Дипломат и недотрога
Шрифт:
— Что этому может помешать? — настаивал Аарон, гладя ее по щеке, пробегая большим пальцем по тыльной стороне ладони, проникая в ее мысли.
Если бы он только знал, то не вел бы себя так безумно. Она задумчиво посмотрела на него, понимая, что она должна заставить его вернуться туда, откуда он приехал.
— Ты близко сидишь.
— Я рад, что ты заметила. Так что этому помешает?
Я влюблюсь в тебя еще больше, подумала она, и ты узнаешь, что я ношу твоего ребенка. И тогда ты решишь жениться на мне, а это испортит
— Один маленький ужин сегодня, — мягко произнес Аарон, наклоняясь вперед и легко прикасаясь губами к ее шее. — Всего лишь один вечер со мной, хорошо? Ну, соглашайся. Мы хорошо проведем время, поболтаем, познакомимся, — упрашивал он. Он был очень близко. Памела ощущала его тепло, лесной запах его одеколона.
— Мы не должны…
— Ты предпочитаешь ужинать одна? — прошептал он.
— Нет, но…
— Хорошо. Решено. — Его губы подарили ее шее поцелуй, и Памелу окатила горячая, обжигающая волна. От первого же легкого прикосновения его губ она растаяла. Аарон отодвинулся. — Я зайду за тобой около семи. Закажу столик у «Клэр».
Ее глаза открылись. Что она делает? Как он смог так легко справиться с ней?
— Аарон, ты не мог приехать из Испании, чтобы пригласить меня на ужин.
— Я здесь именно поэтому.
Если он врал, то делал это очень убедительно, но Памела знала, что он дипломат и должен уметь вести искусную беседу, чтобы получить, что хочет.
— Но как же твоя работа? Ты не можешь просто так, по прихоти, уехать.
— У меня накопилось несколько выходных дней. Я попросил об отпуске, и его мне предоставили.
Потрясенная Памела уставилась на него.
— Отпуск! Ты в Ройале дольше, чем на один вечер?
— Почему ты так разволновалась? — медленно произнес Аарон, в его глазах застыл вопрос. — Я тебя как будто пугаю.
— Нет! Нет! Я просто немного удивлена твоим отпуском. Надо привыкнуть к мысли, что ты в Ройале, а не в Испании.
Он взял в руки ее голову, пристальные глаза рассматривали ее лицо.
— Почему надо привыкнуть к тому, что я здесь? Это не очень понятно.
— Извини, — ответила она, у нее запылали щеки. — Я просто удивлена.
— Ну, привыкайте к этому, леди, потому что я приехал домой ради того, чтобы мы могли узнать друг друга чуточку лучше, — заявил он неожиданно хриплым голосом.
Она вырвалась и встала. Аарон немедленно вскочил, его рука легла на ее талию и задержала ее.
— Памела, я не знаю, что происходит в твоей милой головке, но я постоянно думаю о тебе с той ночи.
— О, боже! Я не верю!
Он нахмурился.
— Пожалуй, тебе лучше поверить в это, а я постараюсь убедить тебя.
— О, Аарон. — Его слова терзали Памелу.
— По крайней мере давай просто немного побудем вместе. Может быть, мы
У нее не было выбора. Она должна хранить свою тайну, поэтому необходимо отправить его в Испанию.
— Не думаю, что это необходимо.
— Ты обещала поужинать со мной сегодня вечером. Я настаиваю на этом.
Памела пристально посмотрела на него. Ощущение его рук на талии, его близость, его зеленые глаза, полные решимости, и взгляд, который вызывал сердцебиение, — против этого она оказалась бессильна.
Он слегка коснулся губами её губ и удалился.
— Увидимся в семь, милая. — Он вышел из крошечной квартирки и открыл дверь черного хода. — Сомневаюсь, что теперь можно есть тот гамбургер. Вечером я покормлю тебя.
Он ушел, а Памела уставилась на закрытую дверь, застыв в оцепенении. Послышался рев машины. Пикап, ковбойские ботинки, джинсы. Богатый дом, дипломатическая служба. Европа. Она потерла виски и беспокойно заходила по комнате.
Зачем она согласилась? Что ей надеть? Он делает это ради того, чтобы снова с ней переспать? Этот вопрос немного отрезвил ее, и вспышка стыда и злости обожгла душу.
Она подумала о парнях, которые называли ее фригидной. Куда делась ее былая холодность?
Она посмотрела на свой плоский живот и скрестила пальцы. Ребенок. Ребенок Аарона. Он никогда, никогда не должен узнать. Несмотря на глупость — беременность после первой ночи, — несмотря на то, что это перевернуло ее жизнь вверх тормашками, она не могла не радоваться. Ее собственный прелестный малыш. Ребенок Аарона.
Она знала о проблемах матерей-одиночек, о том, что ей придется прыгать с одного рабочего места на другое, она была полна решимости это делать. Ее собственный малыш. Ребенок Аарона. У ее ребенка прекрасный отец.
Аарон имеет право знать о своем ребенке!
Это внезапная мысль обескуражила ее. Он имеет право, но если он узнает, то настоит на том, чтобы они поженились. Семья Аарона возненавидит ее и будет думать, что она заманила его в ловушку. Нет, он не должен знать. Он женится на прекрасной женщине, и когда-нибудь. У него будет собственная семья. Памела была в этом уверена. Аарон никогда не будет счастлив, женившись на женщине, подобной ей. Никогда. И она не хотела обязательств, жалости или милосердия.
— Иди на ужин и отправляй его обратно в Испанию. Ты знаешь, как отделаться от мужнин, — вслух сказала она, и тут же спросила себя, когда это она начала разговаривать сама с собой. И поняла, что все началось с того самого момента, как она встретила Аарона.
Острая боль тоски заставила ее задрожать. Почему все так получилось? Из-за ее безответственности.
Когда Памела снова прикоснулась к животу, то поняла, что на самом деле она не сожалеет. Она любит этого малыша, обожает его! Аарон должен уехать. А она… Она счастлива!