Дингир
Шрифт:
“Пак всё равно нас учует, но прибраться надо. Не хочу, чтобы нам сели на хвост ещё и копы”.
Раш скрутил снежный ком, который вобрал в себя все следы от разодранного тела, но основной кусок всё же остался. Он обернулся назад, проверив, не упустил ли хоть пятнышко…
“Следы убрали, – сказал Нибрас, – а как быть с телом? Понадобится снежок побольше”.
“Снег нужен был для того, чтобы собрать всё вместе. Скинем тело в реку вместе с остальным. Под течением снег будет таять, это создаст постепенное вымывание из него крови и внутренностей. По отдельности структура теряет целостность для наблюдателей:
“Да, я тоже, замечал, что мои оттиски на трупах, напоминают медвежьи. Оказывается, у меня есть когти. Интересно, какие они?”
“Ты что, даже своих когтей никогда не видел?”
“Когда я превращаюсь, то всё становится как в тумане”.
Предав все останки реке, Раш смотрел, как та частично цепляла фрагменты плоти и уносила их с собой. Снег становился прозрачным и объединялся с течением.
“Ловись рыбка большая или маленькая! – подшутил Нибрас… – Эй, Раш, когда ты будешь пировать, а? Меньше корма – больше трупов”.
“Это я уже понял. Расставляя капканы, я забыл о незаметности. Нужно снизить все потенциальные риски как можно быстрее. Пак близко, и когда он предстанет перед нами, мы должны разорвать его на куски. А для этого нужна очень большая сила, и… союзники”.
“Ты хочешь, чтобы Пак прыгал по их головам, в то время как мы будем кормиться? Поэтому ты и оставил ему ту газету с именами?”
“Не совсем. Но ты мыслишь правильно… очень неплохо, Нибрас”.
“Ясен пень! Ты же мне ни хрена не рассказываешь, вот и приходится догадываться!”
“Я всё просчитал, но ты способен всё испортить. Поэтому больше никаких распотрошённых тел”.
“Для столь мудрого чувака, ты слишком часто тыкаешь меня носом в дерьмо”.
“По твоему тону я отлично понимаю, что из этого урока, ты извлёк не всё”.
“Блин, но мне нравится эта бесконтрольность! Это весело! А после очередной разодранной жертвы ощущение превосходства затмевает всё! Без этой веселухи мне сама жизнь не мила! Но… ладно Раш, я тебя понял. Буянить больше не буду, обещаю своей обещалкой”.
“Ты способен этому сопротивляться, просто не хочешь. Видимо Пак – недостаточно веская для тебя причина. Если ты не поглощаешь человеческую гниль, то сам идёшь за их жизнями, однако мы – не Пак… Мы нечто, что способно развиться, эволюционировать – это и позволит нам победить”.
“Ты слишком далеко заглядываешь вперёд”.
“Чтобы одолеть врага, нужно его опередить. Нужно видеть ситуацию дальше него”.
“А я вижу, что мы стоим у чёрта на куличиках в одних тряпках на заднице”.
Раш оглядел себя.
“Да, маскировка никудышная. Сначала нужна одежда и деньги”.
“Будешь собирать урожай?”
“Ага”.
Найдя первый частный дом Раш проник во двор и смахнул с верёвок для сушки чёрные штаны и того же цвета толстовку с капюшоном. Так же тот прихватил и тёмно-красное покрывало, которое он обернул вокруг себя. Уверенно перебирая босыми ногами снег и ветки, он вышел на оживлённую улицу.
Всего за один час, Раш обошёл весь город, собирая из сетей некую добычу:
Это были небольшие деревянные ящики белого цвета. На них, красной краской отмечался крест и надпись: “Помощь церкви”. (Раш сделал их вручную, а материал раздобыл на свалке). Они были прикреплены к стенам магазинов, аптек и т.д.
Несколько таких изделий набили его карманы под завязку.
“Этот тяжелее прочих”, – произнёс в голове Раш, снимая очередную прямоугольную деревянную конструкцию. Данное действие происходило в центре оживлённого вокзала.
“Наверное, услышать от меня такое, будет весьма шокирующе, но… это же бесчеловечно, разве не так?”
“Медведь, который заживо съедает лосося, тоже не несёт с собой человечность”.
“Нет, это понятно, я имел в виду другое: Все эти люди… почему они даже на тебя не смотрят? То чем ты сейчас занимаешься, это же такой гадкий плевок в сторону церкви?”
“Это потому, что мои действия не нарушают их сублимации: веры в бога, на публичный лад”.
“Что?! Чё-то я ни хрена не понял”.
“Вот скажем: если я зайду в дом божий и при всех оскорблю Бога. Что тогда произойдёт?”
“Они набросятся на тебя с кулаками или сожгут на костре?”
“Ну, если отбросить твоё утрирование Нибрас, то, да, так и есть. А почему?”
“У них, есть определённое место или окружение, чтобы блеснуть своей верой?”
“Верно. А что ты видишь сейчас? Здесь нет отсылок, чтобы те блеснули своей верой. А значит, и нет мотива, усомниться что: “этот чувак, снимающий со стены подношения не является служителем церкви”. И подсознание делает их слепыми. Здесь много людей, но в социуме они слепые. Чем каждый отдельный человек более, стадотезирован, тем ментально слабее общая система. И всё это умножается на само себя. Однако для людей, подобное виденье всего лишь приятные пушистые цепи, поэтому от них очень сложно отделаться. Ты ранее упоминал про некий: “гадкий плевок в сторону церкви”. Да он имеет место быть. Вот только этот, “плевок” играет мне на руку”.
“Воры? – предположил Нибрас. – Вот почему они не украли ни одну из твоих самоделок… публичные места. А кража предмета с надписью: “Помощь церкви”, и есть этот плевок в сторону самого Бога. Так вор даже и не подумает публично их украсть”.
“Да, святые публичные места являются отдушиной для их всеобщего, эгоистичного самовыражения через Бога, это и есть ошейник; невидимый и тёплый… Тем не менее, даже если перед людьми предстанет сам Господь Бог, то они его не узнают”.
“Это, в каком смысле?”
Раш прикрепил деревянное изделие к стене. И обвернувшись покрывалом, он пошёл в сторону автобусной остановки.
“Столько много информации, что создаётся путаница и истина теряется. А реверсивная психология подливает масло в огонь, – продолжил он. – Если перед людьми окажется чистейшая душа, то в конечном итоге такой бесгрешник станет в глазах народа, полной противоположностью себя изначального; даже вопреки реальности. Они будут искать в нём изъяны, так как он идеален. А тот, кто ищет, всегда находит – в психологии человека, данное правило является абсолютным. И в самом конце: святейшая душа, станет, демоном воплоти… Чтобы увидеть Бога, нужно сперва распознать его в себе”.