Дипломатический труп
Шрифт:
– Как я понял из того, что уже удалось услышать, этот гражданин был охоч до женского общества, – выслушав ее, констатировал Крячко. – А в гости к нему дамы часто заходили? У него в квартире бывали какие-то гулянки, пирушки?
– Мне кажется, здесь, на территории посольства, он не донжуанил – наша женская половина к его чарам оказалась равнодушной. Я слышала, что у него была постоянная любовница – продавщица из магазина, по-моему «Эль Кондор». Но это на уровне слухов. Не исключаю, что бегал он и в местные бордели.
– А они здесь есть? –
Вероника покачала головой.
– Формально – запрещено, а фактически – сколько угодно. Это почти как и у нас. Вроде бы ловят, вроде бы штрафуют, кого-то даже сажают, а платные интим-услуги повсеместно. Ну а здесь и вовсе глаза закрывают на деятельность притонов. Вон, взять Тихуан – город на границе с Техасом. Там, вообще, говорят, интим-заведений – тьма. А суть в чем? Туда косяками едут американцы и оставляют там свои баксы. Экономически государству это выгодно, поэтому на моральные издержки мексиканские власти внимания не обращают. Кстати, по каким-то делам Горбылин в Тихуан ездил, и не однажды. Вроде бы в составе инспекции пограничных частей и военной полиции.
– Так! – Станислав потер лоб ладонью и, как бы про себя, предположил: – Получается, если он там бывал, то вполне мог оказаться у тех же американцев «на крючке» и его могли принудить работать на США. Логично? Логично. Потом он им оказался не нужен, и его угостили ядом пролонгированного действия, не оставляющим следов в организме. Зачем им оставлять в живых того, кто слишком много знал? Верно?
– М-м-м… Не знаю! – Рябинина пожала плечами. – Это не моя сфера деятельности, мне об этом трудно судить.
– Похоже, сфера и не совсем наша, – отметил Крячко. – Тут, я вижу, скорее, нужен не угрозыск, а ФСБ.
На его вопрос о родных и близких врио атташе Рябинина пояснила, что знает о них тоже на уровне слухов. Отец Горбылина хоть и не олигарх, но человек не бедный. Он в нескольких регионах на протяжении немалого числа лет возглавлял дорожно-строительные ведомства. Трудно сказать, насколько хороши были построенные им дороги, но несколько лет назад Горбылин-старший ушел в отставку и купил себе в Подмосковье большой завод строительных материалов.
Есть ли дети от Горбылина у его бывших жен, в посольстве никто не знал, но месяца полтора назад одна из них подала на него какой-то иск, и он уже несколько раз по телефону советовался со своим адвокатом в Москве. Кроме того, врио атташе без конца хлопотал о кандидатской степени. Как поговаривали в посольстве, он нашел себе безденежного спеца, который за не самые большие деньги «кропал» ему диссертацию по военным наукам.
Когда разговор был закончен, Стас откланялся.
Глава 4
Крячко вышел из медчасти на улицу и взглянул на часы. Дело двигалось к обеду, и он решительно направился в столовую. Стас уже поднимался по ступенькам на крыльцо, как сзади послышался голос Гурова:
– А про
Оглянувшись, Крячко с наигранной досадой всплеснул руками.
– Ах ты ж, боже ж ты мой! Забыл! Как есть – забыл! Ай-яй-яй! А ты тоже обедать?
Лев пожал плечами.
– Ну, если здесь солярий, то позагораем, если каток – шайбу погоняем. А вот если столовая – то, может, и поедим. Тебе сейчас что ближе? Кстати! Как успехи-то? С кем успел побеседовать?
– Скажи ты первый! – Крячко ткнул в его сторону указательный палец.
– Скажу! – невозмутимо ответил Гуров. – Я встретился с чрезвычайным и полномочным послом, со вспомогательным сотрудником атташата, с третьим секретарем. Есть приметы одного типа англо-саксонской наружности, с которым Горбылин встречался вне территории посольства, к вечеру будет готов портрет мексиканца, который также был замечен в компании с Горбылиным.
Услышанное Стаса огорошило – надо же, какие темпы и результативность! Откашлявшись, Стас с помпезностью и довольно пространно объявил:
– А я работал в сфере медицины, выясняя обстоятельства, приведшие к смерти гражданина Горбылина. По мнению руководителя здешней медчасти, не исключена смерть от причин насильственного характера…
– А… начальник медчасти, – вкрадчиво и как бы даже соболезнующе продолжил мысль приятеля Лев, – надо полагать, та самая хорошенькая гражданочка, с которой во время завтрака ты обменивался пылкими взглядами… Я прав?
Это было чем-то уже наподобие удара «под дых». Испепеляющее взглянув на приятеля, Крячко решительно распахнул дверь и вошел в столовую. Их трапеза прошла в полном молчании. Когда опера вышли из обеденного зала, то, можно сказать, столкнулись с Вероникой, которая тоже пришла на обед. Доктор Рябинина и Стас обменялись взглядами, что для Гурова никак не осталось незамеченным. Когда Вероника скрылась в столовой, Лев негромко спросил:
– У вас с ней сегодня рандеву или вы оба сторонники практики «трех свиданий», когда постель допустима только после третьей встречи?
Издав приглушенное, маловразумительное бурчание, Станислав демонстративно проигнорировал этот вопрос. Гуров, рассмеявшись, примирительно хлопнул друга по плечу и уже вполне серьезно предложил:
– Ну, хватит дуться! Давай обсудим, что у нас есть на этот момент, и прикинем, куда и как двигаться дальше.
– Давай, давай! – все еще пребывая во власти эмоций, хмуро обронил Стас. – Только без пошлых намеков!
– Абсолютно! – Лев прижал руку к груди. – Клянусь всем Западным полушарием, да и Восточным – тоже! Пошли вон к той лавочке, присядем, потолкуем…
Они сели на нагретую полуденным солнцем фасонистую деревянную скамейку со спинкой. Глядя на жиденькие тучки, медленно ползущие по небосклону, Гуров откинулся назад и, сплетя руки на груди, задумчиво отметил:
– Как бы не к дождю… Сезон дождей тут вроде бы закончился, но небо какое-то подозрительное. И спать-то как хочется! Ходишь, как чумной!