Дипломатия Франклина Рузвельта
Шрифт:
Родители не удивлялись первенству сына во многих сферах жизни. В конце концов, они его к этому готовили и открыто говорили, что у сверстников мало шансов обойти их питомца. Любопытно читать записанные в материнском дневнике слова подростка: "Мама, если я не отдам распоряжений, ничего не получится". Уже в самом раннем возрасте Франклин благодаря родителям познакомился с наиболее влиятельными из современников, посетил президента Кливленда в Белом доме, а в Гротоне его окружали отпрыски властвующей элиты.
В Гарвардском университете Рузвельт был редактором студенческой газеты "Кримсон" и менеджером бейсбольной команды. Очевидцы вспоминают, что, получив очередной пост, Франклин выполнял свои обязанности с "отчаянной
Сам Ф. Рузвельт предпочитал объяснять это "горение" высокими мотивами и семейной традицией. В возрасте девятнадцати лет он написал: "От некоторых знаменитых голландских семей Нью-Йорка сегодня не осталось ничего кроме имени - они малочисленны, лишены прогрессивных взглядов и подлинно демократического духа. Одна из причин нашей жизнеспособности - возможно, главная - ее демократический дух. Возможно, мы его и не ощущали, потому что, пребывая в достатке, могли преуспевать, держа руки в карманах. Но все же наши предки знали, что для них нет извинения, если они пренебрегут общественным долгом, эта идея была привита им с рождения".
Именно в те месяцы, когда написаны эти строки, студент Гарвардского университета пришел к далекому от "ложной скромности" выводу, что его воспитание, образование, характер и образ мышления должны сделать его выдающимся американским лидером. Толчком послужило более близкое знакомство Франклина Рузвельта с дядей - Теодором Рузвельтом. Согласно записям Франклина, он "пришел в неистовство от восторга", когда дядя Теодор занял в 1898 году пост губернатора штата Нью-Йорк. Вся семья собралась при приведении Т. Рузвельта к присяге. Поклонение Франклина усилилось, когда Т. Рузвельт стал в 1901 году президентом США. Ф. Рузвельт многократно присутствовал в Белом доме при обсуждении таких животрепещущих проблем, как, например, строительство Панамского канала.
Как свидетельствуют дневники, в годы правления Т. Рузвельта к его племяннику пришло желание повторить путь родственника-президента. Выйдя из Гарварда, этого питомника правящей элиты, Ф. Рузвельт поступил в престижную юридическую контору "Картер, Ледьярд и Милберн" на Уолл-стрит. Коллегам он говорил в 1907 году, что не намерен вечно заниматься юриспруденцией, что хочет добиться общественной должности, что думает о пути, который привел бы его к посту президента страны. Уже были обозначены и вехи блистательной карьеры (прямая калька с пути дяди): законодатель штата Нью-Йорк, помощник военно-морского министра, губернатор штата Нью-Йорк, президент США.
Вопреки обычным сетованиям на превратности судьбы, Франклин Рузвельт действительно стал в 1913 году помощником военно-морского министра. В эти годы формируется его видение мировых политических реалий. Чтобы вступить в мировую политику, говорит отпрыск знаменитой семьи, Америка должна вооружиться на морях: "Мы не можем вести боевые действия с флотом Германии и дредноутами Англии, имея в своем распоряжении лишь канонерские лодки".
Равенство в военно-морских вооружениях с ведущими странами мира - вот заглавная тема рассуждений молодого Франклина Рузвельта. Он выступает за вмешательство в мексиканские дела и за жесткий курс в отношении Японии.
Нужно особо отметить, что в те годы Америка стояла на историческом переломе. То, что было бы еще десять-двадцать лет назад пустым оригинальничанием, становится во втором десятилетии XX века главенствующей политической философией когорты деятелей, занявших в годы правления президента Вильсона (с 1912 года) высоты государственной власти в Вашингтоне. В элиту "мировых политиков" входили дипломаты, военные, чиновники высокого ранга. Их объединяла идея достаточности потенциала США для энергичного выхода на мировую арену. Более того, возможным стало казаться овладение Америкой контрольными позициями на этой арене. Частью реализации концепции явилось строительство громадного военно-морского флота для того, чтобы, как определил Ф. Рузвельт, "противник не смог превзойти нас в любой удаленной части мира, нанести вред нашей торговле и разрушить наше влияние повсюду в мире". Каковы пределы видимой в то время Ф. Рузвельтом сферы влияния Соединенных Штатов? "Наша национальная оборона должна охватывать все западное полушарие, морские пространства на тысячи миль от наших границ, должна обеспечивать контроль над Филиппинами и над теми морями, по которым пролегают наши торговые пути".
Письма Ф. Рузвельта, относящиеся по времени к началу мирового кризиса 1914 года, полны презрения в адрес коллег по военно-морскому министерству. Они не замечали того, что казалось очевидным ему: возникает шанс изменить всю систему мирового соотношения сил, воспользоваться кризисом с целью завладеть контрольными международными позициями. Элеонора Рузвельт получает письма, в которых муж сравнивает государственного секретаря Брайана и военно-морского министра Даниэлса с их трехлетним сыном Эллиотом: они также не понимают значимости общеевропейской войны для Америки. В июне 1916 года Рузвельт объявляет себя "единственным человеком в вашингтонской администрации, который понимает возникающие восхитительные возможности". Считая, что правительство Вильсона теряет драгоценный политический шанс, Франклин Рузвельт организует встречу своих единомышленников, в числе которых Теодор Рузвельт, магнат Дж. П. Морган и генерал Л. Вуд. Речь шла о развертывании армии и флота до мировых пропорций и вступлении в войну при первой возможности. Последовавшее вскоре присоединение США к антигерманской коалиции сняло возникшее вокруг Ф. Рузвельта в правительстве напряжение.
Поворачиваясь от военной стратегии к международной дипломатии, Ф. Рузвельт с окончанием войны отправился в Париж, чтобы наблюдать сцену мирной конференции. На Рузвельта произвела глубокое впечатление беседа с президентом Вильсоном, возглавившим первую попытку Америки выйти на мировые дипломатические просторы. Пересекая океан, нынешний и будущий президенты США обсуждали наиболее верный путь к желаемой цели. Вильсон сумел возбудить в молодом заместителе военно-морского министра интерес к созданию международной организации - Лиги Наций, в которой США должны обеспечить свое лидерство. Нет сомнения, что Рузвельт был польщен вниманием президента, и его восхищение Вильсоном возросло еще более при виде фантастического приема, устроенного в его честь в Бостоне по возвращению из Европы. Мир, казалось, зависел от будущей Лиги Наций, а ее творец выступал триумфатором.
Вудро Вильсон был вторым - после Теодора Рузвельта - президентом, который произвел на молодого политика сильное и непреходящее впечатление. При этом если Т. Рузвельт впечатлял энергией и бескомпромиссностью, заостренным националистическим чутьем, то Вудро Вильсон открывал новые горизонты грандиозностью своих геополитических планов. Ф. Рузвельт впервые встретил американского политического деятеля, способного говорить об Америке не как об одиноком острове во враждебном мире, а как о возможном авангарде мирового сообщества. Это был большой шаг в формировании Ф. Рузвельта-политика. Отныне он видел, что отстранение от внешнего мира не может изоляционистов сенатор Лодж говорил: "Мы должны выступать сейчас и в будущем за американизм и национализм против интернационализма. Не будет безопасности для нас, не будет надежды на то, что мы сможем оказать услуги миру, если мы поступим иным образом".
А будущий президент Гардинг повсеместно повторял один и тот же мотив, ставший своего рода "символом веры" изоляционистов: "Не героизм, а замирение, не знахарское кликушество, а нормальность, не революция, а восстановление, не агитация, а урегулирование, не хирургическое вмешательство, а безмятежность, не драматизация проблем, а беспристрастное их восприятие, не эксперименты, а уравновешенность, не погруженность в международные дела, а сосредоточенность на национальных проблемах".