Дионисов. За власть и богатство! – I

Скоробогатов Андрей Валерьевич

Надеюсь мое раздражение не слишком бросалось в глаза.

— Это крайне похвально, — покивал граф, поднимая со стола лист бумаги и прищурившись, разглядывая ее. — По бумагам я вижу, вы вступили во владение Фламбергом. Как вы убедили господ Замойских выпустить из клыков столь сочный кусок?

— Немного наблюдательности и удачи, — ответил я. — В карты выиграл.

— Причудливо судьба сдает колоду, — задумчиво произнес граф. — Хотел бы наблюдать сей наверняка впечатляющий эпизод.

— Да, было весьма занимательно, — усмехнулся я, вспомнив, как мой соперник переворачивал

столы в трюме корабля.

В кабинет вошел молодой человек, скорее мальчишка лет четырнадцати, но крепко сбитый, надежно удерживая за широкие ошейники двух здоровенных псин, имперские гончие, если я правильно опознал породу. В чем заключалась их беспородность — я не уловил. Мальчишка, впрочем, тоже беспородным не выглядел, прилично одет и в лице ясно различается некоторое сходство с хозяином кабинета.

А еще белые, почти полупрозрачные волосы, кожа несколько медного оттенка и глаза настолько темно-синие, почти фиолетовые, каких у знакомых мне рас людей быть не может.

Тут фрагменты мозаики у меня в голове сошлись. А молодец-то этот — бастард. И данаец, со стороны одного из родителей. Парень слишком молод, чтобы быть сыном графа, хотя кто его знает… Может, внук?

— Сидеть, — негромко скомандовал мальчишка собакам и они послушались. Даже сидя огромные псы возвышались ему до груди, но подчинялись ему легко. А он хорош. Кажется, меня ждет неплохое приобретение для моей охотничьей партии…

— Познакомься, Степушка, с нашим соседом, — представил меня граф новоприбывшему. — Земельный дворянин де Онисов Александр Платонович, только вчера из Метрополии, отныне хозяин владения Фламберг. Человек весьма решительный. Намерен упокоить Живодера, в каком предприятии может рассчитывать на полнейшую нашу поддержку. Я просил за тебя и питомцев твоих, для участия твоего в сем славном деянии.

— Фламберг?! Весьма обязан вашему поручительству, ваше сиятельство, — молодец поклонился нам обоим разом.

— Рад ли? — приподнял седую бровь старый граф.

— Конечно, ваше сиятельство, — вновь поклонился юноша.

— Подойдут они вам, Александр Платонович? — спросил меня граф.

Я взглянул на пацана, а он смело встретил мой взгляд. Ну, что-ж… Взор открытый незабитый, решительный. Одним словом, данаец. Псарь. Такой юнит будет нам полезен. И собаки его весьма кстати, беспородные они там — или породистые.

— Беру, — решительно ответил я. — Если сам не против.

— Я согласен, — ответил парень.

— Что ж, славно, — граф улыбнулся. — Иди Степушка, собирайся. Ружьецо прихвати, то, что я подарил. Жди нас внизу.

Парень поклонился нам обоим и вывел своих собак из кабинета.

Да. Кстати, о ружьях.

— Есть ещё кое-что не решённое. — напомнил я графу. — Остается вопрос оружия и боеприпасов,

— Я напишу вам рекомендацию на кредит в лучший оружейный магазин в округе, — произнес князь, берясь за золотую перьевую ручку и чиркая им по бумаге — Его, кстати, содержит бывшая хозяйка Фламберга, вашего нынешнего владения, Маргарита Герхардовна Фламп. Думаю, ей будет интересно знакомство с вами. Дама выдающаяся во всех отношениях.

— Это у неё на гербе чаша с водным элементалем? — задумчиво

произнес я, глядя как князь пишет.

— Фламп она по мужу. А родом она из Дионисовых, старого заслуженного рода имперских виночерпиев, — произнес князь подняв от бумаг на меня внимательный взгляд. — Рода, как я понял из газет, нынче опального. Впрочем, полагаю, вы знаете об этом куда больше меня, Александр… Платонович. Или вы, всё же, Петрович по батюшке?

А сам глаза опустил и дальше по бумаге чиркает.

Ну и, похоже, вот и сгорело мое инкогнито как папиросная бумага. Наблюдательный у нас граф. Наблюдательный… И начитанный.

Интересно, он гаджетами в принципе пренебрегает, или есть причина? Или просто дорого?

Закончив послание, граф, встав из-за стола, лично передал его мне в руки. А потом даже вышел за мной в приемную, где все, включая Ангелину и Рустама, тут же вскочили, кланяясь.

— Ну, что ж, — произнес граф положив руку мне на плечо, но обращаясь ко всем остальным. — Рад знать, что в империи есть ещё отважные люди. Вы получите полное вспомоществование во всем, что от меня зависит. Идите, господа, дорогие мои. Идите и возвращайтесь. Возвращайтесь с победой.

А я всё думал о имени, которое он назвал. Маргарита Герхардовна Фламп. Вот так вот. Из рода Дионисовых. В семи вёрстах от моего владения.

Неужто нашлась тётушка?

Глава 20

Оружейный салон Маргариты Фламп

Когда мы вышли из графского дома, Степан с собаками уже ждал нас на крыльце, собранный, в кожаном охотничьем костюме, с двуствольным ружьем на плече.

Двустволка со стволами вертикального расположения. Крупный калибр. На другом плече — патронташ, судя по цветам гильз, патроны с картечью и пулями. На крупного зверя собрался, молодец. На поясе не нож, а целый меч в кожаных ножнах. Гарда и навершие толстые, бронзовые, дискообразные. Данайский меч. А паренек связей с корнями предков-то не теряет…

Псов, как оказалось, звали Фобос и Деймос. Однако с намеком названы. Похоже, пацану перепало от щедрот высокопоставленных родственников малость классического образования.

Как только мы вышли из графского дома, Ангелина на псов прямо набросилась:

— Ух ты мой сладкий, ух ты замечательный! — чесала она здоровенную морду Фобоса.

Фобос млел, только что на спину по-щенячьи не падал. А Деймос наблюдал за этим непотребством с явным оттенком высокомерия

Степан же, Степка, просто удивлялся, тому, что кто-то кроме него нашел подход к его зверюгам. Ну, да я и так знаю, что у Ангелины руки золотые.

За прошедшие недели я ей научился доверять.

— А тебе-то лет сколько? — спросила Ангелина у Степана, почесывая Фобоса за холку.

— Четырнадцать, — отозвался Степка.

Ух ты. Во как я угадал. Усмехнувшись, себе спросил пацана:

— Зверя видел уже?

— Живодера? — переспросил Степка — Да. Он моего друга убил.

— Вот как…

— Отца вот этих вот двоих, — Степка кивнул на собак. — Его звали Арес. Он был чистокровный данайский волкодав. Мне его брат прислал. Теперь мы все хотим отомстить.