Диверсанты. Легенда Лубянки – Павел Судоплатов
Шрифт:
Ликвидация секретных сотрудников, конечно, имела место, особенно в 1905–1907 гг., но она заключала в себе серьезную опасность. Во-первых, при недостаточности доказательств репрессии мог быть подвергнут невиновный член партии. Здесь следует отметить, что Департамент полиции иногда специально распространял дезинформацию, дискредитировавшую партийных активистов. Во-вторых, убийство секретного сотрудника органы политического сыска никогда не оставляли без ответных и не менее жестких мер. Исполнителей приговора тщательно искали не только в России, но и за рубежом (полиции этих государств); обнаруженных исполнителей ликвидировала полицейская агентура, их компрометировали в глазах товарищей, чаще всего с тем же трагическим результатом.
Еще раз подчеркнем: стратегическая дальновидность В. И. Ленина проявилась в нежелании превращать особенно рискованные акции по ликвидации наиболее одиозных противников в неконтролируемую систему, которая
По опубликованным данным, всего в 1901–1917 гг. разоблачено более семидесяти секретных сотрудников охранных отделений и жандармских управлений. Следует подчеркнуть, что большинство из них были раскрыты по собственной неосторожности либо в результате предательства со стороны государственных служащих. Важную роль в разоблачении агентуры сыграли: Ф. Э. Дзержинский, А. Е. Бадаев, Д. И. Курский, З. Я. Литвин-Седой, М. С. Ольминский, Г. И. Петровский, Н. Г. Полетаев, И. А. Пятницкий, Е. Ф. Резмирович, К. Н. Самойлова, Н. А. Семашко, С. А. Тер-Петросян, Я. Тышка, М. Н. Федоров, В. Я. Фидлеровский. Деятельность указанных лиц крайне тревожила сотрудников Особого отдела, которые прилагали все усилия для выявления и изоляции специалистов партийной службы безопасности. Впоследствии опыт, приобретенный революционерами в борьбе с политической полицией Российской империи, широко использовался в деятельности специальных служб и подразделений Советской России.
За несколько месяцев до Февральской революции большинство подданных Российской империи не могли себе представить, какие события произойдут в стране в 1917 г. Не только для обывателей, но и для подавляющего числа представителей властных структур и оппозиции смена политического строя стала неожиданностью. В. И. Ленин еще в январе 1917 г. говорил в Цюрихе, что «партийцы-старики», быть может, до грядущей революции не доживут. На другой день после отречения императора (2 (15) марта 1917 г.) А. М. Горький и Н. С. Чхеидзе говорили послу Франции М. Палеологу, что революция оказалась «совершенно внезапной». По нашему мнению, неожиданность Февральской революции заключалась не в самом факте ее свершения, а в том, за какой короткий период она произошла.
В циркуляре Департамента полиции «О деятельности политических партий в России и о мерах борьбы с этими партиями», изданном еще в сентябре 1914 г., четко указывалось, что в ходе войны революционная деятельность будет продолжаться. Бывший министр внутренних дел П. Н. Дурново ровно за три года до Февральской революции пророчески писал Николаю II, предупреждая его о столь вероятных военных поражениях, обусловленных ненужностью войны для России и ее неподготовленностью к очередному военному конфликту за чуждые интересы. Дурново небезосновательно полагал, что все неудачи в войне будут приписаны правительству, против него начнется яростная кампания в законодательных учреждениях и в результате – неизбежная социальная революция. Так как же Николай II отреагировал на предостережение члена Государственного совета, который, кстати, в 1906 г. был приговорен эсерами к смерти и лишь по счастливой случайности остался в живых? Реально – никак! В этом контексте нельзя не сказать: личные качества последнего российского самодержца стали одной из первых причин, обусловившей падение династии Романовых.
Вторая причина революции была социальной. И. Л. Солоневич писал, что предреволюционная Россия находилась в социальном тупике. Новые общественные силы – «энергичные, талантливые, крепкие, хозяйственные» – пробивались к власти, но на их пути стоял старый правящий слой, который имел все признаки вырождения, в том числе и физического. Генерал императорской свиты А. А. Мосолов вспоминал:
«Ближайшая свита не могла быть полезной императору ни мыслями, ни сведениями относительно внутренней жизни страны… Бюрократия, включая министров, представляет одну из преград, отделяющих государя от народа. Бюрократия – каста, имеющая свои собственные интересы, далеко не всегда совпадающие с интересами страны и ее государя». [49]
49
Мосолов А. А. При дворе последнего императора: Записки начальника канцелярии Министерства императорского двора. М., 1993. С. 114–115.
Мы полностью согласны с этим. Добавим, что впоследствии бюрократы от партии и спецслужб будут самыми страшными врагами П. А. Судоплатова и его товарищей по оружию во время всей его активной работы.
Как следует из многих опубликованных мемуаров, в отстранении Николая II от власти не последнюю роль сыграли несколько «дворцовых заговоров», организованных представителями земельной аристократии, финансово-промышленных и военных кругов. Земельная (не служилая!) аристократия не хотела терять привилегий и связывала сохранение своего благополучия с крайним консерватором – великим князем Николаем Николаевичем. А. А. Мосолов сообщает:
«Думали, что переворот приведет к диктатуре Николая Николаевича, а при успешном переломе в военных действиях и – к его восшествию на престол». [50]
С. П. Мельгунов писал примерно о том же: «Речь шла уже о заговоре в стиле дворцовых переворотов XVIII столетия, при которых не исключалась возможность и цареубийства». [51]
Преследовал свои цели, реализация которых тормозилась династией, и российский финансово-промышленный капитал. Политический лидер этой группы А. И. Гучков впоследствии показал Чрезвычайной следственной комиссии Временного правительства, что план заключался в том, чтобы «…захватить по дороге между Ставкой и Царским Селом императорский поезд, вынудить отречение, затем одновременно, при посредстве воинских частей, на которые… в Петрограде можно было рассчитывать, арестовать существующее правительство, затем объявить как о перевороте, так и о лицах, которые возглавляют собою правительство». [52]
50
Там же. С. 34.
51
Мельгунов С. П. На путях к дворцовому перевороту (Заговоры перед революцией 1917 года). Париж, 1931. С. 102.
52
Там же. С. 6.
По некоторым данным, к заговору примыкали Н. И Некрасов, М. И. Терещенко и генералы Л. Г. Корнилов и А. М. Крымов. Следует отметить, что в Департаменте полиции и в Петроградском охранном отделении определенная информация о деятельности А. И. Гучкова и его сторонников имелась, но никаких репрессивных или хотя бы профилактических мер по отношению к заговорщикам предпринято не было.
Главой сговора генералов являлся начальник штаба Верховного главнокомандующего генерал М. В. Алексеев. По одной из версий, он видел себя в будущем Верховным главнокомандующим при малолетнем императоре и регенте Николае Николаевиче. Военная верхушка, поддерживавшая Алексеева, справедливо опасалась за свое будущее после стольких военных неудач. В мемуарах М. Палеолог рассказывает, что великие князья и просто князья, представители финансовой, земельной и военной аристократии на своих приемах открыто говорили о свержении императора и о том, что они уже ведут пропаганду в частях гвардии. Петербургское охранное отделение указывало, что отпуск офицеров гвардейской кавалерии осуществляется по определенному плану. Агитация велась даже среди сотрудников охранных структур государя, в том числе среди личного состава конвоя Николая II. Представители правящей элиты, участвовавшие в заговорах, не отдавали себе отчета в том, что могут стать жертвой своих же собственных действий.
Мы оставим за скобками события, связанные с Февральской революцией, они хорошо известны. Только отметим, что мятеж войск Петроградского гарнизона был бы невозможен без активной, последовательной и наступательной работы военных организаций социалистов-революционеров и РСДРП. Их опыт по разложению силовой опоры правительства затем был тщательно изучен и применялся как в ходе Гражданской войны, так и в ряде других стран при организации вооруженных восстаний.
3 (16) апреля 1917 г. в Россию прибыли первые политические эмигранты, в том числе В. И. Ленин. Петроградский совет устроил на Финляндском вокзале пышную, с военным караулом встречу. Г. Е. Зиновьев (настоящая фамилия Радомысльский) впоследствии писал, что все приехавшие были уверены, что будут немедленно арестованы Милюковым и Львовым. Почему он был так уверен в аресте? Дело в том, что поезд шел из Швейцарии через территорию Германии, Швеции и Финляндии. Получается, что Германия, находившаяся в состоянии войны с Россией, способствовала возвращению на родину русских подданных, да еще к тому же поезд сопровождала немецкая охрана!