Династия Птолемеев. История Египта в эпоху эллинизма
Шрифт:
У нас нет причин сомневаться, что жрецы Амона действительно приветствовали Александра как сына верховного божества. Однако теперь считается, что это было общепринятым обычаем для всех царей Египта [21] . Каждый фараон со второго тысячелетия до н. э. официально был сыном Амона-Ра. Согласно установленной формуле, Амон даровал своим царственным сыновьям «головы всех живущих», «все страны, все народы», «все земли до самого круговращения солнца». Возможно, Тарн прав, считая, что Александр не проходил «ритуала», если под этим понимать конкретную церемонию коронации, обычную для фараонов, но он, очевидно, не мог советоваться с оракулом, не пройдя через тот или иной обряд; и такой ритуал, во время которого жрецы Амона приветствовали того, кто приходил к ним в качестве царя Египта, почти наверняка должен был включать в себя объявление царствующего фараона происходящим от божественного отца и обладающим всемирным господством.
21
См.: W.W. Tarn in Journal of Hellenic Studies, XLI (1921). P. 2.
Примечательно не то, что египетские жрецы назвали Александра сыном Амона, а то, что именно за это высказывание ухватились греки и, вероятно, сам Александр, который со всей серьезностью утверждал это перед всем миром. Александр «продолжал», как пишет Хогарт [22] , быть сыном Амона «в странах, к которым Амон не имел никакого отношения…
22
J.E.A. II (1915). P. 38.
23
По-видимому, персы не считали (хотя Эсхил полагал, что считали) великого царя богом или сыном бога.
По словам Птолемея, из Сивы Александр со спутниками вернулся в Египет, направившись прямым путем через Нитрийскую пустыню в Мемфис. Аристобул утверждает, что он вернулся, как и шел, через Паретоний, но Птолемей в этом вопросе обладает бульшим авторитетом. В Мемфисе Александр принял посольства от греческих государств и подкрепления из Македонии. Дети египетской земли снова увидели проявление культуры ее новых господ в великом музыкально-гимнастическом празднестве. Приносились жертвы Зевсу-царю, конечно же по эллинскому обычаю. Однако мы знаем, что этот бог с греческим именем и греческими ритуалами в некотором роде отождествлялся греками с египетским Амоном, сыном которого Александр только что был объявлен.
Весной 331 года до н. э. – с возвращения Александра из Сивы не могло пройти больше месяца или двух – он покинул Египет, отправившись в поход против персидского царя, находившегося в Месопотамии. Мертвому телу Александра суждено было однажды вернуться в Египет, но сам он уже туда не возвратился. По всей вероятности, он почти не видел нильской долины выше Мемфиса, хотя македонцам удалось занять территорию по крайней мере до первого порога, ибо мы читаем о том, как Александр приказывает доставить Аполлонида Хиосского (грека, перешедшего на сторону персов и захваченного войском Александра) в Элефантину для содержания под стражей [24] .
24
Арриан, III.2.7.
Александр оставил Египет четко организованной провинцией новой македонской империи. «Египет он устроил таким образом: назначил в Египте двух номархов [25] египтян, Долоаспа и Петисия [26] , и между ними и поделил египетскую землю. Когда Петисий отказался от своей должности, Долоасп принял всю власть. Фрурархами он назначил «друзей» (phrurarchoi ton hetairon): в Мемфисе Панталеонта из Пидны, в Пелусии Полемона, Мегаклова сына, из Пеллы. Командовать чужеземцами он поставил этолийца Ликида, «писцом» (grammateus) у них Эвгноста, Ксенофантова сына, одного из «друзей» (hetairoi), а «наблюдателями» (episkopoi) Эсхила и Ефиппа, сына Халкидея. Правление соседней Ливией он поручил Аполлонию, сыну Харина, а управление Аравией, прилегающей к Героополю, Клеомену из Навкратиса. Ему было приказано оставить (местных) номархов управлять их номами по их собственным обычаям, как установлено исстари; ему же собирать с них подати, которые им велено было вносить. Стратегами в войске, которое оставалось в Египте, он назначил Певкеста, сына Макартата, и Балакра, сына Аминты (двух своих самых знатных македонян), навархом же Полемона, сына Ферамена… Говорят, что Александр разделил власть над Египтом между многими людьми, восхищаясь природой этой страны, которая представляла собой естественную крепость: поэтому он и счел небезопасным вручить управление всем Египтом одному человеку» [27] .
25
Можно усомниться в правоте Арриана, называющего номархами людей, чья власть простиралась над всем Нижним и Верхним Египтом. См.: Holwein. Mus'ee Belge, XXVIII (1924). P. 125 и дальше.
26
«В греческом тексте дается форма «Петисий», но в папирусах часто встречается более полный вариант, который переводится как «дар Исиды» – по существу, это греческое имя Исидор. Имя Долоасп неизвестно мне как египетское и, вероятно, является персидским» (Флиндерс Питри).
27
Арриан, III.5. (Пер. с лат. М.Е. Сергеенко.)
Перед нами краткий очерк организации, описать которую подробно у нас нет возможности. Ей суждено было просуществовать очень недолго. Еще в дни Александра эффективное управление страной, видимо, вскоре было сосредоточено в руках одного человека, грека Клеомена из Навкратиса, ставшего гражданином новой Александрии, и, по всей вероятности, введенная Александром система перестала действовать, если даже не была полностью отменена. Когда преемники Александра из династии Птолемеев изобрели новую систему, она была основана на других принципах. Насколько можно видеть по короткому изложению у Арриана, установленный Александром принцип устройства подразумевал тщательный контроль. Даже верховное военное командование разделено между Певкестом и Балакром. Клеомен принимает налоги, но их сбором занимаются местные номархи. Высокое положение, отведенное в Александровой системе двум коренным египтянам, – деталь, которая вновь появилась в правление последних Птолемеев. Видимо, Клеомену не хватило ума использовать свои возможности управления финансами, чтобы добиться для себя реальной власти. Такое впечатление, что в греческом мире он вскоре приобрел репутацию человека бесчестного и лихоимца. В Афинах он стал непопулярен из-за того, что вследствие принятых им мер взлетели цены на зерно [28] . Примеры его крутых мер при сборе налогов можно найти в труде по экономике, который (ошибочно) приписывают Аристотелю.
28
Демосфен. Против
«Александриец Клеомен, будучи сатрапом Египта, когда возник голод, в других местах сильный, в Египте умеренный, запретил вывоз хлеба. Так как номархи заявляли, что нельзя будет внести платежей из-за запрета вывозить хлеб, вывоз он разрешил, но обложил хлеб большой пошлиной, таким образом и ему удалось получать – если не те же платежи от номархов, то от хлеба, вывозимого в небольшом количестве, – большую пошлину, и у них [номархов] не было уже оснований для отговорок. Когда он переплывал тот ном, божеством которого является крокодил, был похищен один из его рабов. Тогда он, созвав жрецов, заявил, что, подвергшись нападению первым, он намерен покарать крокодилов, и дал предписание охотиться на них. Жрецы, чтобы божество их не подвергалось оскорблению, собрав сколько смогли золота, отдали ему, и тогда он отступился. Когда царь Александр поручил ему заселить город около Фароса (Александрию. – Авт.), а торговый порт, находившийся прежде в Канобе, сделать там, он, прибыв в Каноб, заявил жрецам и тем, кто владел там имуществом, что явился с тем, чтобы переселить их. Жрецы и жители, внеся деньги, отдали ему, чтобы он оставил торговый порт у них на месте. Получив их, он тогда уехал, но потом, вернувшись, когда у него уже было готово все, что касалось устроения, стал требовать у них денег в чрезмерном размере: эта сумма, по его словам, составляет для него разницу в том, чтобы торговый порт был здесь, а не там. Так как они сказали, что едва ли смогут дать, он переселил их… Когда хлеб в стране продавался по десяти драхм, он созвал поставщиков и спросил их, как они желают поставлять ему; они ответили, что за меньшую цену, чем продавали купцам. Тогда он велел купцам передать ему за столько, за сколько они продавали другим, а сам, установив цену на хлеб в тридцать две драхмы, так и продавал. (Видимо, это означает, что он избавился от посредников, и таким образом всю прибыль государству принес сам. – M.) Созвав жрецов, он заявил, что в стране делаются большие расходы на храмы, поэтому необходимо закрыть некоторые храмы и распустить большую часть жрецов. Тогда жрецы, каждый лично и все сообща, отдали храмовые деньги, так как думали, что он действительно собирается сделать это, а каждый хотел, чтобы и храм его оставался у них, и сам он оставался жрецом» [29] . (Если этот довод означал, что они либо должны были пожертвовать частью своих владений, либо отдать большую сумму правительству, тогда едва ли кто из тех, кому было известно громадное богатство египетских жрецов, стал бы спорить с Клеоменом. – M.)
29
Перевод с древнегреческого Г.А. Тароняна.
Насколько Клеомен заслужил дурную репутацию, сказать невозможно. Очень просто путем незначительного искажения фактов представить любые решительные действия фискальной власти как несправедливые и деспотичные, к тому же очевидно, что позднее очернение памяти Клеомена было в интересах Птолемеев. Александр, как мы знаем, не хотел его смещать. Арриан приводит цитату из предполагаемого письма Александра Клеомену, в котором первый сообщает: «Если я найду, что и храмы Гефестиону выстроены хорошо, и жертвы в них совершаются как следует, то я прощу тебе все прежние проступки и в дальнейшем, чтобы ты ни натворил, тебе от меня худого не будет». Но Магаффи указывает, что письмо не может быть подлинным, так как в нем упоминается Фаросский маяк, построенный лишь через много лет после смерти Александра. Конечно, возможно, что Клеомен действительно ухитрился сохранить милость Александра, выказывая рвение в делах, особо заботивших Александра, как, например, развитие Александрии и отправление культа Гефестиона. Стоит заметить, что три-четыре века спустя считалось, что Клеомен тесно связан с основанием Александрии, о чем сказано в «Истории Александра Великого», то есть в местной александрийской традиции.
Глава 2
Птолемей I Сотер
(сатрап Египта, 323–305 годы до н. э., царь Египта, 305–283/82 годы до н. э.)
В июне 323 года до н. э. Александр, создав Македонскую империю на всей территории прежней Персидской державы и за ее границами, внезапно скончался в Вавилоне. Примерно через пять месяцев Птолемей, сын Лага, один из его стратегов, прибыл в Египет в качестве сатрапа, назначенный новым македонским царем Филиппом Арридеем. Новый царь, единокровный брат Александра, был слабоумен, и реальную власть осуществляли великие македонские полководцы, служившие Александру, и главным образом Пердикка, конкретные функции которого, до сих пор неясные современным ученым, вероятно, уже были предметом споров среди самих вождей в запутанной борьбе, начавшейся после внезапной кончины великого завоевателя. Ясно, что Пердикка твердо вознамерился занять место верховного регента империи и что, когда военачальники Александра Македонского собрались в Вавилоне, чтобы распределить между собой сатрапии, он был там самым влиятельным человеком. В тот миг сомнения и смятения Птолемей быстро и уверенно понял, что хочет получить для себя – Египет. Пердикка или совет вождей, выступающий от имени слабоумного царя, дал ему желанное назначение, и Птолемей как можно быстрее постарался убраться на безопасное расстояние от будущей схватки, которую он предвидел. «Должно быть, там не обошлось без сделки между Пердиккой и Птолемеем; ценой Птолемея за признание Пердикки был Египет и наделение Арридея (македонского вождя, а не царя. – Авт.) правом организовать похороны» [30] .
30
W.W. Tarn. Journal of Hellenic Studies XLI (1921). P. 5. Эта статья важна для понимания того, какой пост занимал Пердикка.
Как утверждает Диодор [31] , среди прочего македонские вожди в Вавилоне договорились о том, что тело Александра должно быть погребено в храме его божественного отца в оазисе Сива. Во всяком случае, Арридею, одному из их числа, было поручено соорудить погребальную повозку и организовать кортеж с беспрецедентным великолепием, и, видимо, Птолемей тут же осознал, что престиж его государства, которое он уже мысленно создал себе в Египте, возрастет безгранично, если оно будет владеть телом великого македонского героя, которое как предмет культа обладало необычайным влиянием на умы людей. Самым естественным местом для погребения Александра были Эги, исконный город македонских царей на родине его династии, и возможно, что сначала возник именно этот вариант, а не погребение в оазисе. Во всяком случае, рано или поздно это стало намерением Пердикки. Но Птолемей его опередил. Когда Пердикка находился в Малой Азии, Арридей, действуя в сговоре с Птолемеем, отправился с погребальным кортежем из Вавилона в Египет. Если перевозить тело в Сиву, то в любом случае пришлось бы (если только не доставлять его в Паретоний по морю) сначала отправиться в Мемфис; видимо, Арридей объявил о том, что направляется в оазис, уже выехав из Вавилона. Птолемей в сопровождении внушительного военного эскорта встретил кортеж в Сирии и завладел телом Александра. Достигнув Мемфиса, он не продолжил путь в оазис. Нам неизвестно, решил ли к тому времени Птолемей, что последним приютом Александра должна стать Александрия. Павсаний сообщает, что тело оставалось в Мемфисе, пока сын Птолемея не переправил его в Александрию примерно сорок лет спустя [32] .
31
Тарн считает, что утверждение взято у Клитарха и недостоверно.
32
То, что тело было сначала оставлено в Мемфисе, подтверждается фрагментом надписи, вырезанной на куске паросского мрамора (Athen. Mitt., XXII (1897). P. 187).