Диверсант
Шрифт:
“У парнишки автоматический пистолет среднего калибра” — успел разглядеть Кросс.
Женщина закричала. Сверху послышался встревоженный голос Хилен Койл:
— Джейсон!
Пряжка ремня Кросса ударила парня с уже пострадавшим лицом — он оказался ближе остальных — в пах. В то же мгновение Кросс бросился вперед и вниз, перекатываясь по земле. Пуля ударила в землю в нескольких дюймах от его правой ноги. Вскакивая, Кросс выбросил перед собой нож.
Лезвие по рукоять вошло в правое бедро противника. Шлепальщик закричал от боли. Из рассеченной артерии хлынула кровь. Пистолет прогрохотал
Ухо осталось у него в руке, и тело парня с уже сломанным локтем рухнуло на землю. Кросс развернулся на сто восемьдесят градусов, правой ногой сокрушая колено упавшего. Потом шагнул вперед и, полуобернувшись влево, ударил пяткой по переносице, добивая противника.
Парень, которого Кросс ударил пряжкой в лицо, на четвереньках уползал в темноту, но Кросс двумя прыжками настиг его. Носок правой ноги Кросса ударил его по копчику, опрокидывая на землю и частично парализуя. Кросс не стал терять времени на выяснения и, сделав еще два шага вперед, всем весом обрушился на позвоночник у основания черепа. Противник издал последний стон, и тело его с широко раскинутыми руками замерло на земле.
— Сеньор...
Кросс повернулся к женщине.
— Простите, что вам пришлось на это смотреть. Вы сможете дождаться полиции?
— Да.
— Пожалуйста, не описывайте им меня слишком подробно. — Он не стал упоминать о Хилен, окликнувшей его по имени, в надежде, что женщина его не расслышала.
— Vaya con Dios.
Кросс улыбнулся и произнес:
— Спасибо, — и добавил: — Закройте на минуту глаза. — После чего вытащил из бедра Шлепальщика нож со своими отпечатками пальцев и поднялся по склону небольшого оврага, через который был перекинут мост, по дороге заправляя пояс на место.
Хилен Койл встретила его у края моста.
— Джейсон?
— Ты хочешь узнать, что произошло?
— Думаю, что да.
— Ладно, постараюсь по возможности тебе рассказать. — Кросс взял ее за руку и окинул взглядом свою одежду. Куртка и штаны были перепачканы кровью. Вдалеке слышались приближающиеся звуки полицейских сирен.
Писатели иногда определяют постукивание женских каблучков по мостовой термином “staccatto”. “В данном случае больше подходит определение “rubato”, — подумал Кросс, когда Хилен Койл повернулась и впереди него побежала к машине. Он решил, что избавится от ножа, как только они отъедут достаточно далеко от возможного района поисков.
Глава 2
—Это действительно необходимо?
— Полагаю, что да — для человека вашего возраста.
— Вы мой ровесник.
— Большинство относится к этой процедуре без особого энтузиазма.
— Вот уж не сомневаюсь. — Дарвин Хьюз мрачно кивнул, следя за своим дыханием.
— Теперь расслабьтесь.
— Доктор Андерсон, любопытно узнать, смогли бы расслабиться вы, если бы вам предстояла столь своеобразная процедура?
— Нет. Сделать вам местный наркоз?
— После которого придется ждать еще?
— Около пяти минут.
— Приступайте сразу. Я имею в виду, прямо сейчас... ухх! — Хьюз почувствовал, как внутри у него все переворачивается, и изо всей силы сжал кулаки на подлокотниках. Дыхание его участилось. — Вы...
— Почти закончил, мистер Келли. Сестра, возьмите. Минутку... все. Продолжайте дышать так же, как сейчас. Это не боль, всего лишь судороги.
— Мистер Андерсон, будьте добры, просветите меня, в чем разница? Разница между болью и судорогами?
— Все, мистер Келли, можете расслабиться. На вид все в порядке.
— Рад слышать.
Одеваясь, он размышлял о выпавшей ему судьбе.
Дарвину Хьюзу нередко приходило в голову, что выпади подобная возможность ему в юности, он с радостью сменил бы имя Дарвин на Давид. Вот уж чего ему совершенно не хотелось, так это фамилии Келли. Однако при всей простоте создания новой личности, подыскать подходящую фамилию было далеко не просто. Хьюзу никто об этом не рассказывал, но он знал, каким образом делаются подобные вещи и в полной мере оценил затраченные усилия.
Сама по себе процедура не держалась в секрете, но выглядела достаточно неприятно. Попросту за основу бралось свидетельство о смерти с подходящей датой рождений, на основании которого затем строилось все остальное. Труднее всего было подыскать подходящее свидетельство о смерти. Записи в документах социального страхования, отметку об учебе и прочие подобные сведения можно было сфабриковать. Причем без особого труда, поскольку подделкой занималось само правительство. Но не мог же он ознакомиться со своей тщательно подготовленной новой личностью — с дипломами и степенями, которых он никогда не получал, с отличиями, которыми его никогда не награждали, со счетами в банках, которых он никогда не открывал — и заявить: “Мне довелось знать предателя по фамилии Келли, человека, которого я презирал и которого вынужден был убить, чтобы выполнить задание во время передышки между Кореей и Вьетнамом. Поэтому я хочу другую фамилию!” Это было бы уже слишком.
Поэтому он остался Дэвидом Келли.
Хьюз провел пальцами по волосам, оттянул край свитера и взял в руки журнал. Издание было полностью посвящено миру стрелкового оружия, и Хьюз воспользовался ожиданием, чтобы пробежать глазами статью наиболее уважаемого им в той области автора — Йэна Лайборела. Хьюз не всегда соглашался с суждениями последнего — собственно, в противном случае и читать было бы не интересно. Однако Лайборел жил в реальном мире и рассматривал оружие соответствующим образом.
— Мистер Келли?
Хьюз поднял глаза, закрыл журнал и улыбнулся. Андерсон выглядел вполне удовлетворенным, так что плохих новостей ждать не приходилось.
— У вас организм сорокалетнего мужчины. Причем здорового, физически активного мужчины. С таким пациентом, как вы, мне и делать-то нечего.
— Надеюсь, что так оно и есть, — Хьюз вполне искренне улыбнулся.
Андерсон протянул ему руку и произнес:
— Чистая. Работаю в резиновых перчатках.
Хьюз пожал руку доктора и рассмеялся.