Диверсант
Шрифт:
Разумеется, руководство Белоруссии в лице Пономаренко, Эйдинова, Киселева, Мазурова нашло, организовало людей. Но их надо было ознакомить с тактикой партизанской войны, установить явки, связи, конспиративные квартиры, тайники, подготовить агентов для деятельности в подполье.
На эту огромную работу было всего двое суток. Практически весь отдел Мамсурова работал в Белоруссии: Гай Туманян, Николай Патрахальцев, Иван Демский, Василий Троян, Сергей Фомин, Валерий Знаменский, Николай Щелоков, Григорий Харитоненков, Петр Герасимов.
Это были опытные разведчики-диверсанты.
Гай
С 1935 года служил в разведывательно-диверсионном отделении ГРУ, участвовал в гражданской войне в Испании.
Василий Абрамович Троян также находился в Испании, потом был направлен на советско-финский фронт.
Под стать им и остальные офицеры отдела.
«Вся наша особая группа,— вспоминал Мамсуров, — в те дни работала по организации специальной сети агентуры в районе Рогачева, Могилева, Орши. Останавливали отходящие части, потерявшие связь с вышестоящим командованием. Именем Маршала Советского Союза Ворошилова направляли их в район Чаусы на сосредоточение и организационное укрепление в тылу.
Я каждый раз докладывал Ворошилову о том, что делала наша особая группа.
В первую же встречу с секретарем ЦК компартии Белоруссии Пономаренко мы обговорили вопросы организации партизанского движения и срочной подготовки специальных разведывательно-диверсионных кадров, набросали план мероприятий».
Известно, что 27 июня 1941 года специальная группа Мамсурова приступила к подготовке и обучению нескольких сотен партийных и советских работников, предназначенных для деятельности в тылу.
Самому Хаджи-Умар Джиоровичу пришлось срочно выехать в Могилев. Там он провел совещание с руководством области и города. О чем говорил Мамсуров? О том, что необходимо организовать население на строительство противотанковых заграждений, а также о создании противодиверсионных отрядов и подразделений по борьбе с фашистскими десантами.
«Ночью 28 июня я уехал в район подготовки партизанских кадров,— напишет позже Мамсуров, — и до наступления утра проводил занятия по тактике диверсионных действий.
Обучение шло, по сути, днем и ночью. Эту группу утром 29 июня (а их было около 300 человек) мы направили на выполнение боевых задач в тылу противника.
По моей просьбе в район приехали Ворошилов и Пономаренко, чтобы сказать будущим партизанам напутственные слова.
Так зарождалось партизанское движение в Белоруссии».
До 5 июля 1941 года особая группа Мамсурова продолжала готовить в районе Могилева партизан-диверсантов, руководителей подпольных организаций.
За Это время в жизни полковника
До сих пор по этому поводу много суждений. В одном из фильмов, например, показано, как Павлова берут под арест сотрудники НКВД.
Во многих публикациях, вышедших в последние годы, высказано огромное количество гипотез — кто же сыграл роковую роль в судьбе Павлова? Были намеки, в том числе и на Ворошилова. Мол, маршал докладывал Сталину о состоянии дел на Западном фронте — он и виновен в гибели Дмитрия Григорьевича. Все это не более чем досужие вымыслы.
Мамсуров точно знал, что Ворошилов здесь ни при чем. Он стал свидетелем разговора между Шапошниковым и Ворошиловым о судьбе командующего Павлова.
Как же все обстояло на самом деле?
27 июня в разговоре с Шапошниковым Ворошилов сказал, что имеет указание отстранить Павлова от командования округом и отправить под охраной в Москву.
Шапошников согласился: Дмитрий Григорьевич — командующий никудышный. Однако высказал мысль о том, что арест Павлова был бы ошибкой, которая ничего, кроме вреда, не принесет.
«Не то теперь время, — повторял он. — Это вызовет тревогу и суматоху в рядах командиров».
Ворошилов надолго задумался, потом взял блокнот и стал писать шифрованную телеграмму на имя Сталина. Написав, прочитал ее Шапошникову. В ней он докладывал обстановку на сегодняшний день на Западном фронте и делал свои выводы и предложения.
Ворошилов просил Сталина не арестовывать Павлова, а просто отстранить от командования округом и назначить командующим танковой группой, сформированной из отходящих частей в районе Гомель-Рогачев.
По данным штаба округа, там находилось около двух танковых дивизий.
Однако Сталин принял другое решение.
29 июня Ворошилов отдал приказ Мамсурову арестовать генералов Павлова, Климовских, Клича. Уже были готовы машины с охраной.
Мамсуров так будет вспоминать об аресте генералов. «Первым подошел сам Павлов. Снял ремень с пистолетом и, подав их мне, крепко пожал руку, сказал: "Не поминай лихом, Ксанти, наверное, когда-нибудь в Могилеве встретимся". В отличие от вчерашней ночи он был почти спокоен и мужественен в эту минуту. Павлов первым сел в легковую машину.
Вторым сдал оружие начальник штаба Климовских. Мы с ним раньше никогда не встречались. Он был также спокоен, ничего не сказал и сел в ту же машину.
Третьим подошел ко мне замечательный товарищ, великолепный артиллерист — командующий артиллерией округа Клич. Мы прекрасно знали друг друга по Испании и всегда общались как хорошие товарищи. Клич был жизнерадостным человеком.
Он протянул свое оружие, с улыбкой обнял меня и тихо сказал: "Вот как дело обернулось из-за этого фанфарона и самовлюбленного павлина". Он имел в виду, конечно, Павлова.