Дитя заката
Шрифт:
– Это просто жест протеста.
– Да, да, – пролепетала мать.
Джимми наклонился ко мне и прошептал:
– Я уверен, что это был не последний жест. Филип настоял на своем возвращении в отель, он хотел немного поработать. Джимми предложил ему развеяться перед свадьбой, на что Филип ответил, что если он не будет занят, то сойдет с ума.
До новоселья оставалось примерно две недели, и Филип помогал Джимми заканчивать работы в доме.
– Мне кажется, что мысль о женитьбе сводит Филипа с ума, – сказал однажды вечером Джимми.
Было уже поздно, и мы собирались
– Почему ты так решил?
– Я не возражаю, чтобы он помогал мне в доме, но вопросы...
– Какие вопросы, Джимми?
– Мне показалось, что он ушел, но когда я вернулся, то обнаружил его в ванной комнате. Он стоял и пристально смотрел в ванну, настолько пристально, что даже не заметил меня. Я слышал разные истории о влюбленных мужчинах, но такое... Что с тобой, Дон, у тебя такое выражение лица, словно ты увидела привидение, – засмеялся он. – Что-нибудь случилось?
– Нет, – я улыбнулась, – я вспомнила тот день, когда ты приехал меня проведать в общежитие при школе Сары Бернар; я сидела как на иголках, и когда ты опоздал...
– Я помню, тогда я так волновался, но когда увидел тебя, сразу успокоился. Я знал, что мы все равно будем вместе. Так и вышло. Ты думаешь, что у Филипа и Бэтти Энн такая же любовь?
– Не знаю. Бэтти любит его очень сильно.
– Я просто счастлив, что ты оказалась его сестрой, а не моей. Я бы не смог найти себе другую столь же прекрасную невесту.
– Джимми!
Мы беседовали, сидя на кровати.
– Ты плачешь? Почему ты плачешь? – спросил он, обнимая меня за плечи.
– Я тоже счастлива, что мы вместе.
Он поцеловал меня; страх, таившийся в глубине моей души, рассеялся; стал легко и светло. Но все же эта ночь оставила чувство, что момент зарождения новой жизни еще не наступил. Я стала мучить себя вопросами, наступит ли он когда-нибудь вообще. Неужели моим единственным ребенком будет ребенок Михаэля? Это разобьет сердце Джимми, он ведь так хотел иметь полноценную семью, так заботился о своих близких. Он даже попросил мистера Апдайка нанять детективов для поиска Ферн и с нетерпением ждал каких-либо сообщений от них. У меня не хватало смелости сказать ему, что мы вынуждены были прекратить поиски по той причине, что факты, связанные с ее удочерением, были закрыты для нас.
Мысли были в таком беспорядке, что я не могла заснуть. Закрывая глаза, я видела Филипа, устремившего свой безумный взгляд в ванну; потом я увидела в ванне себя, а Филип переместился в дверной проем и наблюдает за мной оттуда, я прошу его уйти, а он предлагает потереть мне спинку и уже направляется ко мне с мочалкой в руке; я чувствую, как он водит ею по спине и плечам, потом по груди. Я испугалась своих мыслей, стала укорять себя, но после поняла, что в этом нет моей вины, что виноват Филип; он каким-то странным образом проникает в мои мысли. Этот сон повторял до мельчайших деталей его сексуальную агрессию. Как и тогда, я хотела закричать, но боялась привлечь внимание, я не могла больше сопротивляться. Я снова чувствовала отчаяние, нельзя было рассказывать об этом Джимми, так как неизвестно, что бы он стал предпринимать. При этом я знала, что его мучают подозрения; сейчас он молчит, но когда-нибудь скажет о них. Мне снова стало страшно.
– Дон, что с тобой? – он разбудил меня.
– Все в порядке, Джимми, мне просто приснился плохой сон.
– О чем он был?
– Я не хочу говорить об этом.
Джимми поцеловал меня, после этого мне наконец-то удалось заснуть спокойно, появилась надежда, что страхам скоро придет конец.
Однажды утром в мой кабинет вошел Филип и сел напротив. Я спросила, зачем он пришел. Ответа не последовало. По-видимому, он просто хотел увидеть меня. Откинувшись на спинку стула и не скрывая раздражения, я сказала ему:
– Я не могу спокойно работать, когда за мной наблюдают, Филип; если тебе нечего делать, будь любезен, навести маму, ей как раз сейчас требуется внимание.
Мать боялась даже думать о свадьбе Филипа, так как знала, что Клэр обязательно там будет и непременно с Чарли Вуджи. Также она предполагала, что Клэр выкинет какой-нибудь непристойный фокус и опозорит всю семью. Но при всем этом к свадьбе она готовилась очень тщательно. Задолго до торжества она перемерила огромное количество новых платьев, выбирая самое привлекательное, интригующее и слегка шокирующее; села на интенсивную диету, так как решила, что с возрастом стала полнеть. Однажды она подняла страшную панику из-за того, что углядела в зеркале второй подбородок.
– Ты шутишь, – сказал Филип, – она же меня уморит своими новыми идеями насчет устроения торжеств. Нет, спасибо.
– Ну, извини, но я не могу работать, когда ты здесь сидишь.
Он встал.
– У тебя очень красивый дом.
– Спасибо.
– Вообще это меня несколько расстраивает: Клэр уехала, мать снова вышла замуж, ты переезжаешь в новый дом. Птицы разлетелись из семейного гнезда и оставили меня в нем одного.
– У тебя есть Бэтти, – напомнила я. – Тебе нужно создать новую семью; наоборот, хорошо, что тебе никто не будет мешать.
Он мрачно улыбнулся.
– Знаешь, где мы проведем медовый месяц?
– Нет.
– Там, где вы с Джимми проводили свой. Я уточнил маршрут у Джимми, разве он тебе этого не сказал?
– Нет, он чувствовал, что это расстроит меня. Ты раньше там бывал?
– Да, много раз, так же как и Бэтти Энн; у ее родителей там есть дом.
– Почему бы вам не отправиться в то место, которого никто из вас раньше не видел? Вы бы открыли для себя столько нового.
– Когда у тебя был медовый месяц, разве ты обращала внимание на детали? – Его глаза блестели. – Не стоит рассказывать мне, что вас с Джимми волновали зрелища.
– Да, в то время я была занята не зрелищами; если ты помнишь, как раз перед медовым месяцем умер Рэндольф.
– Ах, ах, – его губы искривились в улыбке. – А как Джимми в постели?
– Я бы не хотела обсуждать с тобой эти темы.
Он еще шире улыбнулся.
– Я представляю, как тяжело было избавиться от чувства, что он твой брат, или вы от этого не избавились?
Глаза его жестко сверкнули.
– Я же объяснила, что не собираюсь говорить с тобой на эту тему.
С минуту он размышлял, а затем произнес: