Дионисов. За власть и богатство! – I
Шрифт:
Аккумуляторы и батареи, кстати, стоили каких-то невообразимых денег, и я вспомнил, что в столице — тоже. Что-то в местных технологиях сильно отличалось от наших… Поэтому пришлось купить их минимальное количество. Сухпайки и консервы. А цены здесь очень кусались. В общем мы потратили за день ещё почти сотню на всякого рода мелочь.
А когда вернулись после последней поездки в квартиру — нас ждал сюрприз.
Нанотолий сидел на закрытой клетке посреди комнаты, вокруг которой была гигантская лужа. Увидев меня — издал радостное ворчание и быстро забрался на
Но… откуда же вода?
Рустам присел на пол, обмакнул палец, осторожно попробовал на вкус…
— Солёная. Морская. И как это он выбрался?.. и клетку закрыл за собой.
— Похоже, это зверь-артефакт, — сообщила Ангелина, распечатывая вёдра и тряпки, чтобы не замочить соседей. — И, похоже, он умеет вызывать элементалей…
Вот примерно в таком сумбурном состоянии мы и легли спать. Утром меня разбудила Ангелина, уже помывшаяся и щеголявшая в шортах и свежекупленной куртке на голое тело.
Нет, напомнил я себе в очередной раз — с коллегами по бизнесу ни-ни.
Когда мы грузились в «Антилопу Гну», загружая практически все вещи, обнаружили выходящую из подъезда напротив процессию Надежды Крестовоздвиженской. Девоньки несли плакаты, флажки, на которых было написано что-то вроде: «Пьянству — бой!», «Даёшь трезвость колониям!», «Трезвый колонист — нормальный колонист», «Сухому закону — быть!»
— Ох, — покачала головой Ангелина. — Мне уже поскорей хочется убраться из этого дурдома.
Я же резво направился наперерез процессии.
— Надежда Константиновна, добрейшее утречко! Вы серьёзно намерены…
— Доброе утро, Александр Платонович, — она задрала курносый нос. — Что, вы нас осуждаете? Вам лишь бы пьянствовать?
— Фу-у-у! — дуэтом продолжили у неё за спиной две девочки-активистки, кажется, Анна и Александра.
— Я больше про то, что жители княжества вряд ли любят называться «колонистами», не находите? Если бы я прошёлся с таким плакатом — пришлось бы бить морды. Я бы с радостью организовал вам сопровождение, но…
— Вечно вы кому-то морду бьёте, Александр Платонович. Идёмте, девочки. Мы справимся сами, безо всяких мужланов!
Ну, и почапали, а я подумал — только бы не в порт. Даже захотелось их перекрестить напоследок…
Идущая последней девушка, самая низенького роста, вроде бы Анастасия, зыркнула на меня чернявыми глазками и прошептала, тыкнув в спину Надежды Константиновны:
— Вы ей нравитесь!
А то я не знал. Мда уж. Позвать, что ли, куда-нибудь в ресторацию?
Как и многое — решил оставить на потом. Путь под юбку к такой серьёзной и обстоятельной особе обещал быть неблизкий, а нам предстояло уезжать из города, и я пока даже не мог предположить, как скоро мы вернёмся, и вернёмся ли вообще.
И мы поехали. Вчетвером, с Нанотолием. Выехали на недостроенное шоссе, которое шло к северо-западу, в Нововаршавск. Проехали пригороды, застроенные виллами — разными, и дорогими, и весьма не очень. Потом шли поля рапса, кукурузы и малоизвестного мне злака, на которых вперемешку работали люди, комбайны и автоматоны — землянисто-древесного цвета
Потом мы переехали длинный старый мост через реку Рио-Ройо, самую широкую в княжестве, и миновали городок Сан-Лаура. Начались холмы, на которых вперемешку росли и цвели оливки, цитрусы и другие плодовые деревья, а чуть дальше паслись овцы и козы. Один раз дорогу пересёк эскадрон всадников. Один раз — потрёпанный броневичок. Пару раз — обогнали байкерские компашки.
Потом шли безлюдные края вдоль берега неширокой речушки Лауры. Мы сверились с картой, проехали ещё. Нашли потрёпанную заправку «Замойские-Топливо», а за ней — поворот на грунтовую дорогу.
— Что, они и автозаправки к рукам прибрали? — удивилась Ангелина.
— Если и прибрали — то пару-тройку поколений назад. Как-то плохо у них дела идут.
Заправка действительно выглядела в лучших традициях постапокалиптического вестерна. Ржавый покосившийся забор с воротами. Будка из грубых металлических щитов и одинокий видавший виды заправочный элемент без признаков электроники.
Небритый заправщик, одетый в поношенную матроску, вышел, пошатываясь. Был ли он под алкоголем, или же под неведомой запрещeнной и осуждаемой любым приличным обществом дрянью, но его вид нам однозначно не понравился. Пополнил бак и ещё одну закупленную канистру. Биоэтанол стоил недёшево — двадцать рублей за литр. А жрала его «Антилопа Гну» изрядно, на топливо мы потратили две тысячи и прожгли уже не меньше четверти.
На столбе в лучших традициях дикого запада были развешены объявления с мордами разыскиваемых преступников. Кривые, небритые, разных рас и возраста. Среди мужской компании затесалась и пара дам, судя по взгляду — весьма бывалых и опасных.
И среди прочего — какой-то почти детский рисунок жуткой зубастой хрени. «Любой ценой, мертвым и только мертвым!»
— Придумают же… — проговорил я.
Ангелина окликнула, показав на дорогу. А оттуда ехало восемь байкеров. У пары ехавших спереди — торчали стволы из-за плеч.
— В машину, — быстро среагировал я. — Резво.
— Саня, а не кажется тебе, что я в состоянии решать?..
Она не договорила. Байкеры остановились полукругом вокруг нас, заблокировав выезд с заправки. Ехавший посередине парень, самый старший, почти альбинос — видимо, с аборигенными кровями, неспешно достал из-за пазухи пробирку, сделал глоток, а затем выплюнул облако, обернувшееся серой полупрозрачной фигурой ростом с человека, повисшей у нас над головами.
Я не думая выхватил обрез дробовика из кобуры, переломил и закатал в него серебряный патрон. Восемь юнцов, все, кроме альбиноса, моложе меня или ровесники. Восемь стволов уже смотрели нам в лицо, но никто пока не спешил стрелять.
Рустам шагнул вперёд с автоматом, заслонив собой половину моего корпуса. Автомат демонстративно держал стволом вниз. Профессионал, ничего не сказать. Если наставишь его раньше времени — начнется пальба.
Я пока просто наставил ствол на повисшего в метрах от меня элементаля и спросил: