Дипломаты в погонах
Шрифт:
Кстати, с поворотом политики администрации президента Садата связана поучительная история из жизни помощника военного атташе Владимира Наона.
За несколько месяцев до высылки советских специалистов из Египта, когда, казалось, отношения между нашими странами по-прежнему были безоблачны и крепки, один из ценных источников Наона, имеющих доступ к информации государственной важности, принес поистине шокирующую весть: принято решение отказаться от помощи военных советников и специалистов из СССР Когда это будет осуществлено, источник не знал, но то, что принципиальное
Действительно информация неожиданная и в ту пору больше похожая на некую провокацию, чем на правду. По существу, этот агент, как оракул, предсказывал крушение почти двадцатилетнего сотрудничества между СССР и Египтом. В такое трудно было поверить.
Резидент приглашал к себе подполковника Наона еще и еще раз. Но ничего нового Владимир Ованесович добавить не мог, кроме того, что источник надежный, а решение в Каире было принято в узком кругу президента Садата и его самых близких соратников.
После раздумий, сомнений резидент все-таки принял решение, и в Москву была отправлена соответствующая телеграмма.
Три дня Центр молчал. Потом в резидентуру пришел разгромный ответ. Информация источника Наона была названа дезинформацией, а резидент строго предупрежден. В телеграмме — резюме: подобная дезинформация может нанести ущерб долголетним советско-египетским отношениям.
Владимир Ованесович потом не раз будет возвращаться в мыслях к этой жесткой оценке Москвы. Каким образом его развединформация могла помешать отношениям двух стран, сложно сказать. Но с Центром особо не поспоришь. Тем более в данном случае.
Жизнь вскоре подтвердила правильность действий ценного источника, его руководителя Наона и резидента, однако официально этого никто не признал. Да и кому хочется посыпать голову пеплом и каяться в своих ошибках. Хотя пример весьма показательный.
…Однако вернемся в 1973 год, в октябрьские дни, к задаче, которую выполняли наши разведчики, — добывание образцов военной техники вероятного противника.
«Мелочовку от египтян, — вспоминал Владимир Ованесович Наон, — какие-то мины, снаряды, которые и не шибко нам были нужны, мы получали без проблем.
Шариковые бомбы имели. Поначалу ведь непонято было, от чего погибает человек. Ранение в ногу вроде нетяжелое, а солдат погиб. Почему? Оказывается, от болевого шока.
Получили от египтян танк «Центурион». Но это же старье, ничего интересного. Он нам был известен от и до еще в академии. А вот как только дело дошло до новых моделей американских боевых машин, тут — стоп! Все кивают наверх. Хорошо, идем с атташе к начальнику Генштаба. Мило улыбается: «Конечно, дадим. Есть у нас такие образцы, захвачены. Но я не вправе. Только министр обороны может дать добро».
Идем к министру. Та же картина. Только теперь министр кивает на президента».
С огромным трудом военному атташе и его помощнику удалось добиться разрешения на передачу танка советской стороне и отправку его в Москву. Но даже на последнем этапе, когда, казалось, самые «высокие» разрешения получены, им пытались вставить палки в колеса. Возможно, египетским генералам это бы и удалось, но, увы, им не повезло. Помощник военного атташе Советского Союза подполковник Владимир Наон оказался танкистом. Более того, в академии он учился на инженерном факультете, а потом служил зампотехом. Так, что танки, как свои, так и чужие, знал отменно. Конечно, новейший американский танк, захваченный в ходе боев у израильтян, он видел впервые, но это не меняло сути дела.
А вот египтяне думали иначе. Они надеялись, что обхитрят советских офицеров. Тем более что военный атташе был морским офицером. Откуда ему знать американские танки?
Словом, египетские военные показали впервые американский танк и дали согласие, забирайте. Правда, уточнили:
— Как будете вывозить?
— Самолетом, — ответил атташе.
— Не выйдет, пушка развернута на 90 градусов. Не войдет даже в самый большой самолет.
— Так мы ее развернем…
На это хитрые египтяне только усмехнулись:
— Она не разворачивается.
— Почему?
Начальник бронетанковых войск генерал Самир показал Наону на башне небольшую вмятину:
— Заклинило от удара.
Теперь пришло время улыбнуться Наону. «Что ж ты мне мозги пудришь, — подумал про себя Владимир Ованесович, — от такого удара башню не заклинит».
Пришлось залезть в танк. Подполковник осмотрелся. «Ага, а вот тут должна быть шестерня, на которой и вращается башня». Отвернул несколько болтов, снял так называемый погон башни, который прикрывает шестерню. А вот и подарок, подготовленный египтянами, — стальные шарики аккуратно уложенные между зубьями шестерни. Они-то и заклинивали башню.
«Это же задачка для первоклассников», — хмыкнул Наон.
Через несколько минут, к изумлению и досаде бронетанкового генерала, башня начала отменно вращаться и была установлена в нужное положение.
Однако теперь запустить двигатель танка не удалось. Но вскоре неисправность обнаружилась: чья-то услужливая рука разъединила контакты, вставив между ними картонку.
Вскоре «американец» взревел всей мощью двигателя, и это говорило о рухнувших надеждах египтян.
…В тот же день боевая машина была отправлена в Москву. Правда, Владимир Наон еще не знал, что именно этот танк, который они с таким трудом вырвали у египтян, станет причиной для его… наказания. Да еще какого наказания. Он, подполковник, попадет в приказ самого министра обороны.
А произойдет это следующим образом. В сумасшедшей спешке, в борьбе с египтянами, он заберет танк, загонит его в самолет, но не успеет проверить пушку. Лайнер проделает путь Каир — Будапешт — Москва, а когда сделает посадку в Чкаловском и его выгонят из самолета, откроют клин танковой пушки, оттуда выскользнет снаряд. Так что выговор в приказе министра обороны поделом, считал сам Владимир Ованесович. Остается добавить, что по итогам командировки в Египет он получил еще и орден Красной Звезды. Что поделаешь, таковы парадоксы жизни военного разведчика: за одно и то же можно сразу получить и выговор, и орден.