Дисгардиум. Угроза А-класса
Шрифт:
– Твоего отца выберут префектом? Все об этом говорят. Сколько задниц он вылизал? Или мистер… – Эд скривил лицо и сплюнул. – О’Салливан не делится таким со своей единственной и ненаглядной дочуркой?
– Иди в жопу, придурок!
– Выбирай выражения, толстуха, – лениво произнесла Тисса.
– А то что? Убьете меня? Ха! – Ева распалилась, и я обеспокоенно положил руку ей на плечо, но она ее скинула. – В этой вашей тупой игре даже убить невозможно!
Она шагнула вперед и влепила Родригезу пощечину. От следующей
Одежда – легкое стандартное платье новичка – вспыхнула и в момент прогорела, а очки жизни моей соседки резко поползли вниз. Ева закричала – болевые ощущения здесь сильно занижены, но они есть. Девушка рухнула на землю, пытаясь сбить огонь, но урон был слишком велик для ее первого уровня. Через пару мгновений она погибла.
– Фу, Краулер, зачем? – Тисса поморщила носик.
Вряд ли она об огне. Тисса Шефер сделала толстый намек на пышную фигуру Евы, чье тело, оставшись в одном белье, уже начало мерцать, а через пять секунд совсем исчезло. Она вышла из мира.
– Что, даже не вступишься за свою глупую подружку? – съехидничал Краулер, подначивая меня.
– Она не глупая, если ты об уровне ее интеллекта, – спокойно возразил я. – И уж точно не глупее вас.
– Нет, не глупая, да. Здесь ты прав. Но все равно, она – один большой кусок дерьма, как и вся ее семейка! – провоцировал меня Краулер, баюкая новый файрбол. – Ну! Давай же!
– А тебе обязательно нужно моральное обоснование, чтобы сжечь игрока на много уровней ниже? В конце концов…
– Опять умничаешь, Скиф? – перебил он. – Предпочитаешь работать языком, а не руками? Ха-ха!
– Смешно пошутил, молодец.
Он берег репутацию с городом. Ева напала на него первой, и он как бы защищался – был в своем праве, когда убил ее. Теперь он ждал того же и от меня.
– Трус! – Он снова смачно сплюнул.
– Это бессмысленно, Эдди. Вас четверо, все пятнадцатого уровня, у меня даже не получится пробить вашу броню. Но я, конечно, могу типа впасть в праведный гнев и послать тебя нахрен. Могу еще крикнуть «Подлец!» и броситься на тебя с кулаками, если это поможет твоим принципам и позволит с чистой совестью отправить меня на респаун.
– Точно умничает. Да, ребята?
– Да он только и умеет, что трепать языком, Краулер, – ответил Ханг. – Хочешь, я его прихлопну без всяких моральных угрызений? Еще я могу…
– Оставьте его, – перебила Тисса. – Теряем время!
Она развернулась, чтобы уйти, но Родригез все-таки добился своего. Что бы я ни говорил, но их слова меня задели, и мне захотелось ответить.
– Эй, Эд… – окликнул я его. – Знаешь, что?
– Что? – встрепенувшись, среагировал он.
– В конце концов, это просто игра. Ничего
Они внимательно слушали, все, даже Тисса, но промолчали, и я продолжил:
– И вы знаете, что, как бы вы ни старались, жить вам в ненастоящем мире. И то, если повезет пройти тест на гражданство. А иначе… Виртуальные рудники? Работа на плантациях? Уборка улиц? Разве это жизнь?
На лицах «дементоров» не дрогнул ни один мускул. Лишь по щекам Тиссы пробежала легкая тень: она потеряла мать, а отец зарабатывает в Дисе. Университет ей не светит.
– Ну его в бездну, парни. Мы зря теряем время! – сказала она.
– Сейчас пойдем, огры никуда не денутся. – Краулер подошел ко мне, уперся лбом в лоб. – Сколько я тебя знаю, Скиф, ты всегда считал себя выше других. Может быть, я не такой умный, но, по крайней мере, у меня есть друзья. А у тебя есть друзья, Алекс Шеппард?
– Есть. У меня есть друзья.
– И кто же эти невидимые друзья?
Ответить было нечего. Только одиночки мечтают о космосе. Остальным есть, кого терять.
– Вот именно, – кивнул Эд. – Подумай об этом… умник. Тисса, бафни!
Жрица Лучезарного обновила всем баф на скорость передвижения, и они, не оборачиваясь, побежали на запад.
Я вышел из Диса.
Скиф, вы покинули Дисгардиум.
Ожидайте адаптации.
До выхода из игры: 00:59… 00:58… 00:57…
Меня погрузило в кромешную тьму. Я будто оглох, ослеп и потерял осязание. Только во рту остался привкус гари – игры разума, запомнившего копоть сожженного тела Афродиты.
В данный момент капсула принимала вертикальное положение, ее сенсоры, перехватившие управление телом, возвращали контроль мозгу, а интра-гель, обеспечивающий равновесие и амортизацию, а также препятствующий атрофии мышц, всасывался в стенки капсулы, чтобы пройти антисептическую обработку и фильтрацию.
Чувства вернулись. Я стоял в центре капсулы. Ее дверцы бесшумно раздвинулись.
Я вылез и замер. Вернувшийся слух позволил разобрать, что родители шумно ругаются в другой комнате. Их ссоры стали ежедневными, ничего необычного.
Надев шорты и футболку, я пошел на кухню, чтобы взять пару сэндвичей и бутылку газировки, с которыми собирался смотреть материалы марсианской экспедиции Лемана, но остановился, прислушавшись. Отец пытался что-то втолковать маме, причем спокойно, а это уже странно:
– …придется ему сказать, Элен. Он умный, он поймет.
– Марк, какой же ты бессердечный! У него последний год в школе, гражданские тесты, ты хоть понимаешь, что для него это станет таким ударом, что он может и не оправиться?