Дип-склероз
Шрифт:
– Вот тебе и тест на интеллект! – подмигивает Шурка, – С динамитом всегда как-то надёжней!
Входим внутрь. Странное ощущение. Здесь висит густой и словно осязаемо плотный туман.
– Знаешь что… По-моему, не стоило нам входить, – говорю я вполголоса.
– Не боись, – бормочет Маньяк, – С моим снаряжением…
Белая пелена вдруг становится настолько плотной, что мы на мгновенье теряем друг друга из вида. А в следующий миг туман начисто рассеивается, словно по мановению волшебной палочки.
– Ого, – почти синхронно выдыхаем мы
Маньяк нервно хихикает:
– Кошмар кота Леопольда.
Он вдруг спохватывается, ощупывает себя дрожащими руками и на глазах белеет, словно полотно:
– Лёнька! Ничего же нет! Нич-чегошеньки!
И впрямь. Обширный шуркин арсенал растворился вместе с туманом. Даже маникюрных ножниц не осталось!
– И тапочки не работают! Гады!
От всего тщательно подобранного, устрашающего антуража – лишь монументальный торс Шварценеггера. Интересно, оценят ли крысы замечательную Шуркину мускулатуру?
– Ну что? – криво усмехаюсь я, – Динамит, говоришь?.. Чувствую, сейчас отдинамитят нас по высшему разряду!
Однако, пока крысы не замечают нас. Грызуны сидят за столами, а столы ломятся от выпивки и закуски. Дым, что называется, стоит карамыслом и вечеринка – в самом разгаре.
Я вижу приоткрытые двери в дальнем конце зала и вдруг понимаю, что именно туда нам надо попасть. Задеваю что-то ботинком, опускаю глаза: почти у наших ног два эмалированных ночных горшка. И тут меня окончательно осеняет:
– Шурка, это же испытание!
Маньяк смотрит на меня так, будто у меня у самого отрос хвост.
– Испытание, которое может выдержать только настоящий дайвер!
Хватаю с пола один ночной горшок, второй вручаю приятелю:
– Мы пройдем, Шурка! Пройдем!
Маньяк тоскливо смотрит на меня:
– Я ведь не дайвер, Лёня. Я не смогу… Не умею!
– Умеешь! Можешь! Должен! – кричу я. И отвешиваю ему пощечину. Со всей дури. А в ответ получаю плюху. От всей души.
– Нечего руки распускать, – бормочет Шурка, помогая мне сохранить вертикальное положение. Когда в глазах чуть светлеет, я обнаруживаю, что штук двести любопытных крысиных глаз увлеченно наблюдает за нами. Многие повставали из-за столов, чтобы лучше видеть. Вся вечеринка затихает, по залу идет ропот. Напрягаю слух и разбираю, что делаются ставки. В основном, на Маньяка. Но некоторые, особо рисковые грызуны ставят и на меня. Доносятся подбадривающие возгласы:
– Врежь ему! Врежь! Размажь по стенке!
Откуда-то появляется упитанная крыса с бабочкой рефери:
– Брэк! Бокс!
Я вам покажу, бокс! Размахиваюсь ночным горшком – бум!
Хвостатый рефери в нокауте.
– Ты сможешь, Шурка, сможешь! Это легко!
Маньяк мучительно кривится.
– Надо просто поверить в себя! Поверить, что крысы – не настоящие! И только ночной горшок в твоей руке – реальное, весомое оружие.
Я смотрю в шуркины глаза. Я вижу его страх, вижу отчаяние…
Глубина…
И что-то происходит.
Будто осколки синего льда, будто лепестки алого пламени пляшут теперь в глазах Маньяка…
Он размахивается: бум! И ближайший грызун валится, сраженный шуркиным горшком.
– Мы пройдем! Пройдем! – кричу я и, крепко сжимая за ручку своё оружие, врезаюсь в ошеломленную крысиную толпу. Маньяк не отстает – под крики и вопли мы шагаем вперёд. Ночные горшки мелькают направо и налево, так что гулкое эхо ударов сливается в ровный гул.
Двери в противоположном конце зала всё ближе, ближе… Крысы уже не пытаются нас остановить. Закрыв головы лапами, пригнувшись, они разбегаются в стороны.
Мы прошли! Прошли! Сердце бешено колотится от почти эйфорического ощущения победы. Распахиваем заветные створки дверей и вслед нам несутся возмущенные крысиные вопли:
– Такую вечеринку испортили! Психи!
Миновав небольшой коридор, мы почти вламываемся в огромный отделанный темным деревом кабинет. И навстречу из-за стола встаёт… нет, увы, не Писатель. Крыса в роскошном адмиральском мундире.
– Поздравляю. Это было нечто… Лучший результат за последний месяц.
Я криво усмехаюсь и переглядываюсь с Маньяком:
– Нам бы встретиться с Писателем…
Хвостатый адмирал будто не слышит. Наклоняется куда-то под стол и извлекает… ночной горшок. Почти такой, как те, что у нас в руках. Только из хрусталя.
– Это ваш. Переходящий Кубок Регрессоров…
– Нам бы с Писателем поговорить. По очень важному делу.
Крыса недоумевающе разводит руками:
– Вам же говорили: он – в Ночном Дозоре.
– В каком еще ночном! – взрывается Маньяк, – В одиннадцать часов утра!
Грызун пожимает плечами:
– Ну, тогда, в Дневном…
Шуркин горшок со свистом рассекает воздух, но крыса-адмирал успевает увернуться и нажать на столе какую-то кнопку.
Пол проваливается из под наших ног. Падаем в густой туман, теряю Шурку из виду. Только по отчаянным ругательствам понимаю, что он где-то рядом. Зукины тапочки по прежнему не работают.
Удар. Вопль Маньяка.
Ой-ой-ой… Мы приземлились на что-то чертовски твердое. Мотаю головой. Туман рассеялся. Где это мы?
Оглушительный леденящий хохот над головой. Голос, словно гудок тепловоза:
– Ага! Незаконное использование лицензионного продукта!
Запрокидываю голову и чувствую, как шевелятся на ней волосы. Мама родная!
Гигантская бронзовая физиономия ухмыляется:
– Нарушение права собственности компании «Майкрософт»…
Да ведь это же статуя Билла Гейтса работы скульптора Церетели! (На месте Гейтса я бы давно подал в суд на Церетели) Но, что хуже всего – мы с Шуркой, словно два таракана, барахтаемся на ладони сорокаметрового монстра!