Dislike от Цербера
Шрифт:
Я не спеша наливаю себе сок в стакан и подхожу к нему. Поднимаю голову, без каблуков я всего лишь до груди парню достаю, но на мою уверенность это никак не влияет. Метр пятьдесят пять роста – это не самое страшное, что случилось со мной в жизни. Наши взгляды стыкаются, его серость в глазах начинает темнеть.
– А когда я делала что-то не специально, братик? – улыбаюсь коварно. До сих пор не понял с кем связался?
Кристофер шумно вдыхает. Я пью сок и облизываю губу. Почему-то он сводит скулы. Следит за каждым моим движением.
– Я
Я ему такой же дуростью и отвечаю:
– И что сделаешь? По заднице дашь мне?
Бедный парень меняется в лице. Надеюсь он не представил эту картину. Стоп, ее представила я! Ой… это же… мерзко! Точно мерзко!
Брат забирает у меня недопитый сок и осушивает стакан полностью. Ставит его на кухонный островок и, набравшись очередной дозы спокойствия, спрашивает:
– Почему не предупредила, дабы я забрал тебя со школы? Я не против заехать, но не нужно устраивать мне сцен, если мы ни о чем не договаривались.
– Думала ты смекалистый, – подмигнула.
Кажется, он хотел еще что-то спросить, но в дверь вновь позвонили.
– А вот и мой доставщик! – радостно прихлопнула в ладоши. – Как думаешь симпатяшка? Сделаем ставки?
Настроение у меня озорное, но бесит факт того, что Кристофер меня не поддерживает. Самый скучный брат в мире достался мне!
Он останавливает меня и раздраженно оповещает:
– Я сам заберу твой ужин.
Он разворачивается и идет к входной двери. Кажется, чертыхается. Забавненько. Эх, братец! А ведь выходные только начинаются…
Глава 7. Моя baby – это…
Эйми
Брат открывает двери курьеру. Не то чтобы я такая вредная (хотя да, я такая вредная!), но я не собираюсь идти на поводу у брата. Ему лучше сразу уяснить, что я всегда буду действовать только так, как хочу я! И лучше ему это уяснить перед вечеринкой, чтобы завтра он не командовал, что мне надеть, сколько алкоголя выпить и с кем общаться. Так что готовься, дорогой Кристофер, шоу начинается…
Курьер уставился на меня открыв рот, потому что я возникла за спиной братишки, уронив на пол полотенце. Да я полностью голая перед незнакомым парнем и братом (которого знаю сутки!). Вот как сказала это «в слух», то почувствовала неловкость. Возможно и перегнула… но ведь отступать поздно.
Кристофер замечает взгляд парня, когда отдает ему деньги за мой ужин. Поворачивается и теряет дар речи. К моему несчастью, лишь на мгновение. А после его лицо искажается такой злостью, что мне кажется кто-то вышел из подземелья… Ой.
– Эйми, твою мать! – взрывается он, кидая молнию в меня. При этом смотрит только в лицо, представляете? Вот это мистер Правильность, я не могу.
Брат резко поворачивается к курьеру и орет на него:
– Че уставился, кретин? Проваливай! – и хлопает перед его носом дверью.
Мне хочется хихикать, но чувствует пятая точка, что сейчас будет не до смеха. Кристофер прикрывает глаза ладонью, поднимает полотенце и протягивает мне.
– Одень это быстро! – рычит. Достала, кажется, братца…
– А если я не хочу… – заявляю лукаво. В последнюю секунду осознаю, что звучит странно… Ведь курьера уже нет, мы с братом один на один, и шоу пора бы заканчивать… Беда, потому что я только вошла во вкус.
– Твою ж мать… – снова ругается парень.
А потом убирает ладонь, сжимает губы и идет ко мне. Смотрит только в лицо, но мне все равно становится безумно неловко. Что он будет делать???!
– Руки вверх! – приказывает.
– Да пошел ты…
– Руки вверх, я сказал! Не выводи меня, Эйми! – ого, разошелся…
У меня соски рядом с ним напрягаются. Видимо от страха. Да, мне все же немного страшно. Потому что у брата безумные глаза. Зрачки пульсируют, он как будто бы пытается удержать их на месте.
Руки все же поднимаю. И даже не до конца осознаю почему, но я повинуюсь… Кристофер обводит полотенце вокруг меня и я почти выдыхаю. Не чтобы я думала о чем-то более странном… или думала?
Парень закручивает полотенце на моей груди, заворачивает уголок внутрь четко между моими грудями. Его пальцы залазят под полотенце, и я начинаю дрожать. Смотрит мне в глаза. Разве люди могут так долго не моргать? Быстро высовывает пальцы, и делает шаг назад. Кажется, и сам выдыхает. Я опускаю руки.
– Ты такой заботливый, братец, – подкалываю его.
– В следующий раз, Эйми, за подобное… – он делает три вдоха, но все же говорит то, что не может удержать. – …я реально отшлепаю тебя!
У меня дар речи отнимает. Шутки шутками, но с его уст это звучит серьезно. И это уже…
– Ты совсем охренел Кристофер Бейкер????!!!
– А ты не охренела?! – его брови подпрыгивают. – Почему просто, блять, нельзя быть нормальной, Фрай?!
Нормальной. Ухмылка и возмущение исчезает с моего лица, когда я слышу это слово. Все обрывается в тысячный раз за мою короткую жизнь. Нормальной… Мне кажется, что после этого слова все хорошее, что мне привиделось в Кристофере Бейкере исчезает. И подсознание знает, что не его вина в этом. Но вот моё сознание никогда этого не признает…
Я разворачиваюсь, оставив пакет с ужином на полу, и ухожу. Нет, бегу. Не от него. От себя. От воспоминаний, которые всплывают каждый долбанный раз, стоит мне услышать это слово.
– Эйми, подожди…
Не слышу. Поднимаюсь по лестнице. В трансе. В падении. В боли, которой никогда не смогу ни с кем поделиться. Я закрываюсь в спальне и сползаю по стенке. Меня трясет. Изнутри. Из самой глубины меня…
Мне было три годика, когда мои первые (тобиш настоящие) родители оставили меня. Я помню их обрывками. Возможно была слишком мала, а возможно… память не хочет хранить их образы. Просто не может. Я помню лишь чувство. Одно из самых скверных чувств в моей жизни…