Диверсанты. Легенда Лубянки – Яков Серебрянский
Шрифт:
12 сентября Гитлер рассмотрел варианты дальнейшей судьбы польского государства в присутствии В. Кейтеля, А. Йодля (представители Верховного главнокомандования), И. фон Риббентропа (МИД), В. Канариса и Э. фон Лахузена. Канарис и Лахузен предлагали такой раздел восточных территорий Польши, при котором Литва получила бы район Вильно, Галичина и Западная Волынь образовали независимое украинское государство, а остальные территории отошли бы к СССР. Именно с учетом последнего варианта Абвер и готовил боевые подразделения украинских националистов (в тренировочном лагере под Дахштайном под руководством инструкторов Абвер-II обучались еще 250 добровольцев).
Гитлер
Позднее Канарис встретился с Мельником в Вене, где обговаривался вариант провозглашения независимой Западной Украины в том случае, если Сталин откажется от вступления в Польшу. Но 17 сентября советские войска перешли польскую границу, и вопрос о территориальной принадлежности Западной Украины был закрыт.
Раздел Польши в сентябре 1939 года между Германией и СССР, в результате которого к Советскому Союзу были присоединены Западная Белоруссия и Западная Украина, произошел без участия военных специалистов Коминтерна. Вероятно, именно в этот период у Сталина и его ближайшего окружения начало складываться убеждение, что для экспансии «мировой революции» вполне достаточно сил и средств Красной армии и проводимой «вождем всех народов» «безошибочной политики».
Особенный интерес руководства ВКП(б) в этой области вызывали Прибалтийские страны. В секретном дополнительном протоколе о разграничении сфер интересов Третьего рейха и Советского Союза было зафиксировано:
«1. В случае территориально-политического переустройства областей, входящих в состав Прибалтийских государств (Литва, Латвия, Эстония, Финляндия), северная граница Литвы одновременно является границей сфер интересов Германии и СССР. При этом интересы Литвы относительно Виленской области признаются обеими сторонами» [243] .
243
Там же. – С. 72.
В период с 28 сентября по 10 октября 1939 года с правительствами Латвии, Литвы и Эстонии были заключены договоры о взаимопомощи. В договорах предусматривалось размещение на территории Прибалтийских стран советских военных баз.
Правительство Финляндии от подписания подобного договора отказалось, и во второй половине октября 1939 года финские войска были частично отмобилизованы. Впоследствии выяснилось, что деятельность компартии Финляндии была парализована финской полицией и контрразведкой, поэтому реальной поддержки Красной армии коммунисты не оказали.
В то же время активную помощь Финляндии по части организации секретных операций оказывали немецкие специалисты из аналогичных служб Третьего рейха, особенно из Военной организации «Финляндия» («Бюро А. Целлариуса»).
С разведкой Германии многие финские офицеры сотрудничали с 1914 года, когда в составе кайзеровской армии воевали против Российской империи. Именно «Финляндия» первой получила сведения о боевых возможностях советских разведывательных, диверсионных и пограничных подразделений в условиях «незнаменитой» зимней войны 1939–1940 гг.
Поскольку правительство Финляндии отказалось от подписания договора с СССР по типу договоров с Прибалтийскими странами, подготовка к войне с Финляндией в Советском Союзе вступила в завершающую стадию. Не последнюю роль
В свою очередь, финское командование готовилось компенсировать подавляющее численное превосходство «русских» высокой боевой выучкой финских военнослужащих, их стойкостью и умением вести бой на сильно пересеченной местности в условиях зимы. На Карельском перешейке планировалось вести жесткую оборону на «Линии Маннергейма», которая тогда считалась непроходимой. Предполье между государственной границей и главной оборонительной линией составляло от 12 километров в восточной части Карельского перешейка до 65 километров в его западной части. По плану обороны в предполье должны были действовать небольшие финские разведывательно-диверсионные группы (РДГ).
Севернее Ладожского озера финны собирались вести маневренную оборону. Здесь их расчеты строились не только на нанесении местных контрударов по прорвавшимся советским частям, но и на действиях на флангах и в тылу частей Красной армии. Силы прикрытия состояли из частей пограничной охраны, нескольких батальонов егерей, отдельных кавалерийских отрядов и частей местной самообороны.
Хорошее знание местности, прекрасная лыжная и стрелковая подготовка, а также правильно выбранная тактика позволили финским войскам на этом направлении перехватить инициативу у советских войск и на отдельных участках удерживать ее вплоть до конца войны.
Советско-финляндская война, начавшаяся 30 ноября 1939 года, потребовала активной работы в тылу противника военной разведки Красной армии. На практике эта заранее спланированная работа обернулась полным провалом. На совещании начальствующего состава 14–17 апреля 1940 года в ЦК ВКП(б) начальник РУ РККА И.И. Проскуров, в частности, сказал:
«Разведотдел допустил большую ошибку. Рассчитывали, что движение войск будет похоже на то, которое было во время западной кампании, и посылали туда агентов, давали явку не на нашу территорию, а на пункты, находящиеся на территории противника. Через десять дней, мол, придем в такой-то пункт, и доложишь материал. А выхода наших частей в эти пункты не состоялось» [244] .
244
Цит. по: Болтунов М.Е.Диверсанты ГРУ. – С. 142.
Помощь со стороны Коминтерна военной разведке была совсем не той, какой могла бы быть. В первую очередь это объясняется разгромом сетей Военной организации КП Финляндии. А кадры, способные эти сети восстановить, были к тому времени практически полностью уничтожены в результате «партийных войн». За небольшим исключением разведгруппы создавали в экстренном порядке и забрасывали на территорию противника без подготовки и соответствующего обеспечения, поэтому большинство из них выполнить задания не смогли, а многие погибли. После окончания войны во время опросов работниками НКВД военнопленных красноармейцев выяснилось, что они встречали в плену от 20 до 25 советских разведчиков, одетых в финскую военную форму.