Дипломатия Волков

Лайл Холли

Закрыв глаза, она пыталась вспомнить бледного, приземистого человека, прошедшего мимо нее по коридору так близко, что она ощутила дуновение на лице. Весьма похож на жабу, заметила она и поглядела на дядю.

— Он приказал убить гостя — параглеза, прибывшего с Территорий, — чтобы оправдать свой уход с приема.

Дугхалл нахмурился, и Кейт уже решила, что сказала не то, но он промолвил:

— Проклятие! Этот факт подтверждает твой рассказ. Один из наших гонцов явился в посольство почти сразу же после прибытия Типпы с вестью, что параглез Идрогар Пендат из Старого Джирина скончался ночью от внезапной лихорадки. И

меня отнюдь не радует то, что смерть его послужила просто удобным обстоятельством.

— Ты, кажется, не удивлен.

Едкая, невеселая улыбка Дугхалла не могла принести утешение.

— Совершенно. Пендат предполагал, что найдет в Доме Доктиираков приют и безопасность, потому что сам принадлежит к Семье. Однако появление в Доме новых лиц создает возможность для любых перемен, и если гость не осторожен, он зачастую рискует оказаться пешкой в чужой игре. Кстати — мертвой.

— Но он же не принадлежит к Семье. — Для Кейт это понятие было священным.

— Не все семьи похожи на нашу, Кеит-ча, — ответил Дугхалл. Девушка кивнула. Ей было известно, что Сабиры тяготеют к злу.

И Доктиираки — когда ее представляли им — не произвели на новоиспеченную дипломатку благоприятного впечатления. Впрочем, не более чем субъективное, ни на чем не основанное восприятие этих людей. Но главный из них приказал убить человека, чтобы оправдать свое временное отсутствие на приеме. И этот факт придавал слову «зло» доселе неизвестные ей очертания.

Кейт попыталась заглушить голод, сконцентрировавшись на Дугхалле. Она понимала, что должна быть начеку… Однако пребывание в шкуре Карнеи требовало своего: ей хотелось есть. Очень. Лицо Дугхалла расплывалось перед глазами, голос его доносился откуда-то издалека — словно с другой стороны просторного поля.

— Ну а что случилось, когда ты возвращалась домой? — спросил он. — Войдя сюда, я не мог не заметить крови на твоих ногах, руках и лице.

Руки ее взлетели к лицу, она почувствовала, что краснеет.

— Я думала, что смыла все.

Он кивнул.

— Так что же случилось?

На сей раз у нее не было времени на сочинение убедительной лжи.

— На меня… напали, — призналась Кейт, — когда я возвращалась домой. Грабители.

Она поежилась.

— Мне повезло… Одного я уложила припрятанным в юбке кинжалом, как только он принялся угрожать мне, а потом объявился какой-то незнакомец и прогнал остальных. Я испачкалась в крови, но уцелела.

— Тебе действительно повезло. На улицах этого города опасно. Могло случиться и худшее.

Она только пожала плечами.

— Если я сумею подтвердить еще не проверенные части доставленной тобой информации, я передам все Элдону, — промолвил Дугхалл. Кейт опустила голову, думая более о съестном, чем о его словах. Но следующая фраза вернула ее помыслы к настоящему. — Во всяком случае, нам необходимо сохранить лицо сегодня — на празднике Имен. Доктиираки устраивают парад и нечто вроде празднества на главной городской площади. Я хочу, чтобы ты была там, поскольку отлично поработала вчера, защищая Типпу, более того — сумела оказаться в нужном месте в нужное время и получить сведения, в которых отчаянно нуждается твоя Семья. Я не склонен объяснять успехи подобного сорта одной лишь удачей. Тут уж действительно не обойтись без определенных способностей. Быть может, тебе сегодня повезет еще раз. Вечером

я пригляжу, чтобы тебе дали рекомендацию. — Взгляд его обратился к тыльным сторонам рук. — А может быть, и пост.

Дугхалл заметил восторг в ее глазах и улыбнулся.

— Пост, впрочем, не обещаю. Ты еще слишком молода, Кейт.

— Понимаю!

— Что касается праздника… — добавил он, — приготовься уйти со Стурой. Церемония начинается в Дьюи, посему мы должны быть рядом с Доктиираками на руинах этой башни.

Кейт подумала, что ослышалась.

— Они устроили заговор против нас, а мы будем сидеть рядом с ними в этой проклятой башне и изображать радость по поводу их праздника? — изумилась она.

Дугхалл широко улыбнулся.

— Именно. Мы отправимся туда и как следует повеселимся. Скажу больше — мы будем великодушны и полны понимания относительно ситуации с Типпой и принцами; наша компаньонка оказалась такой же никудышной, как и их собственная, и не смогла защитить ее… Что ж, в наши дни трудно отыскать действительно надежного человека. И пока мы будем валять дурака, наши люди здесь, в посольстве, постараются обратить замыслы врагов против них же самих. — Он усмехнулся, качнул головой, как если бы вся эта история забавляла его, а потом встал. — Не надевай ничего оранжевого. Весь первый месяц Нового года у Балтосов этот цвет считается несчастливым. Ты, конечно, еще не ела?

— Нет. Ни крошки.

— Ты голодна?

— Как волк.

Открыв дверь, Дугхалл обернулся к ней и сказал:

— Тебе придется поторопиться… Незачем ходить на кухню. Тебе подадут прямо сюда.

— Если мне принесут меньше, чем нужно, я сожру того, кто принесет сюда еду. — Должно быть, голод лезвием блеснул в ее голосе, потому что Дугхалл поглядел на нее странным взглядом. — Пусть мне принесут мясного. И без приправ, которыми здесь пичкают все что угодно.

Он рассмеялся.

— Специй не любишь по-прежнему, а говоришь, что выросла! Я прикажу, чтобы тебе сюда пригнали барашка, и поступай, как знаешь.

Все еще усмехаясь, Дугхалл переступил порог и закрыл за собой дверь, однако тут же просунул голову обратно. На лице его еще играла веселая улыбка, и Кейт ухмыльнулась.

— Что-то забыл?

— Ничего существенного. А как ты попала сегодня ночью к себе в комнату?

Мысли ее и так путались. Голод притупил реакцию. Хуже того, вопрос застал ее совершенно врасплох и задан был таким непринужденным тоном, что она не почувствовала опасности. Не успев остановить себя, Кейт посмотрела на окно, через которое вчера влезла. Логичная ложь запоздала, но она все-таки попробовала прибегнуть к ней.

— Конечно, я вошла через парадную дверь, — обронила она. Улыбка исчезла с лица Дугхалла столь быстро и бесповоротно, что Кейт сразу поняла, дядя разыграл всю эту сценку и этот вопрос постоянно был у него на уме: Дугхалл просто дожидался, пока она расслабится. Расслабится настолько, дабы увериться в его способности забыть, что ее не видели и не зарегистрировали у ворот.

Не обращая внимания на ложь, он вернулся в комнату. Подошел к окну, распахнул ставни, перегнулся и посмотрел вниз. Комната ее располагалась на третьем этаже, и хотя камень был неровным, заметной опоры для рук и ног он не предоставлял. Кейт знала, что именно он видит, знала и то, что женщине не по силам подняться по этой стене, к этому окну.