Дивеево. История места и святынь. Наставления святых. Современная жизнь
Шрифт:
Она поселилась в двух верстах от Дивеевской церкви, в сельце Осиновке, приобретя у осиновских помещиков небольшой домик. Спустя некоторое время ее маленькая дочь (которой было в то время около 10 лет) заболела и скончалась. Тем самым последняя связь Агафьи Семеновны с миром порвалась. В смерти единственного ребенка мать Александра снова узрела указание Божие, и это подтверждало все, что ей было провозвещено Царицей Небесной. Она вернулась в свою усадьбу, распродала земли свои и покойного мужа, крестьян отпустила на волю за небольшую плату, а тех, которые не желали воли, уступила по сходной цене тем добрым помещикам, которых они сами себе выбрали. Так в середине 1760-х гг. мать Александра оказалась обладательницей весьма крупного капитала (не считая того, чем она владела ранее). Часть этих средств пошла на то, чтобы сделать вклады в различные монастыри и церкви для поминовения родителей, дочери и родных. Остальное она решила употребить на то, чтобы достроить или возобновить храмы Божии в тех местах, где это было необходимо. Кроме того, матушка обеспечила немало сирот, вдов, нищих и требующих помощи Христа ради.
Устроив таким образом
О матери Александре (Мельгуновой)
Это «молитвенное созерцание матушкино перед Распятием положило отпечаток на весь дух жизни дивеевских сестер. Молитва на мысленной Голгофе, сострадание Распятому Христу – самая глубокая из молитв. На этих молитвенных подвигах матушки Александры создавался благословенный Дивеев». (прот. Стефан Ляшевский).
Сестры Дивеевской общины, соседние помещики и дивеевские крестьяне сохранили немало воспоминаний о ее глубоком смирении и тайных благотворениях. Забыв о своем знатном происхождении, мать Александра исполняла в доме отца Василия самую трудную черную работу (чистила хлев, ухаживала за скотиной); по ночам жала и связывала в снопы хлеб одиноких крестьян; в страдную пору, когда в бедных семьях все, даже хозяйки, были с утра до позднего вечера в тяжелых полевых работах, оставаясь в деревне, топила в избах печи, месила хлебы, готовила обед, стирала грязное белье, мыла и переодевала детей, чтобы к приходу матерей малыши были ухожены. Все это она делала потихоньку, дабы никто не знал и не видел. Но, невзирая на все укрывательства и старания, мало-помалу крестьяне стали признавать благодетельницу. Детвора указывала в сторону матушки Александры, и это ее очень удивляло. Она смотрела на тех, кто ее благодарил и не признавалась в том, что заботилась о крестьянах и трудилась для них. Кроме того, она особо благотворила бедным невестам – вышивала для них головные уборы, так называемые «сороки», и красивые полотенца. Один образчик ее вышивания долгое время хранился потом в Дивеевском монастыре как святыня.
Однако благотворительность матери Александры не исчерпывалась заботами о материальном благополучии ближних – не меньше внимания она уделяла и духовному развитию окружавших ее крестьян, воспитанию в них благочестия. В течение 12 лет в праздники и воскресные дни она никогда не уходила из церкви сразу домой. По окончании Божественной литургии матушка всегда останавливалась на церковной площади и поучала крестьян, беседовала с ними о принципах христианской жизни, о достойном почитании праздничных и воскресных дней и т. п. Эти духовные беседы будущей преподобной с народом прихожане села Дивеева вспоминали с благодарностью даже спустя много лет после ее смерти.
Как повествует «Летопись Серафимо-Дивеевского монастыря», мать Александра провела всю свою жизнь в таких великих трудах и подвигах, что исполнилась благодати и даров Духа Святого. К ней стекались со всех сторон не только одни простые люди, но и высокопоставленные лица, купечество и даже духовенство, чтобы послушать ее наставления, получить благословение, совет и удостоиться ее привета. Богато одаренная редким природным умом, она была чрезвычайно образованна и начитана. Она столь твердо изучила все уставы, законы и положения церковные, что во всех важных случаях к ней обращались за указаниями и разъяснениями. У нее искали наставлений и советов, в ней видели праведного судью во всевозможных недоумениях, семейных делах, спорах и ссорах и, конечно, беспрекословно подчинялись ее приговорам и решениям. Однажды, когда в большом близлежащем селе Нуче было освящение храма, мать Александру специально попросили быть распорядительницей этого праздника, на что она и согласилась. Удивительным образом ей удалось прекрасно распорядиться обо всем и устроить множество, казалось бы, неразрешимых вопросов. В частности, народу на торжестве было столько, что казалось невозможно разместить всех, а матушка соединила дворян вместе, духовенство в другом отделении вместе, купцов посадила с купцами и крестьян отдельно. Всем было удобно, хорошо и всего хватило. Мать Александра также взяла под свое начало церковную церемонию, и люди, глядя на нее с благоговением, старались ей наперебой угодить. Князья, богатые помещики и духовники почитали за счастье вести ее под руки или если она обратится к кому с ласковым и приветливым словом. Эти знаки внимания считали великой честью.
Н. А. Мотовилов записал рассказ Евдокии Мартыновны (Мартыновы), которая была послушницей матушки Александры: «Одежда Агафьи Семеновны была не только простая и бедная, но и многошвейная, и притом зимой и летом одна и та же: на голове она носила холодную черную кругленькую шерстяную шапочку, опушенную заячьим мехом, потому что она часто страдала головной болью; платочки носила бумажные. [5] На полевые работы ходила в лаптях, а под конец своей жизни хаживала уже в холодных сапожках, подаренных ей Саррой Андреевной Соловцевой. На ее кроватке лежал войлочек, а в головах пуховые подушечки, пожертвованные ей духовными ее дочерьми Клеопатрой и Дарьей Чемодановыми и Анной Аргамаковой. И это уже было незадолго до кончины ее, а до того времени она их не имела. А во время отдохновения своего подкладывала под голову камень, зашитый в холстину для того, чтобы издали казался подушечкой. Матушка Агафья Семеновна носила власяницу, была среднего роста, вида веселого, лицо круглое, белое, глаза серые, нос короткий луковичкой, ротик небольшой, волосы в молодости были светло-русые, лицо и ручки – полные, в последние дни жизни от многих слез ресницы глаз ее были всегда красные». [6]
5
Т. е. хлопчатобумажные. – Прим. сост.
6
Серафим (Чичагов), сщмч. Летопись…
Также Н. А. Мотовилов сообщал, что мать Александра перед смертью говорила послушнице Евдокии: «Молись Богу, Господь не оставит тебя, я уж скоро отойду от сего света, а ты еще долго проживешь и то, что сбудутся слова мои, то есть что соберется на месте ее большая обитель, увидишь на деле, будет большое смятение; ты и до него доживешь». [7]
Кончина преподобной Александры Дивеевской
Незадолго до смерти мать Александра попросила Евдокию Мартынову: «А ты, Евдокиюшка, как я буду отходить, возьми образ Пресвятой Богородицы Казанский да и положи его мне на грудь, чтобы Царица Небесная была при мне во время отхода моего, а перед образом свечку затепли».
7
Там же.
Ведь, как ни прилежно подвизалась мать Александра в посте, молитве и добрых делах (помощи и поучении ближних), но главной целью своей жизни она, разумеется, считала устроение монастыря – четвертого земного Богородицыного удела, что было поручено ей Самой Пречистой Девой.
Глава 3
Казанская община
Как свидетельствует Серафим (Чичагов), мать Александра в постоянной заботе об исполнении воли Божьей, возвещенной Царицей Небесной, с мудрой осторожностью приступала к созданию общины, которая впоследствии должна была разрастись в монастырь. Созидание новой обители следовало начинать, разумеется, с постройки храма – летописатели Серафимо-Дивеевского монастыря считают, что эту мысль матушке во время молитвы внушила Сама Матерь Божья, и что именно Она открыла, что церковь должна быть посвящена Казанской Ее иконе. В 1767 году мать Александра по благословению Саровского духовника, отца Пахомия, приступила к постройке каменного Казанского храма в Дивееве – взамен старого деревянного, приходящего в ветхость храма святителя Николая Чудотворца. Подав прошение в епархию и получив разрешение, Агафья Семеновна начала строительство на месте чудесного явления Царицы Небесной.
Точное время окончания строительства неизвестно. «Надо предполагать, – пишет автор “Летописи Серафимо-Дивеевского монастыря” священномученик Серафим (Чичагов), – что построение ее окончилось, судя по св. антиминсу, через пять лет, то есть в 1772 году. Антиминс главного престола во имя иконы Казанской Божией Матери священнодействован Высокопреосвященнейшим Палладием, архиепископом Рязанским. Левый придел, в память бывшей на этом месте деревянной церкви святителя Николая Чудотворца, посвящен имени того же святителя, и антиминс священнодействован в 1776 году Рязанским епископом Симоном. Правый придел по особому чудному указанию Божьему посвящен имени святого первомученика архидиакона Стефана, и антиминс его священнодействован в 1779 году тем же Симоном, епископом Рязанским. Мать Александра недоумевала, какому святому посвятить третий придел, и поэтому однажды всю ночь молила в своей келье Господа указать Свою волю. Вдруг послышался в маленьком окне ее стук и за ним голос: “Да будет престол сей первомученика архидиакона Стефана!” С трепетом и радостью бросилась мать Александра к окну, чтобы видеть, кто ей говорит, но никого не было, а на подоконнике она обрела чудно и невидимо откуда явившийся образ св. первомученика архидиакона Стефана, написанный на простом, почти неотесанном обрубке бревна. Этот образ был всегда в церкви и теперь перенесен в келью первоначальницы Дивеевского монастыря». [8]
8
Серафим (Чичагов), сщмч. Летопись…
По другим сведениям, не так давно обнаруженным в Центральном архиве Нижегородской области, непосредственно строительство храма было начато только в 1773–1774 гг., а освящена Казанская церковь малым чином была в 1780 году тем самым отцом Пахомием, который и благословил мать Александру на возведение храма. [9]
Тропарь Божией Матери пред иконой Ее Казанской, глас 4
Заступнице усердная,/ Мати Господа Вышняго,/ за всех молиши Сына Твоего, Христа Бога нашего,/ и всем твориши спастися,/ в державный Твой покров прибегающим./ Всех нас заступи, о Госпоже, Царице и Владычице,/ иже в напастех, и скорбех, и в болезнех обремененных грехи многими,/ предстоящих и молящихся Тебе умиленною душею/ и сокрушенным сердцем/ пред пречистым Твоим образом со слезами/ и невозвратно надежду имущих на Тя,/ избавления всех зол,/ всем полезная даруй/ и вся спаси, Богородице Дево:// Ты бо еси Божественный покров рабом Твоим.
9
Преподобный Серафим Саровский и Дивеевская обитель. М.: «Отчий дом», 2011.