Дитя Н'аэлора
Шрифт:
Мы с Эрегором прибыли одними из последних, как и пристало высокомерному темному эльфу и его спутнику. Сойдя с брички, которую Эрегор специально нанял для этого небольшого путешествия, я осмотрелся.
Обширная территория с садом и высокой каменной оградой, двухэтажный особняк, вычурные медные фонари на подъездной дорожке, слуги в одинаковой форме. До старой аристократии Брима, конечно, голова не дотягивает, но сразу видно, что это семейство привыкло жить на широкую ногу.
Пока мы тряслись в бричке, Эрегор кое-что рассказал мне о хозяине вечера.
Бургомистр Каул Гинник происходил из семейства восточных
Вот только если предок Каула Гинника был человеком отважным и жестким, то его правнук — мужчина средних лет с ожирением и бегающими глазками — таковыми качествами похвастаться не мог. Нет, он пытался соответствовать своей родословной, но одного взгляда на Гинника хватало, чтобы понять: семейство вырождается.
Едва мы с эльфом прошли на летнюю площадку, разбитую на заднем дворе особняка, я внимательно посмотрел на гостей. Не все из этих людей посещали арену, но большинство лиц были мне уже знакомы.
— Господин Эрегор, — поприветствовал нас бургомистр, который появился, будто бы из ниоткуда.
По лицу Гинника было видно, что он совершенно не рад визиту темного эльфа, которого многие присутствующие недолюбливали, но он был обязан выполнять обязанности хозяина вечера. А они включали и приветствие гостей с ничего не значащей вежливой беседой, раз уж бургомистр замахнулся на подражание знатным домам.
— Господин бургомистр, — холодно кивнул в ответ темный эльф.
Меня хозяин вовсе проигнорировал, впрочем, это было ожидаемо, и вместо бессмысленного трепа я мог продолжать свои поиски подозрительных личностей.
— Дядя! — звонко воскликнули прямо у меня за спиной.
— О, позвольте представить, моя племянница, Элеонора.
— Ох! Дядя! Ты как всегда! — прочирикала девушка, становясь рядом с городским чиновником и беря мужчину под локоть.
Узкая талия, затянутая в корсет, приподнятая небольшая грудь, тонкая шея, темные как ночь волосы, собранные в высокую прическу, бледная кожа. На руках модные перчатки из дорогого южного атласа, которые, впрочем, не могли скрыть ни изящество ее кистей, ни длинных, элегантных пальчиков.
Девушка перехватила мой оценивающий взгляд и моментально залилась краской; ее до этого бледные щеки вмиг порозовели, а Элеонора сама отвела глаза. Даже в нынешнем состоянии отсутствия магических сил многие люди чувствовали себя неуютно, когда я смотрел на них.
Эрегор, понимая, что нам не стоит тратить слишком много времени на девушку, окончательно добил Элеонору и улыбнулся ей во все зубы. Подпиленные, отдаленно похожие на острые пилы, два ряда белых зубов темного эльфа произвели на племянницу бургомистра неизгладимое впечатление.
— Совсем ты людей не жалеешь… — шепнул я своему ученику.
Эрегор улыбнулся теперь мне, чтобы и я оценил его жуткую рожу.
— В этом вся суть, — ответил эльф. — Я же в прошлом рейнджер.
— Почему у Ирнара тогда с зубами все в порядке?
— Я уже говорил. Такую улыбку надо заслужить, — ответил Эрегор.
Никогда не понимал этого варварства. Видимо, темные эльфы слишком долго воевали с орками из северных земель, другого объяснения подобной традиции у воинов этого народа у меня не было.
— О! Уважаемый Эрегор! Господин Фиас! — воскликнул один из купцов, завидев нашу парочку. — Наконец-то вы прибыли, а мы с товарищами все гадали, примите вы приглашение нашего уважаемого бургомистра или нет!..
Темный эльф тяжело вздохнул — ему сложно давались такие беседы и я его прекрасно понимал — я же нацепил на лицо приветливую ухмылку и двинул навстречу купцу. Надо вспомнить все, чему я научился во время жизни при дворе Брима, и пусть это было сотни лет назад, с тех пор поменялись лишь наряды да лица — традиции и правила остались неизменным.
Отсутствие в этих землях настоящей аристократии давало о себе знать. Аристократ — зверь довольно сложный и тяжелый в общении. Каждый мальчик в возрасте пяти-шести лет уже умеет колоть свинью и крутить курицам головы, к десяти он ходит с отцом, старшими братьями и слугами на кабана и оленя, в двенадцать-тринадцать — становится оруженосцем для конного воина своей или родственной семьи. Параллельно в его голову закладывается грамота, история, танцы, музыка, военное дело и даже кое-что из ремесел, например, по кузнечному делу, чтобы он мог в походе провести простенький ремонт доспеха. К восемнадцати годам бримский аристократ это довольно образованный, высокомерный и жестокий молодой мужчина, который с малых лет лил кровь животных и людей и рос с мыслью о своем особенном предназначении. Во всех, кроме других аристократов, он видел только чернь и грязь, считал людей ниже себя по происхождению трусами и тупицами и, к сожалению, зачастую бывал прав. Позже, с годами, они становились спокойнее, но эта взращенная с малых ногтей спесь никуда не девалась. Аристократ всегда оставался аристократом, и общаться с ним было довольно тяжело. Чем-то они были в этом похожи на темных эльфов, вот только высокомерие последних было мне понятно, когда как с аристократией дела обстояли совершенно иначе.
Купец же напротив, был мужчиной словоохотливым, и даже его профессиональный хитрый прищур, который нет-нет, да и показывался из-под маски приветливого простака, не портил впечатление.
Крепкий пожилой мужчина по имени Тронд оказался целым кладезем информации. Уже через полчаса мы заочно узнали почти всех присутствующих, а о некоторых — еще и щекотливые подробности. Тронд не был посетителем арены и являлся только на приемы, подобные этому. Пил купец за двоих, ел — за троих, и при этом искренне наслаждался вечером. Эрегора он знал по гильдии, а про меня услышал от знакомых, которые говорили обо мне, как об отважном ветеране шивалорского гарнизона, который стал личным помощником темного эльфа.