионов снарядов и бомб заменяется значительно менее массовым, можно сказать почти штучным, выпуском атомного и термоядерного оружия. На смену десяткам и сотням миллионов единиц различных средств ведения войны приходит неизмеримо меньшее количество более сложных современных средств — ракет, электронных систем и так далее.
Речь идет о том, что в руках нынешних вашингтонских руководителей и тех промышленных воротил, которые стоят за их спиной, военные расходы — уже не такой действенный препарат взбадривания производства, каким они были еще несколько лет назад. Быстро изменяющаяся технология военного производства, намечающаяся тенденция — переход от массового производства самолетов, танков, артиллерии к специализированному малосерийному производству ракет и атомных боеголовок — все это означает, что каждый доллар прироста военного бюджета приводит в движение меньше производственных мощностей и меньше рабочей силы, оказывает меньшее воздействие на экономику, чем прежде.
Следовательно, встает перспектива того, что массовое военное производство, типичное для многих десятилетий, производство, в котором были заняты тысячи предприятий и миллионы людей, неизбежно должно отойти в прошлое. На смену этому приходит ограниченное число специализированных предприятий, обладающих более или менее ограниченным числом специалистов высокой квалификации, на смену массовому производству — создание сравнительно небольших серий, сложных и дорогостоящих систем современного оружия. Физическая масса оружия сокращается за счет многократного увеличения его силы и мощи.
Последствия этого процесса для массового промышленного производства очевидны. Если в 40-х и 50-х годах значительная часть мощностей американской промышленности, миллионы рабочих рук были заняты в военной промышленности, то в качестве перспективы предстоящих лет вырисовывается значительное сокращение как заводских мощностей, так и рабочих рук, занятых в военной кузнице, что отнюдь не означает само по себе разоружения и уменьшения опасности войны.
Однако военная промышленность США в начале 60-х годов, в свете вышеизложенных обстоятельств, оказалась подобной насыщенному соляному раствору, который не в состоянии более поглощать то, что в него вкладывается.