Династия
Шрифт:
С каждым шагом я стону. Эмбер живет на противоположной стороне города с остальными богатыми детьми, и без байка между ног мне предстоит неприятная прогулка.
Десять минут превращаются в двадцать, но я почти не замечаю этого, потому что мой разум роится во всех мельчайших подробностях прошлой ночи. Откуда ребята узнали, что задумали Нокс и его дядя? Но что еще более важно, почему, черт возьми, они ничего не сделали с этим? Я знаю, что я здесь новичок, но ясно как день, что Карвер и мальчики обладают силой, которой нет у обычных детей. Наверняка они могли
Сама эта мысль не давала мне спать всю ночь, и чем больше я об этом думаю, тем больше меня это бесит. Сколько невинных жизней было разрушено из-за дяди Нокса? Сколько девушек заманил Нокс в свою ловушку?
Меня тошнит от этого.
Я прохожу половину города, когда знакомый рокот моего Ducati заставляет мою спину напрячься. Я перестаю идти и оборачиваюсь, чтобы найти Круза, ревущего по улице, его рубашка развевается на ветру, демонстрируя свое скульптурное тело, а его мышиные каштановые волосы развеваются, трепеща взад и вперед и попадая ему в глаза.
Двигатель замедляется, когда Круз останавливает мой мотоцикл прямо рядом со мной, протягивая мне шлем.
— Присоединяйся.
Он чертовски в здравом уме.
— Вот идея, — говорю я, приподнимая бровь и изучая его. Я провожу взглядом вверх и вниз по его телу и не могу отрицать, насколько хорошо он выглядит, сидя верхом на моем мотоцикле. — Почему бы тебе не сойти и не вернуть мой байк?
Он заводит двигатель, чертовски ясно давая понять, что готов ехать без меня.
— Держи, — повторяет он, не оставляя места для возражений.
Трахни меня.
Я разочарованно вздыхаю и хватаю болтающийся у него из пальцев шлем. Я натягиваю его через голову, затем подхожу к байку и кладу руку на большое плечо Круза. Используя его для равновесия, я перебрасываю ногу через сиденье и устраиваюсь поудобнее позади него, ненавидя то, как близко я должна сидеть к нему, но, если быть честной, злая часть меня совсем не ненавидит это. Мои руки скользят по его тугой талии, и без предупреждения он нажимает на педаль газа и мчится по улице.
Мне не требуется времени, чтобы понять, что этот ублюдок не отвезет меня домой.
— Куда ты меня везёшь? — я перекрикиваю грохот мотоцикла, но меня тут же игнорируют.
У меня есть два варианта. Я могу либо пригнуться и скатиться со спины этой штуки, надеясь на того, кто существует наверху, что я ничего не испорчу и не убью себя в процессе, либо я могу подождать и посмотреть, куда он меня занесет, и по какой-то причине я слишком заинтригована для моего же блага.
Круз летит по городу, показывая, что у него нет абсолютно никаких сомнений, когда дело доходит до его способностей к езде. Он обращается с моим Ducati как профессионал, и я задаюсь вопросом, есть ли у него собственный байк. Я бы не удивилась.
В течение двух минут Круз выезжает из города и направляется обратно к богатому району, из которого
Круз проезжает по улицам, пока не оказывается в укромном месте, мимо которого я еще не ездила. Там есть частная дорога, и я зорко наблюдаю, как он останавливается наверху, и его заставляют ввести код, чтобы получить доступ.
— Что это? — спрашиваю я, обращая внимание на то, как устроена дорога, чтобы случайные люди не могли просто случайно пройти мимо и войти внутрь. — Какой-то закрытый поселок?
Легкая усмешка вырывается из его горла, но он не дает мне никаких ответов, когда ворота отъезжают назад, позволяя нам войти. Прежде чем я успеваю получить то, что ищу, он нажимает на педаль газа, и мы летим по частной дороге.
Дома здесь безупречны. Я никогда не видела ничего подобного им. Дорога длинная, ветреная и кричит о привилегиях. Эти дома не просто особняки, это чертовы замки, достойные королевских особ.
Ладно, замок, наверное, преувеличивает, но каким другим словом можно описать это чудовище? Я никогда раньше не видела таких домов. Это буквально похоже на сцену из смехотворно дорогого фильма, который я, скорее всего, никогда раньше не видела и, вероятно, никогда не увижу.
В каждом доме есть массивные железные ворота, и когда Круз едет прямо к концу тупика, он проезжает по крайней мере двадцать домов, в том числе один с очень знакомым черным Escalade, припаркованным прямо перед входом. Но мое внимание привлекает дом в конце. Это превосходно, гордо и требует уважения.
Это просто красиво.
— Это твой дом? — спрашиваю я, глядя через большие железные ворота на ошеломляющие белые колонны, которые тянутся вдоль фасада дома, словно какое-то поместье. В центре великолепной круглой подъездной дорожки есть огромный фонтан, и похоже, что за этим местом ухаживают только лучшие люди, которых можно купить за деньги. Такое имущество можно увидеть на обложке журнала о свадебных торжествах.
В семье Круза должны быть довольно эпические домработницы и садовники, которых они держат в штате, потому что даже живые изгороди ухожены, как никакие другие. Я даже не могу представить себе, сколько денег будет стоить содержание такой собственности.
Круз лишь хмыкает, когда ворота широко открываются, а я сопротивляюсь закатыванию глаз. Почему мужчинам так трудно связать одно предложение? Да ладно, неужели это так сложно? Думаю, куда бы вы ни пошли, мужчины всегда одни и те же.
Он заводит двигатель, и мы едем по массивной подъездной дорожке, и я не могу не задаться вопросом, едет ли он медленно из уважения к своему дому или просто хочет дать мне секунду, чтобы все осмыслить. В любом случае, я ценю это.
Наконец мы добираемся до конца подъездной дорожки, и когда он останавливает байк перед массивным парадным входом в дом, я смотрю на него с трепетом. Отсюда он кажется намного больше.