Дитя Н'аэлора
Шрифт:
Первый же взмах меча собрал кровавую жатву. Не встречая никакого сопротивления, зачарованное лезвие развалило одного из мужчин от пояса до самой груди, остановившись только на середине грудной клетки. Я притянул тело к себе и столкнул ногой поверженного и воющего от злобы и ярости горожанина с клинка своего меча. Эльфы же действовали еще эффективнее — два стремительных укола в сердце и одна отрубленная голова. Последний безумец попытался броситься на темного, что стоял слева от меня, но подопечный Эрегора без труда увернулся от размашистого удара кулака и, всадив меч в живот мужчины, выпустил тому кишки.
— Не останавливаться! — негромко скомандовал я, едва перекрывая хрипы умирающих.
Мы
Я рубил и колол, бил и резал, проклинал и сжигал заживо. Кроме дымных демонов в ход пошли падшие души, гончие, кошмары и даже несколько не слишком любимых мной демонов-плевателей, похожих на двуногих ящеров тварей, которые изрыгали из своей широкой пасти кислоту, а при приближении противника бросались на людей, цеплялись своими короткими лапами за грудь и сжирали им лицо.
А потом все прекратилось.
Наша окровавленная команда будто бы вывалилась за невидимую границу. Поток безумцев, стекающихся на шум боя со всех сторон, внезапно иссяк, а через мгновение мы вовсе остались в полном одиночестве.
— Что случилось? — выдохнул один из эльфов, поднимая повыше свой меч.
Каждый опытный боец знал — такие вещи сами собой не происходят. Что-то заставило отступить тупую орду, которая самоубийственно бросалась на нас в попытке разорвать на части голыми руками. Что-то такое было рядом, что напугало даже эту тупую массу. Я не успел ответить темному. Моих бойцов скрутило так, что все эльфы побросали оружие и рухнули на колени, а арбалетчик, который только чудом выжил в этой мясорубке — посинел, схватился за грудь и, рухнув на брусчатку, стал хватать ртом воздух, словно выброшенная на берег рыба. На нас давила огромная сила, печать была тут, совсем рядом.
Единственный, кто устоял на ногах — это я, хотя печати, опять кровоточащие от творимой мной магии, закололо с новой силой, будто бы кто-то плеснул на свежие раны уксусом.
Мы сейчас были на гребне магического вихря, совсем близко к этому «оку бури», совсем близко к печати. Я чувствовал ее, ощущал через толщу земли. Она была тут, в тридцати футах, прямо под перекрестком нескольких крупных торговых рядов. Он был настолько просторный, что создавал небольшую площадь посреди рынка. И прямо под ним находился тот самый зал, в котором я выступал в качестве бойца.
Шаг, другой, третий. Я не обращал внимания на стонущих эльфов, игнорировал хрипы мужчины-арбалетчика. Сейчас я не мог им помочь. Но если я разрушу печать, все закончится.
Что-то не так. Под землей что-то происходило, я это чувствовал. И это были не только Узы Крови. Что-то вклинилось в заклинание Харла и сейчас рвало его на части, причем ничего хорошего из этого не выйдет, я это знал точно.
Я вонзил меч между камней брусчатки и рухнул перед клинком на колени. Не любил я такую магию, не любил тратить свою кровь, которой и так было пролито сегодня слишком много. Конечно, все было бы намного проще, если бы со мной были хотя бы мои кровавые наручи, а еще лучше — моя собственная, выкованная когда-то подгорными мастерами броня, в которой я встречал орды святош под стенами столицы Садов Армина. Но сейчас со мной был только мой верный меч.
Я прислонил к лезвию кисти обеих рук и одним быстрым движением вскрыл самому себе вены. Темная, почти густая кровь, мигом проступила на коже. Я же положил обе ладони на рукоять меча, опершись на него, как на трость. Как только моя кровь попала на оружие, я стал накачивать клинок магической энергией.
Как бы было проще, будь у меня моя броня. Или время на подготовку. Или больше сил, ведь Нильф все еще внимательно следила за мной.
Меч же под моими ладонями продолжал накапливать энергию крови Владыки Демонов. Это был отличный, проверенный клинок, он выдержит такое издевательство. Когда все закончится, я куплю лучший шелк, лучшие гномьи камни, чтобы наточить и отшлифовать его до блеска. Этот меч прошел со мной через столетия, никогда не подводил. Этот меч был мне почти дорог, но сейчас это лишь инструмент. А мне надо сделать дело — прекратить творившееся вокруг безумие.
Когда сталь начала почти плавиться от разрывающей ее силы, когда я понял, что лезвие меча вот-вот пойдет трещинами, я высвободил накопившуюся в оружии энергию. Брусчатка на десятки футов вокруг меня вздыбилась, будто кто-то встряхнул ковер. Я направил силу, собранную на острие клинка, вперед, мощным разломом, который должен окончательно расколоть породу под ногами как раз в эпицентре магической бури. Прямо над клетью с печатью Харла.
Земля передо мной стала осыпаться, вниз, заваливая большой зал и боковые проходы, в воздух поднялась пыль, которую я тут же отогнал еще одним взмахом меча, сбрасывая с лезвия остатки магической силы. Теперь я чувствовал, что именно меня так встревожило. Разлом в реальности и древний, злобный демон, который прямо сейчас жадно пожирал силу Уз Крови, разрывая незримый магический конструкт на части, невероятно усиляясь, превращаясь в ужасающей мощи монстра.
Когда свод пещеры подо мной окончательно обрушился, я увидел его. Из разлома в ткани мира уже показалась голова демона. Тварь замерла и жадно впитывала накопленную печатью силу, присосавшись к магическому конструкту под собой. Но не это меня обрадовало. У самой стены клетки я увидел две сжавшиеся фигуры. Ирнар и Лиан, живые, но угодившие в капкан из-за колдовства, которое обрушило на выход с арены огромные куски камня.
Недобро улыбнувшись, я опять направил поток магической силы в меч, напитывая собственной кровью клинок. Придется еще раз испытать его на прочность. Ведь если я хочу спасти этих двоих, разрушить заклинание и не дать демону вырваться из своей клетки на этот план бытия, мне придется завершить все одним ударом.
Несколько шагов назад, от края ямы. Почувствовать рукоять меча, что дрожит от переполняющей его мощи в моих руках, ощутить жар летней ночи, бросить взгляд на темное ночное небо, окрашенное кровью сотни невинных, погибших сегодня от моей руки.
Я никогда не был спасителем, никогда не стремился стать воином. Моя цель — служение Нильф и поиск тайных знаний. Но еще я Владыка Демонов. В своем высокомерии и жадности я позволил водить себя за нос и сейчас Третья ждет от меня искупления. Ждет, что я покажу ей, почему она когда-то обратила на меня свой взор. Доказать делом, что я не просто так прожил больше тысячи лет, а от моего имени дрожит сам мир.