Диверсанты
Шрифт:
— А я не прощу себя! — раздался рядом голос Лады, — потому что я не помешала им уйти, хотя и могла. Решила, что так будет лучше…
— А теперь жалеешь? — спросила Эсмеральда, пристально глядя ей в глаза.
— Да, — сказала Лада, — потому что события принимают такой оборот, что они не смогут оттуда выбраться.
— Но хоть уничтожить-то Энергон они смогут? — с надеждой спросила Бона.
— Не знаю… — сказала Лада, — сомневаюсь… я не вижу таких возможностей. Ещё утром мне казалось что они есть, что что-то должно случиться… но сейчас надежда тает. Похоже, я совершила самую большую ошибку в своей жизни, и исправить её уже не смогу.
— Так может, рванём к Энергону? — предложила Бона.
— Это бессмысленно, — покачала головой Лада, — им мы не поможем, и сами погибнем. Как ни цинично это прозвучит, но это нерационально.
— Лиана всегда действовала нерационально, — сказала Эсмеральда, — и зачастую в этом был залог её успеха. Не так ли?
— Предлагаешь рискнуть? — посмотрела на неё Лада.
— У меня складывается ощущение, — неожиданно встрял в разговор Пётр, — что у нас один здравый смысл на всех, и он постоянно меняет носителя. В данный момент он находится во мне. И должен вам сказать, что разговор начал выруливать не в ту сторону. Как бы мне ни хотелось помочь Лиане, но умерев по пути, мы этой цели не достигнем. И скажу больше. На нас лежит большая ответственность. С нами Момо, и дело не в наших жизнях, и даже не в её, а в судьбе будущего контакта двух цивилизаций, который состоится рано или поздно. И ставка сейчас именно такая. Не больше и не меньше. Если бы был шанс, хоть самый маленький, помочь Лиане и Спасу, я бы первый туда бросился. Но мы туда просто не долетим. Мы рухнем по пути. А учитывая то, что туда сейчас стягивают всё, что может летать на этом континенте, хоть я и не понимаю зачем, если электроника там не работает. Хотя, может быть мы просто чего-то не знаем. В общем, даже если у нас не откажет электроника, то на старом грузовом самолёте мы вряд ли что-то сможем там сделать. Да мы даже посадить его не сможем, потому что некуда. Короче, у нас нет ни единого шанса добраться туда. Про дальнейшее даже строить гипотезы не буду. Я убеждён, что нужно придерживаться первоначального плана. Взлетаем и держим курс к побережью. Решайте. Второй раз я вас отговаривать спасти мою дочь не буду. И сейчас-то трудно было заставить себя это делать. Есть во всём этом что-то противоестественное… — Пётр замолчал, потому что силы оставили его. Эта речь далась ему очень нелегко.
— Все на борту? Я запускаю аппарат! — решительно сказала Руфь, чтобы пресечь дальнейшие споры и разногласия.
— Давай, — неожиданно хриплым голосом, сказала Лада, и стремительно ушла вглубь салона.
— Ну, мы же к побережью летим? — робко спросил выступивший из темноты Егор.
— К побережью, — зыркнула на него Бона, и хотя ей было что сказать, развивать мысль не стала.
Взлетели они без проблем. И первые десять минут полёта тоже прошли нормально. А потом, на весь самолёт, через динамики, раздался голос Руфи:
— У нас проблема! — сказала она, на удивление спокойным голосом, — нас заметили, и сейчас в нашу сторону летит, как минимум, пять кораблей. Они ещё далеко, но то что они резко сменили курс и теперь движутся в нашу сторону, не вызывает сомнений. Будьте готовы к экстренной посадке.
Этого можно было и не говорить. Они с самого начала рассчитывали на максимально жёсткую посадку.
— Да уж, не важно, в какую сторону лететь, грохнуться можно везде! — пробормотал Егор, усаживаясь в одно из пассажирских кресел и пристёгиваясь. Предчувствия у него были самые нехорошие.
У Энергонщиков, похоже, в самом деле, творился какой-то бардак. Преследующие их корабли успели приблизиться достаточно сильно, когда вдруг резко развернулись и начали двигаться в противоположном направлении, к Энергону. Но через некоторое время вновь стали их догонять.
Видимо, тот кто принимал там решения, находился в состоянии близком к паническому и метался между разными вариантами действий. Да, никто не знал кто летит в этом самолёте. Рабочих систем связи на нём не было. И выбор был сложный, преследовать этот непонятный борт, уходящий в сторону моря, или направить корабли к Энергону, откуда поступали тревожные сигналы. Если бы принимающий решения не метался, то их самолёт бы давно настигли и, возможно, сбили… ну или вынудили бы сесть на грунт. А так, им дали фору, которой они воспользовались и успели добраться до побережья.
Сделав разворот, Руфь направила самолёт вдоль линии берега, надеясь посадить его как можно ближе к земле.
— Как только приводнимся, покидайте машину без промедления. Скорее всего, по нам будут стрелять! — объявила она.
Но все и так уже были к этому готовы. Спасательных жилетов хватило на всех, этим добром они запаслись с избытком. Да и на чём добираться до берега тоже было. Не было только одного — времени. Преследователи были слишком близко.
Самолёт жёстко ударился об воду, подпрыгнул, и тут же раздалось громкое шипение. Это начали надуваться баллоны, которые должны были удержать самолёт на плаву, по крайней мере, в течение некоторого времени.
Подпрыгнув ещё несколько раз, Самолет, наконец, почти остановился, сильно раскачиваясь на волнах. Тут же стала опускаться задняя рампа, куда они уже были готовы вытолкать надутые заранее спасательные плоты.
Только бы успеть отплыть, пока в самолёт что-нибудь не прилетело!
Рампа только заняла горизонтальное положение, а они уже тащили плоты по ней.
Рампа стала опускаться ниже и уходить под воду, и плоты оказались на воде. Раненых погрузили на их заранее, остальные запрыгивали на ходу. Как только оказались на плаву, все начали усиленно грести к темнеющему не так далеко берегу.
И в следующую же секунду в небе над берегом показались огни идущих со стороны континента кораблей.
— Гребём, родимые! — прокричал Пётр, налегая на весло.
Все остервенело взмахивали вёслами, поднимая тучу брызг. Но на то, что им удастся уйти, надежды особой не было. Вряд ли наверху сидят слепые, которые не увидят уплывающие к берегу три спасательных плота.
Корабли зависли над ними правильным пятиугольником. А потом случилось ЭТО.
Казалось, что весь мир стал зелёным. Полыхнуло так, что стало светло как днём, но всё залило кристально чистым зелёным светом. Источник света находился в стороне Энергона. Осветились облака, и какая-то сила толкнула их со страшной силой в стороны от эпицентра, вызывая огромные завихрения. А потом раздался этот звук. То ли визг, то ли вой, то ли скрежет — но такой пронзительный, что даже зубы начало ломить. Потом полыхнуло ещё ярче, и прокатился другой звук, уже больше похожий на взрыв.
Висящие в небе корабли как будто сдуло ветром, и они, кувыркаясь, полетели дальше над морем, и уже где-то вдалеке начали падать в воду, поднимая фонтаны воды в воздух.
Сидящих на плотах людей ударная волна почти не достала. Их защитил берег, достаточно высокий в этом месте. Но после вспышки света и взрывной волны пришёл раскалённый ветер, который уже доставал и до них, обжигая кожу. И он дул долго, никак не желая прекращаться.
Все замерли с вёслами в руках и смотрели на погрузившийся в темноту континент. Воцарилась тишина, и казалось, что даже волны перестали плескаться.
— Они сделали это! — потрясённо проговорил Криз, и все его услышали, — я думал, что это невозможно, но они сделали!
— Ценой своей жизни, — сказала Эсмеральда, — теперь понятно, почему они никого с собой не взяли!
— Думаете, они погибли? — спросила Мина, не желая чтобы ей кто-то отвечал, потому что она знала что ей скажут.
— Думаю, что других вариантов нет. Погибла большая часть людей и клонов, живущих на этом континенте, — сказала Эсмеральда, — а Лиана и Спас были в эпицентре взрыва… я так думаю… — неуверенно добавила она.