Дип. Месть «Красной вдовы». В аду все спокойно
Шрифт:
— Мистеру Беннету иногда нравилось… — казалось, он был разочарован.
— А мне нет, Хенни.
— Мистер Дип, что мне делать с ящиками, которые заказал мистер Беннет?
— А что там?
— Пятьдесят ящиков импортных бутылок и двадцать пакетов с… товаром.
— Давно поступила партия?
— За день до того, как это случилось с мистером Беннетом. Вы знаете, он не любил оставлять такой товар здесь более, чем на сутки. Всякое могло случиться. В последнее время копы стали особенно приглядываться к клубу.
—
— В том-то и дело, что мистер Беннет не успел мне ничего сказать. Он всегда сам распоряжался. Приводил парней и они все забирали.
— Пока, Хенни, храните все здесь, а потом я разберусь.
— Хорошо, мистер Дип. Правда, бутылки еще куда ни шло. А вот пакеты…
— Ничего. Денька два полежат.
— Должна быть еще одна партия. Так говорил мистер Беннет.
— От кого?
— Неизвестно, но я знаю парней, которые доставляют сюда товар.
— На днях я разберусь со всем этим. Заключу новое соглашение о поставках, а старое — аннулирую.
— Хорошо, мистер Дип. Это дело ваше.
— Давайте поднимемся наверх.
Мы вышли из подвала, и Хенни закрыл окованную железом дверь. Я осмотрел две другие двери, ведущие в хозяйственные помещения. В одном из них раньше располагался угольный бункер. Судя по следам на полу, его и теперь использовали.
Я припомнил, что когда-то давно, за неимением лучшего, мы с Беннетом оборудовали здесь один из тайников. Но времена подобной романтики давно уже миновали.
Мы поднялись наверх и осмотрели другие помещения. Все здесь, за исключением меблировки, мне было знакомо. Но я еще раз внимательно присмотрелся, надеясь обнаружить место тайника. Но ничего не нашел.
Когда мы спускались по лестнице, я спросил:
— Был ли у Беннета сейф?
— Сейф?.. Здесь?.. Нет. Определенно нет. После собраний он все бумаги уносил с собой и никогда не держал здесь никаких документов.
Это выглядело вполне логично. Охотников за документами организации было немало и для них не составило бы особого труда ворваться сюда. Одно только подозрение, что где-то здесь спрятаны документы, превратило бы здание клуба в предмет постоянной «заботы» гангстеров и полиции.
Нет, место, где Беннет хранил свой пакет, вероятно, надежно застраховано от пожара, воров, копов и от других случайностей. Однако я мог найти его. Беннет должен был быть уверен в этом.
Мне припомнились последние наши встречи двадцать лет назад. Тогда я говорил ему:
— Либо ты, либо я, Беннет. Зачем нам делить город, ведь он только для одного из нас. Собела мы уже отодвинули на задний план. А что дальше?
— Черт возьми, ты прав, Дип. Надо смотреть вперед. Мы организовали большое дело и практически подчинили себе всех. Осталось немного.
— Верно, Беннет. Поэтому зачем нам состязаться друг с другом? Зачем конкурировать? Есть другие города и другие места. Давай разойдемся друзьями. Бросим жребий. Подбросим монетку: кто проиграет, тот уедет.
Об этом мы говорили с ним не впервые. Теперь же дело шло о деталях…
— В любом случае, Дип, мы расстанемся. Но будем всегда помнить наш уговор. Если с кем-нибудь из нас что-то случится, второй унаследует все.
Если кто-нибудь из нас умрет насильственной смертью, другой обязан будет приложить все силы, а если понадобится, израсходовать все свое состояние для поимки убийцы. Соответствующие завещания будут храниться у наших поверенных. Что касается меня, Дип, то я позабочусь, чтобы ты мог найти портфель с документами. Я также постараюсь, чтобы этот клуб всегда оставался таким, какой он есть.
— Хорошо, Беннет.
— Отлично. Кто подбросит монету?
— Разбудим Хенни. Пускай он.
Через несколько минут заспанный Хенни подбросил вверх маленький центовик. Я проиграл. Мы торжественно пожали друг другу руки, и я ушел. А затем уехал из города искать свою долю. С тех пор я и близко не был возле Нью–Йорка…
— Хенни, вы не помните, как однажды подбрасывали монету? — как бы невзначай спросил я.
Он усиленно заморгал, но ничего не вспомнил.
Пожелав ему всего хорошего, я вышел из клуба, остановил на углу такси и дал шоферу адрес Беттена…
На стенах, в дополнение к Ван Гогу, был повешен Пикассо, хотя он мало гармонировал с темными, приглушенными тонами голландца.
Беттен сидел в мягком кресле. При моем появлении он повернул голову, но вошедшая вслед за мной горничная быстро проговорила:
— Он не дал возможности доложить, мистер Беттен.
Вильс кивнул, горничная улыбнулась мне и исчезла.
— Беттен, не трать деньги, которые тебе еще не принадлежат.
— Я и не трачу, а пока только рассчитываю на них. — Он подождал, пока я усядусь и спросил:
— Что у тебя на уме?
— Беннет.
— Ах, да.
— Не знаешь, был ли у него сейф или шкатулка в каком-нибудь банке?
В уголках губ Беттена заиграла саркастическая улыбка.
— Все еще ищешь, Дип?
— А ты сам не готов рыть землю, чтобы найти золото?
— Тем же самым путем ты найдешь свинец.
— Не будь столь загадочным, Беттен.
Улыбка исчезла с его физиономии.
— Подобного намерения у меня нет.
— Давай говорить начистоту.
Он махнул рукой.
— Намекал ли тебе Беннет, что все свои сделки он держит в голове?
— Никогда.
— Ты был только советником?
— Исключительно. К его незаконным операциям, если такие были, я не имел никакого отношения.
— Ты, разумеется, знал, как он проводит свои операции?
Беттен облокотился о стол.
— Давай не будем столь категоричными. Конечно, я пришел к некоторым выводам, но уверен, что и ты многое понял.